3.
Практически всю дорогу Ленка проспала, а Виктору не спалось. Он почему-то волновался, даже мороз по спине пробегал. Не знал еще, что его ждет впереди, даже не представлял, как отреагируют родители Кулёминой, что ему придется говорить. Он ничего не знал, но уже готов был защищать девушку всеми возможными способами. В героя решил поиграться? Возможно… А возможно, что-то другое, чего он еще сам не понимал.
Лена проснулась за несколько часов до их станции. Как раз вовремя, чтобы собраться, немного причесаться и оправить на себе одежду.
И вот поезд показал им хвост. Виктор неспешно осмотрелся. Какой-то пригород, немного поодаль едва виднелись совсем маленькие домики, а в другую сторону, сколько сигал глаз, дорога и поле, усеянное маками. Больше ничего.
– И что вы… ты так испуганно смотришь? – засмеялась Лена.
– Я не понимаю, куда нам идти, – ответил задумчиво. – Туда? – указал в сторону едва видных домиков.
– Нет, там райцентр начинается, но к нему еще несколько километров, а нам вот туда, – показала рукой в противоположную сторону и прыснула, увидев округлившиеся глаза мужчины.
– Но, по-моему, там нет даже признаков жизни.
– Есть, но нужно пройти километра четыре, а там, за леском моя деревня. Обычно я бы позвонила отцу, чтобы он приехал за мной, но не сегодня. Сегодня не хочу, не могу, я еще не готова. А пока мы будем идти, я попробую с собой справиться и настроиться. Или ты боишься ходить пешком?
Виктор немного приподнял брови .
– Я? Нет, я много раз ходил в турпоходы. Четыре километра – это не расстояние, полчаса ходу. Только я переживаю, как ты будешь идти. Всё-таки утомительно немного.
– Не первый раз, – пожала плечами. – С детства ходила, только спортивной формы набиралась.
– Но теперь всё немного иначе, тебе нельзя переутомляться.
– Наоборот, прогулки полезны, а мы будем медленно идти, я буду дышать свежим чистым воздухом. Разве это вредно? – игриво подмигнула и сама смутилась от этого.
– Хорошо, – закинув на плечо свою сумку и взяв в руку сумку Лены, Виктор неспешно направился за девушкой, сворачивая с дороги в поле.
Они шли молча. Она задумалась с озабоченным выражением лица, всё никак не могла настроить себя на встречу с родителями. А он как-то расслабился, теплый, почти жаркий воздух, легкий ветерок, мягкая трава прогибалась под ногами. Хорошо как… Иногда так мало нужно для радости и хорошего настроения.
Лена случайно повернула голову к мужчине и засмотрелась, забыв даже о предстоящих объяснениях с родителями. Он шел бодро и размеренно, спокойным взглядом смотря перед собой, на лице появилось какое-то умиротворение. Красивые рельефные мышцы играли под тонкой футболкой. На лбу выступили капельки пота. Красивый… Хотя не было в нем смазливости тех мальчишек, которые всегда нравятся наивным девочкам, как у... Не хотелось вспоминать. Зато в Степнове была сила, настоящая мужская красота, как у средневековых рыцарей,  и надежность. Скользнула взглядом вниз по крепким рукам. Интересно, как они обнимают, наверное, так, что хочется мурлыкать и задыхаться от удовольствия… Мысленно отругала себя за мысли, струящиеся не в то русло, и едва слышно вздохнула. Думать ведь нужно совсем о другом.
– А знаешь, я никогда не был в деревне, – внезапно подал голос Виктор. – Был в горах, в лесу в турпоходах, на море, а в обычной деревне нет. Но если честно это была моя детская мечта.
Лена удивленно похлопала глазами.
– Правда?
– Да. Еще в школе, когда ребята приезжали после каникул от дедушек, бабушек, тетушек и начинали взахлеб рассказывать о своих деревенских приключениях, я тайно им завидовал. Мне тоже хотелось лазить по деревьям, купаться в речке, пасти коров или гусей, просто загорать на лугу. А я только поменял один город на другой, дитя асфальта.
Лена искренне рассмеялась и толкнула Виктора в бок.
– Ты так рассказываешь, что мне самой захотелось, хотя у меня это всё было и совсем оно не казалось таким сказочным. Лужи после дождя, поля, гуси… Ничего интересного нет. У нас все стремятся в город.
– А мне, возможно, понравилось бы здесь жить.
– Сомневаюсь.
– Почему? Кулёмина, как ты можешь сомневаться в своем преподавателе?
– Ну-у-у-у… Вставать с рассветом, весь день работать, ложиться поздно уставшим… Тебе такое нравится?
– То же, что и в городе, только здесь ничего не давит на человека. Дышать легче.
Лена внимательно посмотрела мужчине в лицо.
– Я не думала, что ты такой…
– Какой?
– Ты простой, без выкрутасов.
– А раньше ты думала, что я сложный? – хохотнул.
– Раньше я ничего не думала, – смутилась.
– Хм… – перевел разговор, чтобы не вгонять девушку в краску, хотя сам почувствовал тоже неловкость. –  Ленка, а у вас дома есть корова? Куры? Свиньи?
– Нет, коровы нет, есть поросята. И мы кур разводим, у нас их целый двор. Отец продает яйца на рынке в райцентре. Кстати, выгодно очень, дорогой продукт.
– О, так ты завидная невеста! Дочь бизнесмена.
Шутливо приобнял за плечи. Лена искоса взглянула на него и рассмеялась так, что испугала птиц на верхушке деревьев леска, который они как раз проходили.
– Да, женихи табунами топчутся под воротами, в очередь выстраиваются, – ответила.
– Тогда боюсь, что я их сильно разочарую своим появлением.
– Ничего. Там нету достойных.
Так непринужденно болтая, они не заметили, как вошли в деревню. Виктор с интересом рассматривал ряд домов, то красивых и достаточно больших, то очень маленьких и почти развалившихся. С удивлением заметил, что дорога асфальтированная, чего совсем не ожидал после рассказов Лены о своем «селе, где две хаты».
– Вот и пришли, – тихо сказала Лена, открывая калитку просторного чистого двора. – Мы справимся?
– Конечно, справимся, – ответил Виктор, несильно сжимая ее похолодевшую от волнения руку.
Из-за угла дома выбежал черный лохматый, размером с небольшого теленка пес и, радостно виляя хвостом, уперся лапами Лене в грудь, от чего девушка чуть не упала и весело расхохоталась.
– Привет, Цыган! Я тоже по тебе соскучилась, – потрепала собаку за уши, вытираясь после его облизывания, чем вызвала добродушный смех Виктора.
– Лена, ты уже дома? Почему не позвонила, чтобы я выехал за тобой?– послышалось рядом с веселящейся компанией мужчины, девушки и собаки.
Лена подняла голову на голос, Виктор сделал то же самое. «Наверное, это и есть родители», – подумал, осматривая высокого крепкого мужчину и светловолосую женщину с такими же зелеными глазами, как у Лены.
– Да, дома, – ответила тихо. – Здравствуйте. Мы пешком пришли.
Подошла и обняла родителей, потом обернулась, проследив их взгляды после сказанного ею «мы».
– Мы? – переспросила мать.
– Да… – глубоко вдохнула. – Мама, папа, это Виктор. Он… мой… м-м-м-м-м… молодой человек.
Словно ища защиты, взяла Виктора за руку и прижалась к его плечу. Родители удивленно переглянулись и уставились на пару, переводя взгляд с дочери на мужчину, держащего в одной руке сумки, а второй сжимавшего ладонь Лены.

