- Какую сделку? - рассеяно спросила Лена.
Романов плотоядно улыбнулся и, чуть помедлив, ответил:
- Все очень просто, милая. Я помогаю тебе вытащить Витюшу, а ты соглашаться с моими условиями. Все просто. Но, понятно, выполняешь  их неукоснительно и, конечно, без всяких возражений. Прикажу тебе топать голой по главной площади, ты благословясь стянешь с себя порки и отравишься радовать народ.
Ленка отступила на несколько шагов, подошла почти вплотную к окну и пробормотала:
- Витю и так выпустят. Я пойду в милицию...
- И что? Думаешь ты ему поможешь? - Иван расхохотался, - придумай что-нибудь посмешнее, детка. Полагаешь, они тебя, его любовницу, послушают? Кстати, то, что ты с ним с ним спала, проверятся на раз, поверь мне. Пара свидетелей. Деньги любят все, - протянул он с таким видом, что Ленка ни на секунду не усомнилась в правдивости этих слов, разрушавших ее шаткий мирок, который она с таким трудом успела построить.
Романов с удовольствием посмотрел на посеревшее лицо блондиночки. Раздумывает, милашка, взвешивает все, что он сказал. Не глупая ведь, не смотря на цвет волос...
Чуть растягивая слова, добавил:
- К тому же, если ты явишься сейчас в ментовку, тебя тут же загребут в детдом, в этом не сомневайся. Тебе же еще нет восемнадцати? - с легким подозрением спросил он, надеясь, что все-таки не ошибся в своих предположениях. Девчушка лишь кинула в ответ, не отводя глаз от старого потертого ковра. Романов, чуть приосанившись, продолжил:
- Поэтому никакого смысла в твоем походе к бравым сотрудникам милиции нет.
Девушка, не поднимая глаз, проговорила так тихо, что Романову пришлось напрячься, чтобы разобрать:
- А ты сможешь помочь? Сможешь его вытащить?
Романов, мысленно усмехнусь - даже не пришлось уговаривать эту дурочку — сказал:
- Естественно. Пара звоночков, может быть визит в местное отделение милиции, пара свидетелей, подтверждающих, что милейший Виктор Михайлович был верст за сто от дома твоего дедульки и вуаля! Физрук гуляет на свободе. И не такие ситуации разруливали, лапа.
Романов плюхнулся на продавленный диван и, развалившись, вытащил сигарету. Прикурив от серебристой зажигалки, он жадно затянулся и сказал:
- Надеюсь, ты и не против, лапа? - Иван стряхнул пепел прямо на пол, бдительно следя глазами за ее милым, чуть побитым личиком. Девушка лишь дернулась, но тут же замерла.  С тяжелым вздохом лишь кивнула, все продолжая буравить дырку в стареньком ковре. Романов, хмыкнув, предложил:
- Кстати, не хочешь? - протянул ей пачку. Девушка приговорила надтреснутым голосом, выжимаясь спиной в батарею:
- Я не курю.
Романов нарочливо печально ответил:
- Жаль. Что-то ты , лапа, больно не сговорчивая. Боюсь не сможешь выполнить условия сделки. - Девушка у тут же отлипла от батареи и, подскочив, выдернула пачку из его рук. Вынула сигарету, протянула руку за зажигалкой... Романов   прекрасно видел, как она чуть дернулась, когда его пальцы коснулись ее чуть влажной ладони.  Несколько раз щелкнула зажигалкой, неумело затянулась и тут же закашлялась. Иван, хрипло рассмеявшись, проговорил, в свою очередь затягиваясь:
- Так, курить ты, дорогуша, не умеешь. Ну это ничего, научим. Главное чтобы ты оказалась способной ученицей. - и он недвусмысленно хмыкнул и снова стряхнул пепел на ковер.
Девушка отвернулась к окну, словно стремясь защититься от его взгляда, и проговорила:
- Что за условия?
Романов, откинувшись на диванные подушки, лениво ответил:
- Все просто, дорогуша. Ты становишься моей, надеюсь в каком смысле моей объяснять не надо? Ты девочка взрослая, небось со свои Степновым не только за ручку держались, - он с удовольствием посмотрел на разом побледневшее лицо Кулеминой, которая обернулась.
- Мразь... какая же ты мразь...- безнадежно сказала она, оседая на пол и запуская длинные пальцы в волосы.
- Ну а второе условие — ты участвуешь в маленьком предприятии, суть которого я тебе расскажу чуть позже. Вот и все. Довольно маленькая цена, которую тебе придется заплатить за свободу твоего драгоценного Степнова. Кстати и еще... С ним ты, разумеется, расстанешься.
Лена поднялась с пола, выкинула давно погасший окурок в форточку и проговорила, скрестив руки на груди:
- Хорошо, допустим я соглашусь. Но  что мешает мне сбежать, когда Витя, - она споткнулась на имени своего любовничка, но, взяв себя в руки, продолжила: - будет освобожден.
Романов, резко поднявшись с дивана, подошел к блондиночке, разом побледневшей и еще больше вжавшейся в батарею:
- Милая, на тот случай, если тебе придет в головушку провернуть подобный фокус, предупреждаю, - он подошел почти вплотную к дрожавшей Кулеминой , наклонился и только потом продолжил, смотря прямо в ее заплаканные глаза: - твой Витенька в тот же день будет лежать в канаве. И, боюсь, не совсем здоровый.  - протянул он, наклоняясь все ближе  к трясущейся блондиночке.
-Я.... сс-согласна.
Романов, улыбнувшись, ответил:
-Молодец, дорогая . А теперь валим отсюда. Надеюсь , ты не заставишь меня долго ждать.
Провел пальцем по ее лицу. Дернулась, но не отстранилась. Хмыкнув, Ваня отошел от нее и направился к выходу из этой маленькой квартиры. Обернулся на пороге. В глазах Кулеминой плескался почти животный страх.

