- Нет, Лер! Нет! Понимаешь, нет! – спустя два дня Лена сидела в кухне у Леры и усиленно пыталась донести до неё, что к Степнову она не пойдёт и говорить ему про ребёнка тоже не будет. – Я сама виновата и это подло!
- Подло то, что отец не в курсе того, что у него скоро родится сын или дочь! – не менее громко отвечала Новикова, пытаясь вдолбить в блондинистую голову подруги, что та неправа.
- Это моё дело! – огрызнулась Ленка. – Ты прекрасно знаешь, как мы расстались и при каких обстоятельствах!
- Да он на тебя всё равно, невзирая на это, смотрит как на божество! - сквозь зубы процедила Лера. – Все это видят, кроме тебя.
- Мы расстались, и это не обсуждается! – выкрикнула Ленка. – Всё. Мы поставили точку!
- У вас многоточие в твоём животе растёт, - съязвила Валерия. – Я сама скажу, если ты этого не сделаешь.
- Только попробуй, - прошипела Кулёмина. – Ты поклялась, что не сделаешь этого. Если ты скажешь, Лера, то я тебя никогда не прощу. Не лезь в это!
- Нормально! – возмутилась Новикова. – Ты бежишь ко мне за советом, а потом не лезь, - прищурила она карие глаза. – Тебе не кажется это странным?
- Прости, - выдохнула зеленоглазая блондинка. – Просто реально не надо этого делать. И вообще я вначале с Васей поговорить должна.
- Ты дура, Кулёмина, - покачала головой бывшая барабанщица. – Ты Васе не нужна, ровно как и он тебе.
- Не говори ерунду, - буркнула Ленка.
- Тебе эта ерунда известна не хуже меня, - села Новикова рядом с подругой. – А Витенька тебя до сих пор любит. Я уверенна.
- Даже если и любит, то никогда не простит, - тяжело вздохнула Кулёмина. – Такое не прощают.
- А если простит? – взяла Лера Лену за руку.
- Если простит… - Лена грустно улыбнулась и усмехнулась. – Не простит. Я сделала ему слишком больно.
- Эх, Лена, Лена, - опустила Валерия голову. – Натворила ты дел, подруга.
- Натворила, - поджимая губы, согласилась беременная. – Самой тошно, - устало прикрыла она глаза.

Тянуть смысла не было, и уже через день, после очередной репетиции в кафе, Лена отвела Артёмова в сторону на серьёзный разговор. Парень был немного удивлён хмурому выражению лица блондинки и раздражен тем, что его оторвали от поглощения порции картофеля фри. Вообще отношения с этой девушкой в последнее время стали очень напрягать Васю, а дядя-продюсер с каждым днём всё усерднее давил на него, чтоб он расстался с Леной-Ранеткой. Вначале Вася сопротивлялся - Лена ему безусловно нравилась, да и устраивала его в интимном плане, но сейчас, когда дядя делал прозрачные намёки на угрозу его карьере, он стал колебаться, да и Кулёмина в последнее время требовала от него слишком многого - ей постоянно не хватало то того времени, которое он проводил вместе с ней, то заботы, то внимания… Её претензии просто вымораживали, а стремление поглубже залезть в его жизнь, вызывало одни лишь негативные эмоции. Но всё же отказываться от этой зеленоглазой девчонки Вася не спешил. Что-то в ней было такое, чего он не встречал больше ни в одной девушке… Ждал, что с Ленкой всё наладится, шел наперекор дяде, и в какой-то мере даже боялся потерять Кулёмину, боялся, что у них со Степновым может снова что-то завязаться, не смотря на измену Лены, ведь Василий видел, что Виктор по-прежнему её любит .
- Ну и чего тебе не терпелось подождать, пока я доем? – с укором спросил Артёмов.
- Вась… тут такое дело, - покусывая от волнения губы, начала Ленка.
- Какое? – нетерпеливо подогнал девушку Василий.
- Я беременна, - выдохнула Лена, стремясь побыстрее разобраться во всём и не нагнетать ситуацию своим блеяньем.
- Чего ты? – округлил глаза парень.
- Я беременна, - уже спокойнее произнесла Ленка, радуясь, что сегодня репетиция окончилась поздно и кроме них с Васей и нескольких сотрудников, работающих в кухне, уже никого нет.
- Ты… Это… - Артёмов был явно шокирован заявлением своей подруги.
- Вась, это ребёнок Степнова, - поспешила добавить Кулёмина, видя, что парень явно не в адеквате.
- Уффф… - выдохнул Вася. – И чего теперь? Лен, куда теперь-то? – немного придя в себя, поинтересовался звукач.
- Это я у тебя хотела спросить, - опустила голову Лена. – Что делать-то будем?