4.
Повисшая тишина начала давить на всех участников немой сцены. Первым пришел в себя Виктор, решивший как-то выйти из этой неловкой ситуации. Не отпуская Лену, он бросил сумки на землю и протянул руку Кулемину-отцу для приветствия, открыто улыбаясь.
– Здравствуйте.
Кулёмин молча кивнул, ответив на рукопожатие, но блеснул глазами в сторону Лены, и это точно не предвещало ничего хорошего. Девушка едва заметно вздрогнула и интуитивно спряталась за спину Степнова.
– Очень приятно познакомиться, – сказала мать и как-то неопределенно поджала губы. – Проходите в дом.
Лена еще сильнее вцепилась в Виктора и с непонятной обреченностью последовала за родителями. Она всё еще не знала, с чего начать разговор с ними, не знала, что говорить. Язык не поворачивался сказать: «Я беременна».
– И давно вы встречаетесь? – обратился отец к Лене, когда они оказались внутри дома и присели, где кому было удобно.
– Мы с… с… – начала заикаться девушка.
Вмиг вся легенда вылетела из головы. Она же никогда не умела лгать, а тем более отцу. Вот сейчас всё раскроется и тогда… Даже неизвестно, что тогда. Казалось, что слова застряли в горле.
– Мы с вашей дочерью вместе больше девяти месяцев, еще с начала сентября, – пришел на выручку Виктор, увидев, как то бледнеет, то краснеет его «девушка».
– Ясно, – Кулёмин внимательно смерил взглядом «зятя». – И насколько ваши отношения близки?
Виктор усмехнулся от такого вопроса в лоб, правда, чего-то подобного он и ожидал. Как видно, родители Кулёминой действительно очень строгие и серьезные люди. Не зря Ленка так тряслась.
– Насколько… – ответил. – Я люблю Лену, и надеюсь, что это взаимно. А вообще я приехал сюда с единственной целью – хотел познакомиться с родителями своей будущей жены.
Решил выпалить всё сразу, чтобы потом не возникало новых вопросов в самые неожиданные моменты. Но его откровение, по-видимому, обескуражило родителей, потому что снова повисла звонкая тишина. Только отец пристально смотрел на Лену, которая под его взглядом уже поменяла все цвета радуги, а мать удивленно выгнула брови.
– Какой жены? – наконец, выдохнула женщина.
– Моей, – твердо ответил Степнов. – Мы с Леной хотим пожениться, но очень желали получить ваше одобрение.
– Лена, а ты почему молчишь? – отец вопросительно взглянул на дочь.
– Я… я… А что? Я не знаю… Я волнуюсь, – протараторила и снова поменяла цвет лица с красного на белый.
– Ладно, – вмешалась мать. – Давайте поговорим об этом завтра. Сейчас вы, наверное, устали. Виктор, Лена покажет вам всё тут… Кстати, Лена, где твой жених спать будет? Ему комнату приготовить или?..
– Или! – выпалила Лена, вспыхнув до самых ушей.
– Да ясно уж, – вздохнула. – Если дело о свадьбе идет, тогда глупо было даже спрашивать. Тогда вы располагайтесь, а я сейчас пойду ужин готовить.
Лена кивнула и без слов потянула Виктора за собой в комнату. Родители молча переглянулись. Мать покачала головой и задумалась, а отец еще больше нахмурился. Такого они совсем не ожидали от своей маленькой дочурки. Замуж? В таком юном возрасте? Только недавно совершеннолетней стала, а уже…

