«…Оглянись, все прошло,
Только мы как раньше пытаемся понять…
Кто наш мир разрушил,
Как наши души теперь связать?...»*

«Спи с кем хочешь, ешь с кем хочешь, мне до тебя дела нет, понятно!?..»
В сотый раз прокручиваю в голове сказанные пару часов назад в гневе слова. Со злостью пнул лежащий на земле камень и, не обращая внимания на взлетевших навстречу голубей, зашагал дальше.
Какого черта наорал на нее!? Фиг знает, чего мне стоило не сорваться и не встряхнуть пару раз эту упрямицу! На нервах играет почище, чем на своей басухе обожаемой. А про невесту зачем ляпнул, сам не знаю. Позлить, наверное, хотел, да так, чтоб дошло, наконец, что не выйдет у нас ничего. О предстоящей свадьбе пока не думаю – время есть. Мало ли, Светочка решит, что «темный» по ее библиотечным меркам физрук не чета вежливому, культурному литератору и переметнется к нему. А я-то что? «Расстроюсь», конечно, поохаю и отпущу Уткину в свободное плавание, ну, или полет, не принципиально. Главное, что жениться не придется. Там уже и выпускной пройдет, можно будет работу новую найти, хватит с меня преподавания. Учишь их, учишь, а благодарности – ноль. Пять лет на Кулеминское воспитание потратил, и она туда же, Снегинку подавай. Тоже мне, музыкантша!
Еще и Гуцулов этот! Ходит по школе и волком в мою сторону косится, будто я ему в суп нагадил. Зеленова за ним хвостом, а он все к Ленке моей клеится. Нос что ли опять зачесался…
Сам не заметил, как ноги привели к знакомому подъезду. Все та же зеленая дверь... В голове тут же кадрами пролетели события прошедшего года: прогулки после тренировок, бои, бессонные ночи на лавочке, признание, нелепые прятки, завод…
Потоптавшись немного, мельком глянул на темные окна второго этажа и решительно вошел. Дверь долго не открывали, и я уже начал переживать. Вдруг, Кулемину снова плохо, а Ленка там одна. Девушка действительно в одиночестве, но никакого волнения в ее взгляде я не заметил, лишь усталость и испуг, видимо, от моего неожиданного визита.
- А деда нет, - старательно отводя взгляд, тихо проговорила блондинка. – Они с Данилычем главу отмечают, приходите завтра, - оттараторив как пулемет, будто заранее приготовленные слова, она уже было хотела закрыть дверь, но я быстро сориентировался и подставил в проем ногу.
Для верности толкнул дверь вперед, отчего не ожидавшая такого напора Лена, слегка ударилась спиной о стену и чуть поморщилась.
- Прости. Я хотел поговорить.
- Опять? – как-то обреченно и необычно тихо спросила Кулемина, теребя рукав кофты, и я только сейчас заметил, что она уже в пижаме, несмотря на раннее время.
- Я тебя разбудил? - девушка ничего не ответила, лишь отвернулась. – Лен, - аккуратно потянул ее за подбородок к себе, и тут до меня дошло, - ты заболела что ли?
Лена была ужасно горячая. Не спрашивая разрешения, притянул ее к себе за затылок и прикоснулся губами ко лбу. Преодолевая слабое сопротивление, в секунду уложил упрямицу в кровать.
- Градусник где? - красноречивое молчание в ответ. - Язык проглотила?
Ответом мне служила та же тишина, но сдаваться не в моих правилах. Через пятнадцать минут поисков, градусник был найден, а вместе с ним и богатая на различные пилюли аптечка.
- Тридцать девять и два, - выдал неутешительную новость, но Ленка все так же молчала, не отрывая покрасневших от температуры глаз от стены. – Учти, если через полчаса таблетки не подействуют, вызову «скорую». Ну, или деду позвоню.
- Не надо деду, - прохрипела Лена, а я коварно улыбнулся – рычаги давления имеются.
- Тогда пей.

Однако обещанные полчаса не принесли желаемых результатов – температура лишь повысилась на одну десятую, а девушку стало заметно потряхивать.
- Кулемина, что? Холодно, жарко?
- Голова болит, - плаксиво протянула блондинка и свернулась калачиком, с головой накрываясь одеялом.
- Попытайся заснуть, - осторожно погладил образовавшийся кокон. – Я врачей вызову.
- Нет. Виктор Михалыч, мне уже почти хорошо, честно.
- Где ты врать научилась, Ленка. Вижу, как хорошо. Так, лежи, я сейчас.
Следующие минут сорок прошли в попытках сбить температуру с помощью воды и уксуса. Кулемина зябко ежилась от прикосновения холодной ткани, отчего кожа покрывалась мелкими мурашками. Нервно вздохнув от вида молодого девичьего тела, последний раз выжал ткань и прикрыл девушку одеялом.
- Вы любите ее?
- Лен. Давай потом.
- Потом не смогу спросить. Так любите? Или это назло мне?
Я решил промолчать. Ну, что мне добавить, если она все правильно сказала!? Из-за принципов своих дурацких придется слово держать. Оно мне нужно!?
- Теперь поспи. Я рядом буду.
- Посидите со мной? – сонно протянула Кулемина и подвинулась, уступая место возле себя.
- Может, еще колыбельную спеть? – устроился рядом и, подперев голову локтем, стал наблюдать за Ленкой.
- Спойте. Я же пела для вас…
- Плохая идея.
- Пожалуйста…
Понимая, что сейчас лучше не перечить ,сдался.
- Закрываю глаза, заставляю себя…
Кулемина блаженно улыбнулась и прикрыла глаза.
- Поверить, что это только сон…
Тяжелые вздохи немного утихли.
- Что ты рядом со мной, ты не дашь мне упасть…
Дыхание окончательно выровнялось, девушка уснула.
- И я опять спасен…
Буквально прошептал последние слова, слегка погладив горячую щеку.
Произошедшее утром казалось теперь ясно казалось ошибкой. Я готов был удавиться за каждое слово, сказанное моей девочке, ясно понимая, что никакая Уткина не поможет избавиться от наваждения, преследующего меня уже полгода. И проверенный способ «клин клином» здесь не поможет, а возможно, причина в том, что я сам не хочу лечиться. Разговор с бывшей невестой было решено перенести на завтра.
Скорее всего, это неизлечимо, и избавляться от этой болезни у меня больше нет желания.

КОНЕЦ

*Тонкая Красная Нить - Закрываю глаза