- Лен… - Вася замялся. – Ты понимаешь… Ребёнок это… Это ответственность такая…
- Я это прекрасно понимаю, - кивнула блондинка. – Уж не тупая, - раздраженная пришибленным видом своего молодого человека, буркнула басистка.
- Лен, я не готов к этому, - произнёс Артёмов. – Я думаю, что и ты это тоже прекрасно понимаешь. Да и ты не готова сама.
- И что ты хочешь сказать? – прищурилась блондинка.
- Ленок, я думаю, что сейчас заводить детей это не вариант, - стараясь не употреблять слово «аборт», Василий ясно дал понять о своих планах. – Да и чужого ребёнка я не смогу воспитывать.
- Он не чужой! – рявкнула девушка. – Он мой! А с тобой всё ясно! – развернулась она на сто восемьдесят и, взяв куртку, быстрым шагом пошла прочь от кафе и Артёмова.
- Лен, - догнал он блондинку возле выхода. – Ты…
- Отвали и не лезь ко мне больше, - перебила его Кулёмина. – И не смей Вите говорить, понял? - Парень в ответ промолчал. - Понял, я спросила?! – схватила Ленка его за рукав и с силой дёрнула. – Скажи, что понял!
- Понял, понял, - кивнул Вася. – Оно мне надо? Разбирайтесь сами, - зло сверкнув глазами, повысил он голос.
- И разберёмся! – процедила Кулёмина и, отпустив своего уже бывшего молодого человека, решительно зашагала прочь.
Холод окутывал тело, а глаза жгли слёзы… Не понимала, как она могла так ошибиться, как могла променять любовь, заботу, тепло родного человека на это увлечение. Лёгкость? Вот она обратная сторона медали этой лёгкости. И винить некого. Сама виновата. Хотела необременительных отношений? Получила. Только и от неё хотели того же самого…
«И даже обвинять Васю трудно, - кусая потрескавшиеся от холода и ветра губы, думала девушка, зябко кутаясь в шарф. - Что он мне должен? Почему должен тащить на себе эту обузу? Только потому, что мы какое-то время пытались связать себя бессмысленными для обоих отношениями? Глупо… - Лена тяжело вздохнула и побрела вдоль улицы, низко свесив голову. - Мне нужен был друг. Просто так же, как и с Гуцулом, мне нужен был друг и всё. К чему было так? Сама виновата - направилась Кулёмина в сторону центра.»
Немного побродила по уже немноголюдным улицам, всё так же погруженная в свои мысли, но потом, взглянув на время, опомнилась и помчалась ко входу в метро, понимая, что если не поторопится, то останется тут ночевать.
В метро, несмотря на поздний час, было довольно много народа и, в отличие от улицы, тепло. Лена снова задумалась обо всём, что случилось за последнее время… Оба, конечно, виноваты… Не справились… Виктор с её молодостью и неопытностью, она с проблемами взрослой жизни. Не разные, просто вовремя не смогли сесть и поговорить, услышать друг друга. Кричал, стараясь донести до неё своё мнение. Противилась его напору, подсознательно сбрасывая гнёт дурацким поведением… Дошли до крайности и разломали целое на две части. Терпела. Молчала и терпела все его упрёки и претензии. Сорвалась и понеслось… Не остановилась, забыла нажать на тормоз, а когда опомнилась и поняла, что впереди тупик, было слишком поздно. Вылетела с трассы… А он слишком любил… Знала ведь, что любил, но всё равно не прекращала всего этого. Металась, не зная, чего и как. А теперь? Он должен был учить, должен был направлять, но не так. Нельзя требовать что-то, не вникая в суть требования, а он не вникал. Взрыв и всё… А теперь… Простит? Глупо… Всё решено. Но как же больно.
Кулёмина вышла на своей станции и, покинув московскую подземку, снова оказалась на улице, где её встретил ночной город и неприятный ветер, обжигающий лицо, по которому катились крупные слёзы.
Её комната, ночь, глухие, сдавленные рыдания. Осознала. Нет, не сейчас, ещё раньше осознала, когда увидела холодный взгляд синих глаз Виктора, смотрящих на неё, голую, предавшую. Но сейчас так плохо… Под сердцем его ребёнок, а его самого в её жизни нет. Любит его до безумия, и маленький тут совершенно не при чем.
Лена перевернулась на другой бок и положила ладонь на живот. Тепло. Она знала, что это его кроха, и уже от понимания этого было тепло. Но слова деда, сказанные несколько дней назад, звучали в голове, словно звенящие колокольчики. А справится ли она? Хотя… Найдёт работу и сможет, сумеет, у неё получится. А ребёнок? Лена хорошо знала, что такое жизнь, когда у родителей вечно нет на тебя времени, но у неё самой был дед… Родной дедушка, пусть и вечно носящийся со своими музами, но самый родной и хороший. Водил её в цирк, в зоопарк, вытирал её детские слёзы, готовил по утрам овсяную кашу, когда она, маленькая, сидела на диване и болтала ногами с намазанными зелёнкой коленками… А что ждёт её ребёнка? Кто будет заботиться о нём? Если она останется одна, то кому нужен будет её малыш?