Лена закрыла за собой дверь комнаты и буквально рухнула на кровать. Руки мелко тряслись, дыхание участилось, а сердце колотилось где-то в горле. Виктор присел рядом с ней и нежно обнял за плечи, укладывая голову себе на грудь, гладил по волосам, успокаивая.
– И чего ты так разволновалась? Всё будет хорошо. Мы же справились, маленькая.
– Нет, я так испугалась, – прошептала. – Я не умею врать. И я не смогла сказать им самого главного…
– Ничего, скажешь потом. Главное, что мы хорошо начали, что твои родители поверили нам.
– Спасибо тебе, если бы не ты, я бы ничего из себя выдавить не смогла. Всё слова растеряла. А у тебя всё получилось даже слишком правдоподобно. Мы не говорили с тобой о свадьбе.
– Да… увидев твоего отца, я подумал, что просто так он меня в дом не пустит, если только в качестве жениха, – улыбнулся Виктор. – Он действительно у тебя строгий мужик.
– Я же говорила… Спасибо…
Лена подняла голову и замерла, оказавшись в нескольких сантиметрах от лица мужчины. Неотрывно смотрела в глубокие синие глаза, полные тепла и доброты. Какой же он… Коротко выдохнула и хватанула ртом воздух, потому что его резко начало нехватать. Виктор прошелся взглядом по уставшему бледному лицу. Губы с их особенным контуром… Нежные, наверное, мягкие… Глаза горят нездоровым блеском. Растрепанные волосы. Устала… Но такая хорошенькая. Ласково поправил разметанные пряди волос и, поддавшись порыву, легонько коснулся губами прямого носика.
– Мы всё уладим. Как-то уладим, – сказал, хотя сам еще не представлял, как это произойдет. – Может, поспим? Ты устала, я знаю это.
– Да… – виновато посмотрела на него. – Прости, что пришлось тебя к себе подселить, но иначе наши отношения выглядели бы неестественными.
– Я же понимаю это, всё нормально. – Погладил по щеке.
– Кровать у меня одна, но есть два одеяла, так что всё будет прилично.
– Не волнуйся за меня. Я вызвался тебе помогать и мелкие неудобства меня не смущают. Да я и не назвал бы это неудобством.
Лена слегка улыбнулась.
– Твоей девушке очень повезло, ты нереальный мужчина. Таких не существует.
Виктор промолчал, только погладил ее по плечу.
Когда через полчаса Вера Кулёмина приоткрыла дверь комнаты своей дочери, молодые люди спали прямо поверх неразобранной кровати, не раздевшись. Лена положила голову Виктору на грудь, а он бережно приобнимал ее за плечи. Они были похожи больше на брата и сестру, чем на влюбленных. Женщина закрыла дверь и снова негромко вздохнула.

они добрые, добрые такие)))  

Да не то слво, весело! )))

Я тоже жду!   Когда ты мне хоть словечко скажешь((((    

8.
С приближением вечера Лену начинало пронимать волнение. После того, что произошло между ними с Виктором утром, после тех поцелуев и объятий тело пронзала дрожь лишь при одной мысли, что скоро нужно будет идти ложиться спать, что она будет рядом с ним, близко, очень близко… Она боялась этого и хотела одновременно. Не знала, что будет, и будет ли вообще, но в голове невольно вырисовывались такие картины, что перед самой собой становилось стыдно. Да, всё это игра, и ничто их не связывает, но он единственный может ее защитить, и ее тянет к нему. Так тянет… Не важно, что это – благодарность, симпатия, желание, побочные действия беременности… Ничего не имеет значения, кроме того, что у нее руки холодеют при нем и дыхание учащается, а после сегодняшнего утра вообще голова кружится.
Когда в этот вечер Виктор вышел из ванной и пришел в комнату, Лена усиленно делала вид, что уже спит. Только чувствовала, как бешено пульсирует кровь в венах и горит лицо, как мороз покрывает тело и одновременно бросает в жар. Крепко зажмурив глаза, пыталась совладать с собой, успокоиться, выровнять дыхание. Ничего не получалось. Когда же почувствовала, что мужчина лег рядом, нечаянно задев ее рукой, вздрогнула, будто обожглась.
Еще несколько минут лежала, не решаясь даже пошевелиться, понимая, что уже не сможет уснуть рядом с ним, если не ощутит еще хотя бы раз его губы, не почувствует сильные руки на талии. Шумно втянула воздух и резко повернулась к Виктору. Он лежал на спине, заложив руки за голову, и размеренно дышал. Спит…
Лена нервно облизнула губы и приподнялась на локте. Неуверенно приблизилась лицом к нему, так близко к губам, что ощутила спокойное дыхание. Провела ладонью по мускулистой груди и тут же отдернула руку, потому что Виктор внезапно открыл глаза и неотрывно смотрел на нее. Она была, как видение в свете луны, только ее запах и горячее дыхание говорили о том, что это реальная девушка.
Надрывисто выдохнув и не говоря ни слова, он прижался ртом к ее нежным губам. Притянул, укладывая поверх себя. Играл с губами нежно и медленно, постепенно проникая глубже, смакуя вкус поцелуя. Лена немного приподнялась, помогая избавить себя от майки. Теперь чувствовала жар его кожи, касаясь возбужденной грудью. Еще теснее прижалась к мужчине, превращая поцелуй из нежного в глубокий и страстный. Виктор прохрипел что-то нечленораздельное и одним быстрым движением опрокинул ее на спину, сгребая под себя, оставляя следы от поцелуев и покусываний всюду, куда мог достать. Лена тихо простонала, пытаясь сдержаться, чтобы не разбудить родителей в соседней комнате. Горячие ладони на бедрах… Прогнула спину, не в силах больше терпеть. Твердо впилась пальцами в широкие плечи. Плавно приняла его, теряя стоны в его губах, заглушая рвущиеся из груди вскрики жадными поцелуями. Быстро… Почти неистово… Несколько мучительных спазмов удовольствия, пронзающих всё тело. Коротко вскрикнула, не в силах сдержаться.
Виктор нежно коснулся губами виска, покрытого испариной, и бережно прижал девушку к себе. Тяжело дыша, они смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Вместо слов мужчина очертил контур лица Лены и снова поцеловал, перекрывая воздух, заставляя забыть обо всём на свете.
– Кажется, мы заигрались, – прошептала девушка, уткнувшись лицом Виктору в грудь.
– Нет. По-моему, мы уже не играем.
– Я не знаю… – подняла голову и рассеянно посмотрела на него. – Я уже окончательно перестала себя понимать. Возможно, это из-за беременности? Гормоны…
Приложил палец к ее губам.
– Не думай об этом сейчас. Потом поймешь.
– Я не хочу, чтобы ты думал, что я вот так… Что я легкодоступная. Беременна от одного, теперь сплю с другим… И еще этот обман для родителей…
– Я ничего такого не думаю. Успокойся. Давай спать.
Он чмокнул ее в носик и погладил по волосам. Вскоре услышал ровное дыхание. Уснула, а он всё еще слегка перебирал ее волосы и смотрел в темноту.
Всё случилось так неожиданно… Он последние дни ловил себя на мыслях совсем не об их игре для родителей, а о другом. Сегодня же утром его будто переклинило, до озноба захотелось держать ее в руках, ощущать вкус губ, вдыхать запах волос. Сейчас же он будто спит ещё. Всё происшедшее кажется нереальным. Ее неожиданный поцелуй и такая необузданная страсть. Она принадлежала ему, была только с ним. И ее обнаженное тело рядом подтверждает, что это реальность, что на самом деле. И было как-то странно, внезапно, хорошо… Невозможно хорошо…
Он не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой, грешницей или же «легкодоступной». Не хотел даже говорить на эту тему. Ей и так тяжело. Да, возможно, это только эмоции или гормоны, но всё же… Всё же это не имеет значения, ведь что-то произошло за эти несколько дней. Всё изменилось, изменилось для него. И пусть еще ничего не ясно, кроме того, что он задыхается от ее близости, сходит с ума от ее тела, тонет в ее взгляде… Пусть она еще сама себя не понимает, а он не понимает ее, зато у него есть счастье – быть пока с ней рядом. А дальше… дальше будет видно.
Легонько поцеловал полуоткрытые губки и ближе притянул девушку к себе, погружаясь в самый спокойный и хороший сон за последнее время. Пусть дальше всё идет своим чередом.