Отредактировано Strega (06.08.2012 23:28:50)

Всем привет!!!!

Пустота... Ты не чувствуешь ничего: ни горя, ни разочарования, ни радости, ни скорби. Только странную легкость и безразличие. И больше ничего.
Она сидела в машине Романова и смотрела на дорогу. Куда они едут не спрашивала, впрочем, это ей было и неинтересно.  Дома, улицы, знакомые с детства; по ним она ходила малышкой, когда была еще жива мать. Ее образ давно померкнул в памяти Лены.
Иногда она  хотела вспомнить ее лицо, но не могла. Перед глазами вставал высокий стройный силуэт, женщины с длинными прямыми волосами, но вместо лица — белое пятно. Отца блондинка тоже не помнила, да и, честно говоря,  не вспоминала. Он умер для нее в тот день, когда была убита ее мать.
Сейчас постепенно осознавая, что деда больше нет, Кулемина понимала, что не чувствует  горя. Ни страдания, ни чувства потери, ничего такого, что обычно испытывают люди, потерявшие своих родных. Только какое-то странное облечение. Или нет. Скорее радость от того, что все закончилось.
Витя. Вот о нем Кулемина старалась сейчас не думать. С ним придется встретится, сказать, что все кончено. В последний раз... Но от одной только мысли об этом сердце девушки обливалось горючими слезами. Она же больше не плакала, казалось, слезы уже кончились. Только странный холод, сковавший руки. Только легкий озноб...
Резко встряхнув головой, школьница на минуту закрыла глаза, стремясь абстрагироваться, отвлечься о грустных дум. Подумать о другом. О том, что касается ее жизни. Ее.
Повернула голову, посмотрела на Романова. Он безучастно смотрел на дорогу, иногда хмурился, но не надолго, иногда что-то шептал, но так тихо, что Ленка не могла это услышать. Она еще долго смотрела в его лица, будто стремясь что-то в нем найти, что-то такое, что помогло ей отвлечься. Или понять, что это за человек, который так легко перевернул ее жизнь.
- Что ты так внимательно рассматриваешь лапа? Любоешься? - ехидно поинтересовался Романов, поворачивая на перекрестке направо
Лена отвернулась к окну, отдернула ремень, который уже успел натереть ее тонкую кожу шеи и только потом проговорила чуть слышно:
- Зачем я тебе? Вокруг тебя наверняка полно всяких девушек: красивых, умных, готовых на все. Зачем тебе школьница? Не красавица, не умница, малолетка... Да и еще такая, которой еще помогать надо?
Романов хмыкнул, бросил на нее ироничный взгляд. Оторвал одну руку от руля, провел ей по груди Кулеминой, легонько, быстро, потом снова кинул взгляд на дорогу, положил руку на руль... Но только от этого простого жеста у Кулеминой перехватило дыхание, и она вся задрожала. Совсем как тогда, в Витиной квартире. Она боялась, панически боялась этого человека с пронзительными серыми глазами.
Романов конечно заметил ужас в глазах блондиночки. И только мысленно возликовал. На секунду, всего на секунду ему показалось... Что он потерял над ней контроль. Но к счастью ему всего лишь показалось.
Ответил, наживая на газ - они как раз стояли на светофоре:
- Знаешь, дорогая, шлюхи меня никогда не интересовали. А вот такие как ты...  Молоденькие, наивные, миленькие.  - Считай, что ты мне понравилась.
Ему действительно нравились такие девочки. Глупые, наивные, готовые на все, ради тех, кого они любили. Они бывают такими интересными... Такими разными, но иногда такими одинаковыми.
Девушка, услышав этот ответ, никак не отреагировала, лишь спросила, рассматривая свои коротко стриженные ногти:
- Куда мы едем?
- Ко мне домой. Тебе не помешает сменить эти тряпки на что-нибудь более приличное, - чуть рассеяно ответил ей Романов, обгоняя какую-то серебристую машину.
- И что сразу? Или подождешь до ночи?
Романов, поняв, что она имеет ввиду,   и хрипло рассмеявшись чуть повернул руль, перестроился в крайний правый ряд, а затем припарковался у бордюра.
Наклонился к ней. Положил обе руки на плечи, приблизился к бледному лицу. Заглянул в пронзительно-зеленые глаза...
Девушка тяжело сглотнула, но вырваться даже не пыталась.
Коснулся губами ее губ, сухих, обкусанных. Легко, почти нежно. А затем прикусил зубами нижнюю. Девушка то ли вскрикнула, то ли вздохнула, но не ототкнула Романова. Этот поцелуй вызвал в ней почти невыносимую боль. Жгучую, колющую... Иван отстранился, вытащил сигарету. Весело спросил:
- А ты хочешь?
Девушка, не сдержавшись, лишь помотала головой.
Романов расхохотался, протягивая ей сигарету. Лена взяла ее, тяжело затянулась, глотая дым. Снова закашлялась. Проникновенным голосом Ваня проговорил:
- Нет, это будет не сегодня.
Конечно он хотел эту девушку. Хотел прямо до помутнения в глазах. Но Романов не желал ее заставлять, насильно тащить в кровать. Так неинтересно, нету настоящего наслаждения. Он подождет. Подождет, когда она ляжет в его постель сама. А
этот момент обязательно настанет.
- А что за предприятие? Что я должна делать? - спросила она, еще тяжело дыша.
Романов ухмыльнулся, повернул ключ в замке. Ответил уже совсем другим голосом.
- Ты что-нибудь слышала о микс файте?