«Может стоит ему сказать? Он отец и всё же это его кровь… А если я ему и правда ещё нужна? А если простит? - вытирая слёзы, думала блондинка, всматриваясь в непроглядную ночную темноту. - Нет. Если простит, то простит, и ребёнок здесь ни при чем. Вася не смог бы со мной… Ему не нужен чужой малыш. А Витя… А если бы я сказала Васе, что это его ребёнок? - Лена вдруг поджала губы и задумалась.»
Ещё минут десять она взвешивала внезапно пришедшую в голову мысль, сравнивая все «за» и «против»…
«Терять уже нечего, - выдохнула девушка и прикрыла глаза, надеясь, что она не совершит новой ошибки. - Всё, что могла, Кулёмина, ты уже потеряла по собственной дурости. Теперь ты уже ничего не решаешь… Если простит… - так и оставив мысль без продолжения, будущая мама провалилась в сон.»

Утром Лену разбудил звонок взбудораженной Прокопьевой. Девушка громко и сбивчиво пыталась донести до подруги всего одну единственную новость, которая стала для неё, впрочем, как и для всей группы, неприятной неожиданностью. Оказалось, что утром Вася позвонил Наташе и сообщил, что к коллективу Ранеток больше не имеет никакого отношения. Причину своего поступка Артёмов не объяснял, но и без этого было ясно, что без басистки тут дело не обошлось.
Лена, пытаясь открыть тяжелые после вчерашних слёз, веки, выслушала Аню, и сказала лишь, что Вася поступил правильно, но объяснения от неё самой, девчонки услышат позже. Ритм-гитаристка пыталась ещё чего-то сказать, но была прервана довольно грубым «позже, я сказала», произнесённым Леной с такой интонацией, что спорить девушка не посмела. На этом разговор закончился, а у Лены появились новые поводы для раздумий.
И новая неделя… Неделя без Виктора, неделя, в которой было столько слёз и упрёков самой себя, что глаза стали терять цвет. Неделя, в течении которой Лена металась между принятием того или иного решения. Неделя, которая, по сути, уже ничего не меняла, но с каждым днём которой становилось всё страшнее… Слабость, головокружение, лёгкая тошнота по утрам… Нет, не только признаки того, что на свет скоро появится маленькое чудо, но ещё и свидетельство бессонных ночей и тяжелых размышлений. Любила, любит и будет любить всегда. Любимый учитель, замечательный тренер, первый мужчина,  главная и единственная любовь. И осознание, что она должна сама решить дать им шанс или нет. Она, только она должна сделать первый шаг, но он может просто захлопнуть перед ней дверь…
А в ней жизнь. Свидетельство того, что они теперь целое. Навсегда. Что бы ни случилось, но маленький человечек, который совсем скоро огласит мир своим первым плачем, доказательство того, что они не могут разрушить всё, что любовь оставила свой след.
Лена шла в кафе. Нет, она не была настроена решительно, не знала, с чего начнёт разговор, не знала, чем он закончится. Она лишь знала, что если он простит, то у них будет ещё один шанс всё исправить. На этот раз точно последний шанс.
Ленка зашла в кафе, где было довольно много посетителей, и сразу увидела Виктора, приветливо улыбающегося какой-то милой паре. Выдохнула… Сдала куртку в гардероб и встала так, чтоб Степнов не мог её заметить. Сильный, красивый, любимый… Губ девушки невольно коснулась печальная улыбка, сердце сжалось в маленький трепещущий комочек, а к глазам подступили слёзы. Прошагала в уборную и умылась холодной водой, чтоб прогнать грусть, которая рвалась наружу с солёными капельками. Вдох, выдох… Высушила руки и, кинув мимолётный взгляд в зеркало, снова направилась в зал.
Виктор стоял при входе и периодически кивал входящим и уходящим гостям. Свою бывшую девушку он не видел, и поэтому вид его не выражал ничего особенного, хотя, синие глаза были какими-то потухшими, без тех смешинок, которые всегда радовали Лену, без задора и энтузиазма. Возможно, никто другой и не замечал этого, но только не Лена… Слишком сильно она любила этого человека, чтоб не понимать выражение его глаз.