9.
Открыв утром глаза, Виктор увидел, что лежит в той же позе, в которой вчера засыпал, так же прижимая Лену к себе. Она спала, положив голову ему на грудь, слегка щекоча разметавшимися волосами. Он глубоко вдохнул  и, по-видимому, этим разбудил ее, потому что девушка тоже вздохнула и открыла глаза.
– Доброе утро! – улыбнулся Виктор, приподнимая ее лицо за подбородок и целуя краешек губ.
– Доброе…
Она смущенно отвела глаза, понимая, что лежит в его объятиях абсолютно обнаженная. Сейчас всё казалось немного другим, чем ночью. При воспоминании о том, что произошло, о том, что она сама это спровоцировала, становилось сильно не по себе. Виктор снова улыбнулся, видя ее неловкость. Какая же она еще неопытная… Смущается, боится… Как она прекрасна в этой своей неопытности.
Крепко обнял за талию и подтянул еще ближе к себе, вплотную, стараясь поймать взволнованный взгляд зеленых глаз.
– Почему ты прячешь глаза? – спросил смеющимся голосом.
Лена зажмурилась и помотала головой.
– Мне стыдно… – прошептала, уткнувшись лицом ему в шею.
– Чего ты стыдишься, хорошая моя?
– Того, что я… Это же я хотела… Я так…
– Тихо, тихо… Не ты одна этого хотела, иначе ничего бы просто не было. И тебе нечего стыдиться.
Она несмело подняла голову.
– Я просто… Понимаешь, у меня не так много раз это было. Но, как оказалось, даже этого хватило, чтобы забеременеть. Так вот, я никогда не засыпала с мужчиной, а уж тем более не просыпалась в одной кровати. Всё было не так… И я чувствую себя как-то странно. Необычно…
– Глупышка, – взял раскрасневшееся лицо в ладони и твердо прижался губами к ее губам. – Это же самое прекрасное, что может быть, проснуться раньше и смотреть, как ты еще спишь, обнимать тебя и чувствовать, что сейчас ты только моя, только со мной. Смотреть на твое лицо и вспоминать, что было вчера. Такое утро может быть самым лучшим в жизни. Такое, как сейчас… Ты не должна стесняться себя, своего тела, своих чувств и желаний. Ты не должна стесняться меня.
Лена зачаровано посмотрела на него.
– Ты нереальный человек. Я это говорила и буду повторять миллион раз. Таких мужчин на земле не существует.
– Не говори глупостей, – засмеялся. – Я самый обычный.
– Самый обычный не согласился бы помочь практически незнакомой девушке. Самый обычный не играл бы в этом спектакле для всей деревни. Самый обычный не относился бы ко мне так бережно. И самый обычный не говорил бы о прошедшей ночи так, будто это не был просто секс…
– Потому что это был не просто секс. Это была чудесная, волшебная, невероятная ночь. А во всём остальном ты сильно преувеличиваешь.
– Нет…
– Да…
– Нет…
– Не спорь с преподавателем, – прошептал и накрыл ее губы своими.
После нескольких минут молчания, которое разбавлялось только сбитым дыханием и тихим звуком поцелуя, Лена отклонила голову и прильнула к его груди, громко вздохнув.
– Что такое? Тебе плохо? – озабоченно сказал мужчина.
– Нет, мне очень хорошо. Даже слишком… – проговорила бархатным голосом.
Шум открывающейся двери заставил Лену поднять голову.
– Доброе утро! – сказала Вера и как-то странно смерила взглядом лежащую на кровати пару.
Лена опустила взгляд вниз и поплотнее укуталась в одеяло, скрывая свою наготу.
– Доброе утро, мама… Мы уже встаем.
– Хорошо, – ответила. – После завтрака пойдете собирать вишни. Только, надеюсь, вы их дособираете, а не так, как с огурцами.
– Да, мам…
Когда за женщиной закрылась дверь, Лена засмеялась и спрятала лицо в ладонях. Как же ей неловко от всего этого… Но как же хорошо…
– Думаешь, она поняла, что здесь происходит? – посмотрела на Виктора.
Он улыбнулся.
– Скорее всего. Но мы же почти женаты, нам можно.
С лица девушки сбежала улыбка, и она отвернулась при этих словах. Да… Почти женаты. Но только это всего лишь обман. И ребенок не его. И эта игра заходит в какой-то тупик. Потом вдруг повернула голову, встретилась с пронзительным синим взглядом, и все сомнительные мысли вылетели из головы. Ну и черт с ним! Пусть всё будет, как есть. Сейчас ей хорошо, и она счастлива этим, а потом видно будет. Потом будет потом…
Обвила его шею руками и впилась  в губы, словно пытаясь взять как можно больше от него, утолить жажду. Не было больше стеснения и неловкости, только стремление почувствовать как можно больше счастья рядом с этим мужчиной, понимая, что это зыбко, что быстротечно и скоро закончится.