Тань, большое теб спасибо за комментарий!
конечно Ленка плюнула бы, если бы не Витя. Романов многое может сделать, и ленка это прекрасно понимает. ради любимого человека иногда можешь пойти на все......

в этом я с тобой согласна) о вот тело он может так искалечить, что Ленке уже ничего не поможет.  или еще того хуже - он может просто ее сломать. для этой гадины ведь нет ничего святого
вообще Ванька у меня слишком злой получился. даже сама не ожидала, что он станет вызывать такие отрицательные эмоции))
и ксати, я поняла, в чем будет состоять "предприятие".наконец

Простите за промедление)))
Для справки: Микс файт, как не трудно догадаться по первому слову, содержат смесь различных видов единоборств. Иногда их не совсем правильно называют боями без правил

Иностранное слово резануло слух. Где-то она уже его слышала... Но где? По телевизору? Или его упоминал кто-то из друзей?  Нет, она его слышала всего один раз, очень давно...
Перед глазами встала картинка. Не красочная и неяркая, скорее потускневшая от времени. Боже как давно это было...
Ей семь лет. Она, одетая в коротеньком синем платьице, а на голове белеет растрепанный бант. У нее насморк, и мама не разрешает долго играть на полу, поэтому малышка сидит на стульчике и сосредоточенно водит карандашом по листку бумаги, вырисовывая смешных криволапых ежиков. Ежики... Кажется, она видела их в каком-то мультфильме или в книге, но точно не живьем. Ленка никогда не была даже в зоопарке, чего уж говорить о настоящем лесе.
Из комнаты рядом слышен возмущенный вопль отца: он сидит перед телевизором и не хочет играть с ней. Мамы дома нет; она на работе и вернется не скоро. Девочке невыносимо скучно. Ей надоело рисовать криволапых ежиков.
Она встает из стала и плетется в комнату к отцу, изо всех сил надеясь, что он ее не прогонит. Просто посидеть рядом с ним на диване, бездумно уставившись в телевизор, абсолютно не понимая того, что он смотрит. Они так резко видятся, ведь отец много работает, а когда он дома не спешит возиться с малышкой...
Она тенью проскользнула в комнату, . Отец, развалившись, сидел на диване, уставившись в старенький телевизор. Девушка аккуратно опустилась рядом. Отец все же заметил ее, но не прогнал. Хмыкнув, он скользнув взглядом по бледному лицу малышки, сказал:
- Заскучала? Я же говорил тебе сидеть в комнате и рисовать. Ну раз пришла - смотри. - и он указал пальцем на экран.
Заинтересованная девочка всмотрелась в изображение.
Сначала она увидела трясущуеся картинку, затем экран мигнул и появились двое мужчин в смешных варежках, будто набитых ватой, только без узоров, которые выкашивала бабушка, а пугающе красных. Они стояли на на небольшом возвышении, окруженным белым заборчиком, а вдали виднелась толпа, дружно что-то скандируя. Девочка с любопытством смотрела на дяденек, размышляя, что же они собираются делать. Но тут что-то странно прозвенело, и дяденьки стали размахивать кулаками, старясь ударить друг друга.
Малышка, раскрыв рот, наблюдала за действом, разворачивающемся на экране. Смущено спросила отца, который с лёгким интересом смотрел на нее:
- Пап, пап, а почему они дерутся? Они что-то не поделили, да? Как Сашка с Гошей?
На прошлой недели в ее  детском саду подрались Сашка Кузнецов и Гоша Делитов. Мальчики не поделили игрушку: симпатичный грузовичок, выкрашенный в желто-канареечный цвет.
Отец расхохотался и стал рассказывать ей о таких видах спорта как бокс, самбо, джиу-джитсу, о правилах этих единоборств, о соревнованиях. Она почти ничего не помнила о том рассказе, слишком была маленькой, но тот восторг, смешанный с недоумением помнит до сих пор. Она никак не могла понять: зачем двум здоровенным дяденькам бить друг друга? Теперь девушка вспомнила... О микс файте ей рассказывал отец.