Стояла чуть поодаль, не решаясь сделать этот шаг и подойти. Нервно теребила край футболки и покусывала губы, невольно слизывая с них светло-розовый блеск, ждала, когда он первый заметит её, отрезая путь к отступлению. А он всё не замечал… Сердечко Лены колотилось часто-часто, а глаза с надеждой и робостью смотрели на отца её будущего ребёнка… Боялась так, как не боялась никогда в жизни, знала, что сейчас решится судьба троих людей. Не была уверена, что поступает правильно, но и иначе тоже не могла. Если любит, то примет, может не сразу, но, по крайней мере, не погонит, а если нет, то нет. Значит, что они исчерпали свой лимит вторых попыток.
Взгляд… Испуг… Секундный ступор и подступивший к горлу комок. Виктор смотрел на блондинку, а она на долю секунды оцепенела, потом похолодела и лишь в следующий миг, поняв, что больше тянуть нечего, приблизилась к мужчине.
- Привет, - необычно хриплым от волнения голосом, произнесла Кулёмина.
- Ну, здравствуй, - ответил Степнов довольно холодно, отчего у Лены всё внутри перевернулось.
- Как ты? – не знала с чего начать блондинка.
- По-всякому, - не глядя ей в глаза, произнёс мужчина.
- Ясно, - поджала Ленка губы и замолчала.
Как оказалось, сил на этот разговор нужно было гораздо больше, чем у неё имелось, и эти несколько слов совершенно опустошили Лену. Она чувствовала, что не может продолжить. Понимала, что даже то, что Виктор просто не развернулся и не ушел, это уже много, но всё же слышать его холодный голос, обращенный к ней, было невыносимо. К тому же малыш делал Лену слишком эмоциональной, и слёзы то и дело сами собой наворачивались на её зелёные глаза, абсолютно не спрашивая на это позволения.
- Я… Я пойду лучше, - опустила Кулёмина голову, но тут же почувствовала тёплую ладонь мужчины, лёгшую на её плечо.
- Подожди, - остановил её Степнов. – Ты ведь не просто так приходила, да?
- Вить, - Лена подняла на него глаза. – Я… Понимаешь… - девушка стала ещё яростнее покусывать губы.
- У тебя что-то случилось? – с тревогой спросил Виктор, обеспокоенный поведением блондинки. – Что-то с дедом?
- Нет, слава Богу, - помотала головой Кулёмина. – Нет, дед нормально, - не стала она грузить мужчину, заранее зная, что здесь он всё равно ничем не поможет.
- А что тогда? – Виктор чуть нахмурился. – Лен, не тяни, а? Я на работе всё-таки, - немного недовольно произнёс он.
- Прости, - кивнула Ленка. – Просто хотела сказать… - она стала заламывать руки, понимая, как должно быть сейчас прозвучит её признание.
- Лена, что случилось? – настойчиво спросил Степнов, вглядываясь в лицо блондинки.
- Я жду ребёнка, - выдохнула Лена.
- Хм… - нервно усмехнулся мужчина. – Вася? – коротко спросил брюнет.
- Да, - кивнула Лена, чувствуя, как всё внутри сжимается от этого «да», но по-другому она сейчас просто не имела права…
- Передай ему мои поздравления, - отворачиваясь,  бросил Степнов.
- Он сказал, чтобы я делала аборт, - в спину бывшему учителю выпалила Лена. – Мы расстались, Вить, - не зная зачем, добавила она.
- А чего ты сейчас хочешь? – Виктор медленно развернулся и пристально посмотрел на Кулёмину. – Зачем ты ко мне-то пришла?
- Потому что, что бы между нами ни произошло, ты навсегда останешься для меня дорогим человеком, которому я могу довериться, - блондинка посмотрела в синие глаза Виктора. – Мне страшно…
- Ты решила рожать? – уже мягче поинтересовался Степнов.
- Да, - уверенно ответила девушка. – Решила.
- А дед знает? – чувствуя, как от близости Лены трепещет сердце, снова задал вопрос мужчина.
- Нет, - поджала губы Кулёмина.
- А родители? - понимая, что такая новость действительно станет ударом для Петра Никоноровича, снова поинтересовался Виктор.
- Нет, я только Лере сказала, - опуская голову, прошептала блондинка. – У деда итак с сердцем плохо совсем, - всё же созналась она. - А родителям и без меня проблем предостаточно.
- Хочешь, чтоб я с Васей поговорил? – погладив девушку по плечу, спросил брюнет.
- Нет, этого не нужно, - Лена, казалось, только от близости Виктора и его лёгкого прикосновения уже была счастлива, благодарна небесам за то, что он просто разговаривает с ней, что выслушал, что, несмотря на её подлую измену, не прогнал.
- Он тебя обидел? - невольно сжал кулаки Виктор, понимая, что несмотря ни на что, он готов оберегать эту девушку, не позволит причинять ей боль и вытирать об неё ноги.