10.
Лена с Виктором собирали вишни уже третий день. Как оказалось, ягод много, и собрать их за один день не удалось бы ни при каких условиях. Виктор сидел на дереве и собирал в маленькое ведерочко, когда набиралось полное, спускал его Лене на землю, и она высыпала содержимое в большое ведро.
Эти три дня они жили в своем собственном мире, не обращая внимания ни на родителей, которые больше молчали, чем что-то говорили, ни на соседок, которые не пропускали возможности поглазеть на «городского зятя», ни вообще на окружающий мир. Она засыпала в его руках, просыпалась, встречаясь с теплым заботливым взглядом его глаз. Весь день ходила, как в дурмане, реагируя только на его прикосновения и голос. Постоянно искали укромный уголок, чтобы уединиться, целоваться до онемения губ, ласкать друг друга, пока не начинал затуманиваться рассудок. Она забыла, что носит ребенка от другого мужчины, он не вспоминал, что всё началось с игры. Им было просто хорошо вместе, а всё остальное не имело значения.
И вот сейчас Лена стояла и с озорной улыбкой метко целилась в Виктора вишнями, прямо в нос, пытаясь привлечь его внимание. Первый раз промазала, зато второй раз попала очень хорошо. Виктор фыркнул и шутливо погрозился пальцем. Она рассмеялась и метнула еще одну вишню. Снова в цель!
– Ну всё! Сама напросилась! – проговорил Виктор, спрыгивая с дерева.
Лена расхохоталась и рванула в чащу сада, пытаясь скрыться за густыми ветками деревьев. Он догнал ее возле большой старой яблони, которая доставала ветками до самой земли и образовала ими своего рода шатер, который мог скрыть под собой от солнца, света и от всего внешнего мира.
– Доигралась? – прошептал, хватая за руку и с силой разворачивая к себе.
– Угу… – улыбнулась, обжигая дыханием пересохшую кожу губ. – Иди сюда…
Потянула за собой под ветки яблони, опускаясь на колени, проводя язычком по набухшей венке на уже немного загорелой шее мужчины.
– Надеюсь, здесь нет соседей, которые придут на нас посмотреть… – проговорил хрипло, твердо проводя ладонью по животику и поднимаясь к налитой груди.
– Нет… – ответила шепотом. – Я здесь всегда пряталась, когда не хотела никого видеть, когда желала побыть в одиночестве. И ни разу меня никто не нашел… Здесь никто не увидит… А…
Вскрикнула негромко, почувствовав, как мужчина сжал ее грудь и тут же припал к ней губами, спуская бретельки маечки с плеч. Стянула с него футболку, впиваясь ноготками в крепкую спину. Потянула его за собой на мягкую траву, прогибаясь навстречу, подставляя живот, грудь, шею, лицо под его губы. Извивалась в сильных руках, кусая губы, чтобы не закричать, не застонать, не привлечь стороннего внимания. Обезумел снова, почувствовав ее разогретое солнцем тело. Оставлял багровые полосы от пальцев на бедрах, влажные следы от поцелуев на всем теле… Едва сдерживался, видя, что и она уже на пределе, ловит губами воздух, шевелит ими, что-то повторяя беззвучно. Еще теснее притягивает за шею к себе, о чем-то умоляя, смотрит ничего не видящим взглядом, только полуоткрытые губы призывают не останавливаться, не прекращать этой мучительной ласки. Плавное воссоединение… Глаза в глаза… Одно дыхание на двоих… Она онемевшими пальцами сжимает траву, не в силах контролировать свое тело. Теснее, еще теснее… Нет сил сдерживаться… Хватанула ртом воздух и до скрипа сжала зубы, давя в себе крик восторга и облегчения. Мягко провел ладонями по ее телу, бессильно опускаясь на нее и целуя покусанные от напряжения губы.
– Лен… – сказал охрипшим голосом. – Мы так эти вишни еще неделю собирать будем.
– И пусть… – едва ощутимо прошлась пальчиками вдоль его позвоночника. – Я согласна так собирать и три недели.
– Боюсь, твои родители нас не поймут, – провел языком за ушком. – Кстати, они уже дома?
– Нет, еще на рынке, но скоро вернутся, так что пора нам возвращаться к работе.
Девушка неохотно поднялась и натянула майку и шорты, уворачиваясь от попыток мужчины снова пригвоздить ее к траве.
– Не шали… – смешно нахмурилась и выбралась из укрытия, чтобы не поддаться искушению остаться там еще на полдня.
Виктор обреченно вздохнул и последовал ее примеру. Да, здесь хорошо, но нужно лезть снова на дерево. Вишни…
Подошел к дереву, с которого его сманила Лена, и начал подниматься на ту же ветку, на которой сидел раньше. Почти добрался, когда что-то хрустнуло под ногой, и мужчина рухнул вниз, царапая кожу сучками и острыми ветками. Лена ничего не успела понять, как Виктор оказался на земле, кривясь от боли. С широко открытыми напуганными глазами бросилась к нему.
– Что? Ты ударился? – опустилась перед ним на колени.
– Черт… Нога… – простонал Виктор.
– Очень больно? – коснулась ноги, за которую держался мужчина.
– Есть немного… – прощупал больное место. – Кажется, вывихнул лодыжку.
– Давай, я тебе помогу встать, опирайся на меня, – подставила свое плечо. – Ну же…
– Боюсь, у нас так не получится.
– Получится, – твердо ответила девушка.
Кое-как с трудом, после нескольких попыток Виктору удалось подняться и, придерживаясь Лены, на одной ноге допрыгать до дома.
– Покажи, – Лена взяла его лодыжку в руки. – Наверное, нужно забинтовать. Я сейчас.
Через секунду она притащила бинт и очень умело забинтовала ногу, стараясь причинить Степнову как можно меньше дискомфорта. Он внимательно наблюдал за ней, как осторожно и профессионально она работает, и в который раз восхищался, размышляя, сколько еще скрытых талантов в этой чудесной девушке.
– Где ты этому научилась? Я не часто видел такие аккуратные повязки.
Лена пожала плечами.
– На занятиях по первой помощи. Просто внимательно слушала и следила за тем, как нам показывали. А тебе еще нужно царапины обработать. – Мягко промыла перекисью ранки и легонько поцеловала губы. – Теперь отдыхай. А я приготовлю обед.
Виктор проследил взглядом, как за Кулёминой закрылась дверь, и улыбнулся. Не смотря на боль в ноге, он чувствовал себя счастливым. Если б можно было, он остался бы здесь навсегда. В этой деревне, рядом с этой девушкой, чтобы собирать вишни и огурцы, разводить кур и заниматься любовью под ветвью яблони в саду. Он почти год находился рядом с ней, жил в соседней комнате, а теперь хватило нескольких дней, чтобы понять, что всё это время он не видел ее, не знал, не понимал. Не понимал, что прямо перед ним самая прелестная женщина в мире.