- Бои? - как-то даже безнадежно произнесла она, сцепив пяльцы и уставившись неподвижном взглядом в окно.
Романов, ухмыльнувшись, проговорил:
- Ты правильно поняла, лапа. Ну о боях без правил ты определенно слышала...
В горле встал ком. Она со вздохом проговорила:
- Именно это мне и предстоит? Мутузить какую-нибудь бабу на потеху на народу? Знаешь, тогда ты выбрал плохую кандидатуру! Я конечно занималась спортом, но вот борьбой — никогда! Разве что в классе пятом, на самбо пару недель ходила. В любом случае, кандидатура для участия в боях неудачная.
Романов, чуть улыбнувшись, оторвал руку от руля и плавно переместил ее на колено  девушки. Чуть погладил, переместился чуть выше. Ее тяжкий вздох был слышен очень хорошо. Убрал руку и только тогда проговорил, чуть ухмыляясь:
- Дорогая, неужели я бы  позволил тебя калечить? Какого плохого же ты обо мне мнения! Поверь, на тех боях , о которых мы сейчас говорим дерутся настоящие профессионалы! Да, не пойми меня неправильно, ты чисто коммерчески была бы мне не невыгодна. Может с десяток боев  продержалась, но никак не больше. К тому же пришлось бы тебя учить. А вот в несколько другом предприятии... Думаю, ты там будешь смотреться блестяще! Я давно искал такую девушку, а тут появилась ты! Представь, какая удача?
Девушка ничего не сказала, еще больше вжалась в кресло. Ее била крупная дрожь при одной мысли о том, куда она ввязалась. Бои... Или что-то сними связанное. Но в любом случае противозаконное, иначе бы он не стал с ней связываться. Куда проще нанять человека, за деньги сейчас многие пойдут на все. 
Что же ее ждет?

- ТЫ ЧТО СДЕЛАЛ???!!! - Вадим поперхнулся коллекционным «Хеннесси» и недоуменно уставился на лучшего друга, который ухмыляясь сидел перед ним. Коричневая вязкая жидкость из хрустального бокала пролилась на стол.
-  Я уверен, что ты все прекрасно слышал, Вадим, но все же повторю. Я предложил Леночке, - имя девушки Романов произнес с пугающей нежностью, - в обмен на свободу ее любовника, скрасить мой досуг и поучаствовать в моем маленьком предприятии. И она согласилась.
Романов отхлебнул в свою очередь из бокала и блаженно откинулся на спинку стула.
Вадим будто не мог поверить своим ушам. Она знал, что его друг способен на многое, но чтобы на такое...
Насторожено спросил:
- Ей хоть 18 есть?
- МММ... Она сказала нет. Впрочем, это не имеет никакого значения, ей же уже не шестнадцать, - безмятежно проговорил Романов, не открывая глаз.
- Романов, ну зачем тебе девчонка? Нашел бы себе любую бл***, с тобой бы многие легли. Ну зачем тебе несовершеннолетняя школьница?
- Может тебе покажется это странным, но она мне нравиться. А шлюхи мне не нужны. От них нет такого удовольствия, как от таких девочек....
- Так вот что тебе нужно! Удовольствие! И ради этого ты хочешь положить под себя малолетку? Да и еще заставить ее чувствовать ее в каком-то предприятии? Это переходит уже всякие границы, романов, - закричал Вадим в бешенстве.
Романов открыл глаза, скрестил руки на груди. Проговорил с невозмутимым видом:
- Успокойся. Она сама согласилась. А насчет предприятия... Поверь, калечит  ее никто не собирается.
- А что за предприятие? ЧТО ты задумал?
- Обычные бои без правил. Только грубее чем наши. И до конца.
Бить до конца.
- До конца? Ты что УБИВАТЬ хочешь разрешить?
- Ну почему убивать?