- Нет, нет, - поспешила заверить мужчину блондинка. – Просто наши дороги разошлись, и тут уже ничем не поможешь. Только хуже всем будет.
- Ты беременна, Лена! – недоумённо возразил Степнов. – Какой разошлись?! Подумай о ребёнке, в конце-то концов!
- Я и думаю! – воскликнула Кулёмина. – Ему не нужен этот ребёнок! Не нужен, понимаешь?! – стала говорить она тише. – Он ясно сказал, что не нужен. Ты понимаешь, что такое аборт?! – на глазах девушки заблестели слёзы.
- Конечно, понимаю, - выдохнул Виктор. – Успокойся. Тебе нельзя нервничать, - подтолкнул он Кулёмину к диванчику, стоящему в холле, возле гардероба. – Посиди, я тебе сок принесу сейчас.
- Я пойду лучше, - решила прекратить ни к чему не приводящий разговор, который выматывал всю душу, блондинка. – Прости меня, Вить. Я очень виновата перед тобой, - взяла она его ладонь в свои прохладные руки. – Если сможешь, прости.
- Сядь, говорю, посиди, - грозно посмотрел он на девушку. – Через полчаса я освобожусь… Домой пойдём.
- В смысле? - растерялась Лена. – Зачем? Я сама доберусь. Всё нормально.
- Лен, хватит, - остановил её Виктор. – Пойдём ко мне. Ребёнку нужен отец, а тебе мужчина, который сможет о вас позаботиться.
- Чего??? – округлила глаза Кулёмина. – Вить… Ты…
- Я тебя не оставлю. Не прощу себе, если с тобой, ребёнком  или дедом твоим что-нибудь случится.
- Не надо… - слёзы покатились по бледным щекам. – Это не твой ребёнок, понимаешь? – прошептала она, осознавая, на что ради неё подписывается Виктор.
- Он твой и этого мне достаточно, - уверенно заявил брюнет, смотря в бездонные зелёные глаза.
- Но… - девушка села на диван и закрыла лицо руками. – Он же не твой… Я же…
- Лена, перестань, - Виктор опустился рядом и приобнял блондинку за плечи. – Дальше посмотрим, а пока мы идём домой, поняла?
- И ты готов воспитывать его? – подняла она заплаканные глаза на мужчину. – Ты сможешь меня после всего простить?
Сможешь доверять мне? - Пока не знаю, - честно признался Степнов. – Не знаю, смогу ли простить, Ленок. Но не любить не могу, - отвернулся он от собеседницы. – А ребёнок… Дети чужими не бывают.
- Витя, - всхлипнула Кулёмина и, схватив мужчину за руку, поднесла её к своим губам. – Прости! Я знаю, что виновата… Прости. Я очень люблю тебя…- шептала она, тычась в мужскую ладонь. – Всегда только тебя любила… Люблю и буду любить.
- Не бросайся такими заявлениями, - погладил он будущую маму по белокурой головке. – Ты уже один раз это говорила, и вот что вышло.
- Прости, - Кулёмина уткнулась ему в грудь. – Я правду говорила тогда. И сейчас правду… И ребёнок тут ни при чем. Я тебя люблю.
- Ну всё, всё, - прижался он губами к светлой макушке. – Успокойся, - вдохнул родной запах её волос, которого ему так не хватало. – Будет видно… Всё будет видно…
Полчаса Лена просидела на диване, вертя в  руках стакан с томатным соком, но так и не делая не глотка. Мыслей было много. Но в то же время все они носили столь сумбурный характер, что не поддавались никаким усилиям распутать их и выделить наиболее значимые. Понимала, что даже сейчас обманывает человека, который снова и снова готов вытаскивать её из дерьма, в которое она вечно умудряется вляпываться, что даже сейчас он подаёт ей руку помощи, бросает спасательный круг… Даже сейчас он ясно даёт понять, что всё ещё любит, что не оставит её, что он рядом.
Снова и снова на глаза наворачивались слёзы… Слёзы злости на саму себя, слёзы отчаянья и непонимания, как дальше, слёзы презрения к тому, что она натворила и к самой себе, слёзы страха, что, несмотря на то, что он примет её, будет жить с ней под одной крышей, воспитывать их малыша, всё равно так и не сможет никогда простить…
Казалось, что она сейчас стояла на краю глубокой пропасти. Одно движение и она навсегда оставит позади радость, солнце, свет и любовь. Всего один неверный шаг и уже ничего нельзя будет исправить. Любила. Безумно любила и хотела быть с Виктором. Но не хотела делать его несчастным, не хотела, чтобы он всю жизнь жалел, что когда-то проявил слабость и не прогнал её, не хотела, чтоб по прошествии нескольких лет он напомнил ей обо всём, что сейчас происходит, и обвинил в том, что она сломала ему жизнь.