11.
Уже было далеко за полночь, а Виктор всё никак не мог уснуть. Лена тихонько посапывала у него под боком, уткнувшись носом в плечо, а к нему сон не шел. Легонько провел пальцем по гладкой щеке девушки. Он сегодня узнал много нового об этом создании. Например, с нее получилась бы неплохая медсестра. Или повариха, потому что готовит она тоже отменно. Он чуть язык не проглотил вместе с обедом, который она приготовила. С нее получится очень хорошая мать, видно же, что она уже любит свою кроху, то, что внутри ее, размером с фасолину. А она любит… Она невероятная девушка. О ее страстности и чувственности даже говорить нечего. И ему так хорошо рядом с ней.
Молча пролежав еще несколько минут, тихонько поднялся и, прихрамывая, вышел на улицу. Вдохнул полной грудью теплый ночной воздух. Опустился на порог и запрокинул голову, рассматривая звездное небо. Звезды кажутся так близко, почти над головой, он так близко видел в горах, но там это было иначе. А здесь… Здесь вообще всё иначе, будто совсем другой мир. Спокойный… Склоняющий к нежности. Хочется любить или же просто обнять весь мир, рассказать, как его душу переполняет какое-то невероятное тепло, которому нет названия.
– Не спится?
Виктор поднял голову на голос и увидел серьезное лицо Никиты.
– Не спится…
– Как нога?
– Терпимо.
Никита тихо присел рядом. Они молча дышали воздухом июльской ночи, думая о своем, хотя, в основном, их мысли сводились к одному и тому же человеку, к девушке, мирно спящей сейчас за стеной.
– Ты ее действительно любишь? – подал голос Никита.
Виктор медленно повернул голову к нему.
– Ленку? Д-да…
– Это хорошо. Теперь я могу быть спокойным, зная, что ты ее не оставишь, не опозоришь. Она не должна чувствовать себя ущербной.
– Мне кажется, вы преувеличиваете.
– Нет… Я хочу, чтобы у нее всё было хорошо. Возможно, поэтому кажусь слишком жестким, но это только ради ее добра. Она моя единственная дочь, она должна быть счастливой. А дети не всегда знают, в чем их счастье заключается.
– Так только кажется, на самом деле она знает. А Ленка… Она вас боится…
– Боится? Я не хотел этого. Я же не чудовище какое-то. Просто меня воспитывали, что отца нужно уважать и почитать, я старался так же воспитывать своего ребенка. Мы с Верой поженились очень рано, нам было по восемнадцать. Вернее, даже не так, нас поженили родители, да мы и не противились сильно. А вот детей не было долго, мы уже начали бояться, что и не будет, когда родилась Лена. Это было, как чудо. Она для нас всё, я всегда хотел, чтобы она была самой лучшей и чтобы ей было лучше всех. Я ею гордился, да и до сих пор горжусь, конечно. Она же никогда не давала мне повода быть недовольным, не возражала никогда. Говоришь, это от страха? Мне хочется думать, что нет. В школе была отличницей, закончила с золотой медалью, спортсменка. Гордость наша. Когда она поступила сама, своими силами в институт, я был готов всем рассказывать, какая у меня дочь. Да, я отгонял от нее парней, лишь потому, что не хотел, чтобы они испортили ей жизнь. Здесь же всем есть до всех дело, если что-то не так, сразу по деревне поголос пойдет. Да ты сам уже всё видел. Я не хочу этого, боюсь… Это же моя дочь, моя единственная, самая лучшая. Я волнуюсь за нее.
– Я понимаю, – задумался на минуту. – Никита Петрович, я хочу попросить руки вашей дочери.
Никита удивленно уставился на Виктора.
– Не понимаю. Вы же вроде решили уже со свадьбой. Да и это само собой разумеется.
Виктор покачал головой и слегка улыбнулся.
– Я хочу, чтобы вы искренне согласились отдать мне свою дочь в жены. Не потому, что она беременна, а потому, что видите во мне мужчину, способного сделать Лену счастливой.
Никита пристально посмотрел на него и протянул руку.
– Да, я отдаю. Ты действительно сделаешь ее очень счастливой. И я вижу, как она светится рядом с тобой. Если моя дочь счастлива, то я тоже счастлив. Пойдем спать, зять. – Шутливо похлопал его по плечу.
Виктор еще посидел немного, думая о том, что только что сказал. Зачем? Потому что хотелось… Потому что действительно это чувствует. Хочет сделать ее счастливой. С такими мыслями вернулся в постель и, обняв Лену, прижал ее к себе. Она открыла глаза, сонно посмотрела на него и поморгала.
– Ты где был? – зевнула.
– Тш-ш-ш… Не спалось. – Подул на высокий лоб и поцеловал. – Ленка, ты знаешь, что я хочу быть всегда с тобой? Всегда…
– Нет…
– Теперь знаешь.
Она улыбнулась полусонной улыбкой и еще ближе придвинулась к нему, будто ища тепла и заботы. Она слабо понимала, что он говорит, снова погружаясь в сон, но почему-то всё тело проняло сладкое тепло. И всю оставшуюся ночь ей снился цветущий яблоневый сад, среди которого она целовалась с Виктором, и он постоянно повторял, что она самая красивая, самая лучшая и нужна ему больше всех.