свалю-ка я пожалуй

Квартира Романова распалагалась в одной из огромных высоток, выстроенных недавно одной  фирмой. Они находились в на окраине города, в прекрасном зеленом районе, вдалеке от закутанных дымом заводов. Квартиры здесь были большие, потолки высокие, на нижнем этаже располагалась парковка и спортклуб, а в подъезде сидела улыбчивая консьержка. Понятно, что цена квартирки в таком домике достигала неимоверных высот. В общем, иметь здесь жилье простому сметному было явно не по карману.
Квартира Романова находилась на четвертом этаже. Кстати, дверей на лестничной площадке было всего две.
Апартаменты состояли из трех просторных комнат,  спальни, гостиной и кабинета с маленьким уютным диванчиком. Кухня же превосходила размерами самую большую комнату в доме Лениного дедушки — метров двадцать не меньше. Ванна и туалет раздельные, просторные, оснащенные новой блестящей сантехникой. Экскурсию по этой квартире Лена совершала уже посл того, как Романов уехал. Зайдя  в квартиру и легонько подтолкнув ее комнате, он провел  рукой чуть ниже ее спины и проникновенным голосом посоветовал  девушке быть умницей и не делать глупостей. Затем Романов покинул квартиру, не забыв накрепко запереть дверь. Как потом убедилась Лена, телефона в этой квартире не было, Романову видимо хватало мобильного.
До ночи она металась по пустым комнатам. Сердце ныло от нехорошего предчувствия: она боялось отстаиваться с Романовым наедине. Хоть Иван и пообещал ее не трогать, веры в его слова было мало. А  лечь с ним в постель, вот так просто и легко, не заморачиваясь, она не могла. Только от его прикосновений и грубых ласк ее передергивало. А с Витей все было иначе...
Девушка обессилено опустилась прямо на пол — почему-то сесть на мягкое кресло, стоящее рядом, ей показалось почти кощунственным.
Она долго сидела на полу, обхватив себя руками. Вспоминала свою жизнь и плакала, утирая слезы грязной рукой, но они все лились...
Прошло может час, может два, а она все не успокаивалась. Не могла. Не находила в себе сил.
Идея пришла внезапно.
Покончить со всем разом...
Уйти. Это будет просто. Открыть окно и выпрыгнуть, перерезать себе вены, наглотаться таблеток, кинуть в наполненную ванну включенный фен - ее стопроцентно убьет током. Избавиться разом от всех проблем... Уйти в пустоту. Хотя некоторые говорят - в вечность.
Она поднялась с пола, подошла к окну. Открыла. Забралась на подоконник.
Внизу земля, покрытая первым снегом. Такая далекая...
Потолки здесь высокие, около четырех метров, плюс цокольный этаж. До земли метров двадцать, почти гарантировано разобьешься.
Она сидела и смотрела, не в силах сделать последний шаг. Она не могла... Слезы уже высохли, руки перестали дрожать, а она все сидела и сидела, смотря на эту землю, на машины, на деревья, на небо, покрытое мрачными тучами. Сейчас Лена думала о Вите. Кто его вытащит из тюрьмы, если она умрет?
Сейчас девушка почти ненавидела себя. Мало того она попросту решила сбежать от всех проблем, так и еще не в силах сделать последний шаг.
« Эгоистка - вот кто я такая. Своя собственная шкура дороже мне жизни любимого человека» - подумала она с отвращением.
"Прыгай, прыгай", - словно шептал ей кто-то....
Нет она этого не сделает. Не сделает...
Кулемина спрыгнула  с подоконника, с силой захлопнула окно и кинулась в ванную. Отвернула оба крана и с упоением долго умывалась , терла пальцами кожу, взлохмачивала светлые волосы. Затем минуту смотрела на свое отражение в зеркале.
Слез больше не будет — это она решила точно. Пожалела себя и хватит. Теперь надо сцепить зубы и бороться. Бороться...