Лена прикрыла глаза и с шумом выдохнула воздух, понимая, что у неё уже нет сил даже плакать.

Первое время, выйдя из кафе, шли молча. Было много тем для разговоров, но никто не решался начать. Оба боялись, причем, если Лена хотя бы могла четко сформулировать причины своего страха, то Виктор просто боялся снова верить ей, боялся любить её, хотя и понимал, что не любить не может. Весь месяц он думал над произошедшем, пытался понять, где и что они упустили, с какого момента всё пошло не так… Однозначных ответов не было, как, впрочем, не было и ненависти к Лене. Разочарование, тоска, боль, грусть, но не ненависть. Вопрос, чем он, этот сопляк, лучше? Снова раздумья и снова множество ответов, из которых становилось понятно, что не одна Лена виновата в том, что произошло. Да, пустить в их постель Артёмова с её стороны было верхом пренебрежения к их с Виктором отношениям, но в самой сути произошедшего всё же были повинны оба. Степнов смотрел на Ленку, когда она приходила в кафе вместе с Васей, и сердце снова рвалось к этой белокурой зеленоглазке, рвалось, наплевав на всю обиду и злость, рвалось, зная, что такой, как она, больше в его биение не будет, и другая никогда не сможет заменить эту чистую и такую странную любовь. Виктор пытался затушить все порывы, но взгляд невольно выцеплял из толпы одну лишь её, словно вокруг и не было других людей, словно всё остановилось, и осталась лишь она, её улыбка, её голос. Мужчина не знал, как теперь. Что делать и как говорить с ней, стоит ли вообще, ведь она всё ясно дала понять, но что-то твердило ему, что ещё не точка и, вопреки его словам и мыслям, в их отношениях опять стоит лишь запятая.  Что-то в ней изменилось… Он видел, как Ленка улыбается, слышал её песни, смех, но всем своим сознанием ощущал, что это всё какое-то другое, не такое, как прежде, когда они были друг у друга. Видел, как с каждым днём потухал огонь в любимых зелёных глазах, и от этого становилось больно.
- Зачем ты это делаешь? – смотря себе под ноги, Лена снова пыталась найти ответы на все свои вопросы и решиться на ещё один шаг.
- Ты и сама знаешь, - как-то обреченно ответил мужчина. – Зачем опять спрашиваешь?
- Потому что это наша жизнь и она у нас только одна, - выдохнула Кулёмина. – Боюсь, что ты сейчас сделаешь ошибку, а потом мы все будем страдать.
- Мы их столько уже наделали, Ленок, - покачал Степнов головой. – Я тебя не смогу забыть…
- Сможешь, - печально посмотрела на него блондинка. – Пройдёт пару лет, у тебя будет хорошая жена, свои дети, и ты обо мне и не вспомнишь.
- Не говори глупостей, - усмехнулся мужчина. – Мы оба знаем, что это неправда.
- А что правда? – Лена напряглась в ожидании ответа.
- Правда то, что я сейчас иду домой с тобой, что скоро у нас будет ребенок, и мы постараемся всё исправить, хотя, честно сказать, это будет сложно, - он несмело взял Кулёмину за руку. – Я не знаю, Лен, что у нас впереди, сможем ли мы быть семьёй, смогу ли я снова тебе когда-нибудь доверять так, как это было прежде, но я… очень хочу, чтобы что-то из этого получилось.
- Это твой ребёнок, - тихо произнесла Лена, чувствуя, как по телу пробегает волна мурашек, а неизвестность того, что произойдёт в следующий момент, парализует сознание.
- Конечно мой, - улыбнулся бывший физрук. – Конечно мой, Ленок.
- Вить, у меня срок почти три месяца, - останавливаясь и пристально смотря ему в лицо, произнесла девушка. – Понимаешь? Он действительно твой, а не Васин,- кусая губы, повторила она.
- То есть как? – замер брюнет. – А зачем тогда ты… Лен, в какие игры ты играешь?! – в его глазах промелькнула злоба, а в голосе появились стальные нотки.
- Я просто хотела понять, нужна ли тебе я, - опуская голову, прошептала Кулёмина. – Хотела, чтобы ты имел возможность прогнать меня, ведь если бы я тебе сразу сказала, то…
- А Вася? – перебил её мужчина.
- Я его не люблю… Никогда не любила. И он меня тоже не любит, - становясь к Степнову в пол-оборота, ответила блондинка. – Я сказала ему про ребенка, и он реально дал мне понять, что ему малыш, а тем более от тебя, не нужен. Я пошла вначале к нему, потому, что боялась тебе сказать… Боялась, что ты подумаешь, будто я тебя ребёнком… - резко развернулась она лицом к Виктору. – Понимаешь?! Не молчи же ты! – схватила его за рукав куртки. – Ну не молчи же!