Ну.. отецй же не бил ее, просто стращал)))

даже слишком перестали, даже слишком

12.
Лена так и не смогла понять, приснились ли ей слова Виктора или он действительно сказал это. А спрашивать как-то было неудобно. Поэтому просто отогнала от себя эти мысли и наслаждалась его близостью. Так прошла еще неделя. Виктор даже не вспоминал о том, что игру пора прекращать, а Лена больше всего боялась, что он это скажет, и старалась не касаться этой темы. Оттягивала момент неизбежного, как ей казалось. Они уже оба понимали, что игра давно перестала быть игрой, что есть уже что-то большее, что-то настоящее, но не решались сказать это друг другу прямо. Боялись реакции другого. Почему? Этого объяснить не могли.
– Так, когда вы планируете свадьбу сыграть? И, главное, где? – спросил Никита за завтраком.
Лена молча посмотрела на отца и отвернулась к окну. Свадьба… Ну какая свадьба? Да, Виктор ей помогает. Да, ей хорошо с ним, да, она проводит с ним ночи. Есть страсть, искра, желание, умопомрачительное удовольствие. Но это же не значит, что он еще и женится на ней, чтобы защитить, чтобы подтвердить легенду. Даже если им и хорошо вместе в постели… Вряд ли какой-то мужчина согласится женится, зная, что его девушка беременна от другого. Даже такой мужчина, как Степнов, наверное, на такое не способен. Спать вместе это одно, а вот всё остальное…
Виктор увидел, как девушка стушевалась, и снова взял роль переговорщика на себя.
– Да мы как-то не собирались свадьбу устраивать, – ответил. – Расписаться только разве…
– Тогда это нужно сделать как можно скорее. Пока Лена не… Пока по ней не очень видно. Просто здешние люди всё же…
– Да, мы понимаем, – Виктор спокойно кивнул.
– И всё же нужно сделать хоть небольшой праздник. Ведь наша дочь не каждый день замуж выходит.
– Конечно же. Только маленький праздник, – улыбнулся.
– Тогда, – продолжил Никита, – я думаю, что это можно устроить уже через две недели.
Лена широко раскрыла глаза.
– Так быстро? – прошептала.
– Это не быстро, – нахмурился Никита. – Учитывая твое положение, это нормально. Всё, решено – поженим вас через две недели. Ладно, я иду в огород. Вы решайте, что вам нужно к свадьбе еще приобрести.
Кулёмин бодро покинул дом, Вера вскоре ушла за ним, оставив ошарашенную Лену и Виктора, который задумался о чем-то своем, наедине.
– Кажется, уже пора прекращать, – Лена подняла на мужчину тоскливый взгляд. – Это зашло слишком далеко. Мы не можем довести до свадьбы. Тебе пора уезжать.
– Лен… – Виктор взял ее за руку и заглянул в глаза. – Это зашло далеко не сегодня, а еще в ту ночь. Но я ни на минуту не пожалел об этом. И как я могу теперь уехать?
Девушка иронично усмехнулась.
– А что? Останешься? Женишься на мне? Не смеши! Секс был хорошим, я даже не знала, что может быть так. И всё было хорошо, но моя девичья честь не пострадала. Ты не должен чувствовать себя виноватым из-за этого. И я тебе благодарна за помощь, но я беременна. Беременна от другого, это только мой ребенок. Наверное, зря я всё это затеяла. Лучше было сразу правду сказать, возможно, всё было бы не так страшно. А теперь всё только еще больше запуталось. Прости меня…
– Успокойся. – Он твердо взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее рту, заставляя замолчать.
Лена податливо ответила, приоткрыв губы, чувствуя, как млеют руки и не остается сил спорить или вообще что-то говорить. Коротко выдохнула и опустила голову Виктору на грудь. Жаль, очень жаль, что у этого всего нет будущего… Он провел ладонью по светлым волосам и сильно обхватил девушку руками.
– Ленка… – сказал тихо. – Почему ты хочешь, чтобы я ушел?
– Я не хочу, – пробормотала. – Но боюсь, что всё, что между нами происходит, всего лишь большая ошибка. Это как наваждение, которое может пройти, а останется только острая боль.
– Нет, это не наваждение. Ты мне действительно нужна.
– А ты мне… Но я же… – опустила взгляд на свой живот.
Виктор легонько поднял ее лицо за подбородок и покачал головой.
– Это твой ребенок, он часть тебя. А ты мне нужна полностью.
Он сделал то, чего еще ни разу не делал за всё время, проведенное рядом с Леной. Ласково положил свою руку ей на животик. Она замерла, даже вдохнуть боялась, чтобы не разрушить очарование этого момента.
– Я очень хочу в это верить, – прошептала.
– Верь мне.
И она поверила. Сколько еще до запланированной родителями свадьбы? Две недели? Возможно, как-то удастся рассказать им правду. Или же всё запутается еще больше.

13.
По прошествии еще недели соседи перестали интересоваться Виктором, если не считать некоторых уж больно любопытных соседочек, которые выбирали свой маршрут мимо дома Кулёминых. Особенно в те моменты, когда Степнов что-то делал во дворе или в саду. Виктор много раз замечал одну девицу. Пышная грудь, широкие бедра, которыми она виляла, не стесняясь ни бабок на лавочках, ни пацанов, что свистели ей вслед. Обесцвеченная дешевой краской белая грива и хитрый прищур глаз. Декольте поглубже, юбка едва прикрывает ягодицы. Виктор только усмехался при ее виде. Вульгарная девица…
Сегодня мужчина колол дрова недалеко от ворот. Так увлекся этим занятием, что, казалось, не замечал ничего вокруг. Остановился и поднял голову, когда услышал легкое покашливание рядом. Вопросительно смерил взглядом девицу с неестественно красными губами, в юбке, больше похожей на широкий пояс.
– Здравствуйте, – проговорила и жеманно похлопала ресницами.
Виктор кивнул и вытер капельки пота со лба. Девушка хищным взглядом проследила за этим движением, скользнув по взмокшему обнаженному торсу мужчины.
– И как вам у нас в деревне? – стрельнула глазками. – Скукотища. Правда?
Виктор повел плечами.
– Да нет, мне нравится.
– Странно. Я бы хотела жить в городе, да я и жила там немного, но потом пришлось вернуться.
Подошла немного ближе. Виктор насторожено посмотрел на эту девицу, в которой на лице были написаны все намерения и желания.
– Вы чего-то хотели? – спросил ровно.
– Да вообще-то нет… Просто проходила мимо, решила поздороваться. В нашей деревне нет таких сильных и красивых мужчин.
Слишком откровенно выпялила грудь и провела пальцем по загорелому плечу мужчины. Виктор иронично улыбнулся, оголив ряд белоснежных зубов. И кто-то что-то говорил о его Ленке! Лучше бы на других смотрели. Вот эта, с позволения сказать, девушка, клеится к нему среди белого дня практически в доме его тестя, а на нее никто внимания не обращает. Хотя… Что на нее обращать внимание? И так уже давно понятно, какой она породы женщина.
– Кстати, меня Соня зовут, – проговорила негромко, стараясь придать голосу как можно больше соблазнительных ноток.
– Очень приятно, но вам, наверное, пора уже идти.
Степнов отступил на шаг от нее и всем своим видом дал понять, что дальше не желает продолжать общение. Девушка обиженно надула губы и быстро ушла, покачивая бедрами. Виктор устало вздохнул. Что за напасть? И здесь нет покоя от этих профурсеток. Чего они все от него хотят? Он разве похож на секс-машину? Тьфу!
Немного успокоившись, довольно осмотрел гору дров и мысленно похвалил себя. Чувствовал, что теперь руки будут болеть сильно, ведь это немного другие нагрузки, чем в спортзале, да и интенсивнее. По телу разливалась усталость, но вместе с ней и легкость от того, что дело сделано. Ему определенно нравится этот отдых.
Ополоснувшись прохладной водой, вошел в дом. Лена сидела в углу на диване и хмуро смотрела из-подо лба. Когда Виктор приблизился, она резко отвернулась и уставилась в окно, хотя и не видела ничего за ним.
Виктор осторожно присел рядом и попытался повернуть голову девушки к себе, но она упрямо отворачивалась.
– Что случилось? – спросил непонимающе.
В ответ только молчание и упертое сопение.
– Лен… Что такое? Я тебя обидел? Чем?
Она тряхнула головой и устремила на него яростный взгляд, полный желания сжечь, поразить.
– Ты… Ты… – больше ничего не смогла выдавить из себя и снова отвернулась.
– Да что такое?
Резко повернулась и попробовала встать, но Виктор удержал ее за руки и пригвоздил к дивану, начиная раздражаться от того, что она молчит, не понятно, на что, обижается и не хочет объяснить.
– Лена, скажи, пожалуйста, почему ты хмуришься, – сказал твердо, но одновременно ласково.
– Я видела тебя, – нервно сглотнула. – Видела, как ты с ней флиртовал. Еще и улыбался… Понравилась? Да? Это ничего, что в ее постели полдеревни уже перебывало! У нее еще наглости хватило к тебе прикасаться! А ты и не против. Вот все вы такие. И здесь никаких обязанностей и там можно лапать девку… Среди бела дня у меня во дворе! Никакой совести нет!
Виктор смеющимися глазами наблюдал за бушующей Леной, готовой его прибить. Надо же! Какая она красивая, когда вот так ревнует. А ревнует же…
– Лена, перестань нести чушь, – промолвил, когда удалось, наконец, вставить слово в поток ее мыслей.
– Я не несу…
– Несешь. Чушь. – Нежно притянул к себе за талию и коснулся губами носика, потом губ, из которых была готова вырваться новая порция возмущения. – Ты… говоришь… глупости.
– Но я же видела, что Сонька к тебе клеилась!
– И что? Я ей сказал о том, куда ей следует идти, она и ушла. А смеялся я не ей, а с нее. Ты такая очаровательная, когда ревнуешь.
– Я не…
Виктор прищурил глаза и снова коснулся ее губ.
– Что? – спросил.
– Да… ревную, – вздохнула.
– Зря, – подул на шею, вызывая мелкую дрожь.
Задрал тонкую футболку, покрывая поцелуями животик. Лишь выдохнула, моментально забыв обо всех глупостях, которых успела себе напридумывать, увидев из окна Степнова с самой «популярной» девкой деревни. Глупости. Он же здесь, рядом с ней, сейчас здесь.
– Где родители? – спросил срывающимся от жажды голосом.
– В… райцентре до обеда… – простонала, обвивая крепкий торс ногами.
– Хорошо…
Дальнейшие слова и мысли растворились во взаимных ласках и поцелуях, в легких и трепетных вздрагиваниях, в электричестве, пронзающем тело болезненным, мучительно сладким удовольствием.

Настало время делать маникьюр...

[взломанный сайт] А как же без ссоры они поймут, что это настоящая ЛЮБОВЬ? [взломанный сайт]

не делайте из меня какого-то живодера))))

Они и так вместе уже очень долго, так и лето к концу подкатит. Не, уже пора.

Праильно

Я обиделась!