- Пошли домой, - снова взял Виктор её за руку. – На улице холодно.
- Вить… - хлюпнула носиком девушка.
- Позвони деду и скажи, что ты у меня, - приобнял он Ленку за плечи, ещё до конца не осознавая, что скоро станет папой, но уже любя маленькую кроху, зародившуюся благодаря их с Ленкой любви, всем сердцем.

Девушка сидела в кухне на мягком диванчике, поджав под себя ноги и обхватив замёрзшими ладонями большую чашку ароматного чая с малиной. Казалось, что ничего здесь за время её отсутствия не изменилось - даже посуда на полочках и всякие мелочи, начиная от приправ и заканчивая кухонными полотенчиками, находились на прежних местах. Лена вдыхала лёгкий аромат дома, родных стен, наслаждалась атмосферой, ни с чем несравнимым уютом и понимала, что если хозяин жилища сумеет снова довериться ей, больше никогда и ни за какие блага она не променяет счастье, которое царит здесь, с её любимым мужчиной, не предаст и не обманет его. Глаза всё так же блестели от слёз, эмоции переполняли, сердце трепетно колотилось в груди. Даже чай её любимый… Ничего не забыто… Никогда не забудется.
- Иди ложись, - вошел в кухню Виктор. – Я тебе в гостиной постелил.
- Спасибо, - поставила Лена чашку на стол. – С малиной… - кивнула она на ароматный напиток. – Откуда? Ведь тогда… - она замялась. – Тогда он кончился, - выдохнула девушка.
- Я купил, - грустно улыбнулся мужчина. – Не знаю зачем. Просто само получилось как-то… - криво усмехнулся он. – Казалось, что так ты всё ещё со мной.
- Прости, - в который раз прошептала Кулёмина. – Всё так сложно…
- Оба, наверное, виноваты… - отвёл взгляд в сторону хозяин квартиры.
- Мне жаль, что всё так получилось, - провела она пальцем по краю чашки.
- Мне тоже, - всё также смотря в сторону, ответил Степнов. – Только теперь как нам жить, Ленка? – вздохнув, спросил он после недолгой паузы.
- Не знаю… - поджала она губы.
- Ты беременна… Но мы оба знаем, что у нас снова может ничего не получиться… – Степнов тоже взял себе чашку и стал наливать кипяток. – Я хотел бы тебе сейчас сказать, что всё у нас будет хорошо, но не могу. Просто не хочу обманывать тебя, обнадёживать, потому, что, как будет, я не знаю…
- Вить… - Лена встала с диванчика и подошла к мужчине. - Даже если ты не сможешь меня простить, то… - она тяжело вздохнула и положила ладонь на руку Виктора. – Ты всегда сможешь общаться с ребёнком. Я не буду этому ни в коем случае мешать. Будешь проводить с ним столько времени, сколько захочешь… Если захочешь, конечно…
- Кулёмина, как я могу не захотеть? – перебил её Степнов и сжал ладошку в своей руке. – Не смей даже думать иначе, поняла?
- Поняла, - забрала свою руку Лена.
- А мы? – подходя к окну, едва слышно спросила она.
- Лен,  я пока не знаю… - опустил голову бывший физрук, понимая, что, даже несмотря на любовь, то, что случилось с ними, не может просто так забыться. – Сама пойми…
- Я понимаю, - незаметно вытерла она слёзы со щёк. – Всё сейчас зависит от тебя, Вить…
- Ты неправа, - попытался возразить Степнов.
- Нет, права, - покачала она головой. – Ты знаешь все, и только ты сможешь решить, простишь или нет. Если нет, то у тебя всё равно будет малыш. Знаю, что ты будешь хорошим папой. Ты сможешь всегда гулять с ним, ходить к нам в гости, а наш маленький будет гостить у тебя, - она уже не сдерживала солёные капли, катившиеся по лицу. – А у тебя просто будет другая семья… Но я никогда не разлучу вас с ребёнком, - Лена почувствовала, как мужчина крепко, но в то же время нежно обнял её за плечи, прижимая спиной к своей груди.
- А если прощу? – прикрывая глаза и наслаждаясь её теплом, тихо спросил мужчина,  всем сердцем желая дать им еще один шанс, но так же осознавая, что сказать «прощаю», и на самом деле простить- совершенно разное.
- А если простишь…

Эпилог

- А завтра на обед хочу борщ!- мечтательно улыбаясь, произнёс высокий синеглазый брюнет, проводя большим пальцем по внутренней стороне ладони своей жены.
- Не-е-е,- скривилась блондинка. – Мне лень! – засмеялась она.
- А если я хорошо попрошу? – нежно поцеловал её в губы.
- М-м-м… обещаю подумать, Виктор Михайлович, - растворяясь в ласке любимого человека, прошептала девушка ему в губы.
- Пап! – дёрнул мужчину за штанину мальчик лет четырёх. – А Лёске из моей глуппы лодители пообесяли на Новый год сестлу подалить! – смотрел мальчишка на Виктора наивными синими глазёнками.  – Я тоже хосю!
- Максимка, - подхватил отец ребёнка на руки. – Давай лучше машинку, а? – подмигнул ему Виктор и перевёл взгляд на Лену.
- Не хосю масинку, - буркнул ребёнок. – Снова масинка, - надул он губки.
- Иди побегай ещё, - пустил его Степнов на землю и снова посмотрел на Ленку. -  Может и правда, а? – с надеждой спросил он супругу.
- Вить… - блондинка кинула укоризненный взор на любимого мужчину. – Ну давай ещё хоть пару лет подождём, - посмотрела она куда-то вдаль. – Макс немного постарше станет, нам проще будет.
- А потом ты ещё чего-нибудь скажешь, - нахмурился мужчина. – А потом ещё… Ладно, Ленок, проехали, - махнул он рукой и поцеловал любимую в висок. - Забыли.
- Вить, ты же понимаешь, - начала она, но вдруг заметила в нескольких десятках метров от них знакомого человека и замерла, чувствуя, как от испуга сжимается всё внутри.
- Малыш, что случилось? – встревожено заглянул он в побелевшее лицо девушки, но проследив за направлением её взгляда, сразу всё понял. – Иди поздоровайся, - сжал он ладонь жены.
- Я… - она непонимающе уставилась на супруга.
- Я на площадке буду, вон, Максимка зовёт, - кивнул он в сторону их сына, который просил покачать его на детских качельках. – Люблю тебя, солнце, - Виктор улыбнулся и щелкнув жену по носу, направился к Максиму.
- Ну, здравствуй, - подошла девушка к молодому человеку, который тоже заметил её, но, видя, что она не одна, не решился приблизиться первым.
- Здравствуй, - Вася оглядел Ленку с ног до головы. – Хорошо выглядишь.
- Спасибо, - кивнула Степнова. – Как жизнь?
- Гастроли, - усмехнулся Артёмов. – Вот три дня в Москве, а потом опять колесить поеду. А у тебя?
- Семья, любимый муж, сын, - с нежностью ответила бывшая Ранетка.
- А музыка? – парень посмотрел на мужчину, раскачивающего мальчика.
- Дома во время семейных праздников, - улыбнулась блондинка. – И на даче когда шашлыки жарим.
- Бросила? – удивился Василий.
- Нет, - покачала Лена головой. – Иногда пою у Шинского в кафе, но редко. Просто для себя.
- Ясно, - кивнул парень. – Ты прости, что расстались так… Тогда…
- Вась, я тебе очень благодарна за всё, что было, - перебила его Степнова. – И за то расставание и за то, что всё вышло именно так, как вышло.
- Благодарна? – изумился звукач.
- Да, - Лена посмотрела на свою семью и снова перевела взгляд на собеседника. – Если бы не те обстоятельства, я бы никогда не поняла, насколько люблю Виктора и что никто никогда не сможет мне его заменить. Да, пусть нам было трудно после того, как всё это случилось, пришлось заново учиться всему, причем учиться даже не с нуля, а с глубокого минуса, но Витя принял меня, простил, и теперь мы точно знаем, как важны друг для друга и что главнее нас самих у нас ничего нет  и не будет.
- Ты изменилась, - хмыкнул Артёмов.
- Я знаю, - посмотрела ему в глаза Лена, - Ладно, счастливо, Вась, - попрощалась девушка. – Меня родные ждут, - развернулась и направилась к детской площадке, провожаемая взглядом звукача, который смотрел на девушку с лёгкой грустью, а потом побрёл дальше по своим делам, понимая, что он для Лены давно уже ненужное прошлое.
- Витька, - обняла блондинка мужа и заглянула ему прямо в сердце. – А знаешь что, - прищурила она смеющиеся зелёные глаза.
- Что? – с интересом спросил он, чмокнув свою бывшую ученицу в  нос.
- А давай! – улыбнулась она своей ангельской улыбкой.
- Чего давай, малыш? – прижал он девушку к себе.
- Давай Максимке сестрёнку подарим… или братика,- посмотрела она на сына, скатывающегося с горки. – Правда к Новому году уже не получится, но ведь подарки можно дарить и просто так, правда?
- Ленка! – радостно воскликнул Виктор и закружил любимую девушку по площадке. – Как же я тебя люблю!!!
- И я тебя люблю! – заливисто смеялась она, запрокидывая голову и понимая, что этот мужчина, преодолев сомнения, недоверие и боль предательства, сделал её самой счастливой женщиной на земле.