Спасибо всем за комменты!

X
(POV Лена)

На следующий день я еле-еле встала с кровати. Так плохо мне еще никогда не было: во всем теле была какая-то слабость, руки при подъеме чего-нибудь тяжелее чайной ложки начинали мелко дрожать, периодически меня бросало в пот и знобило как при сильной простуде. Но не поехать я не могла: внутренний голос подсказывал мне, что Степнов приедет сегодня на работу только из-за моей просьбы.
По дороге мне стало чуть полегче, но все равно недомогание полностью не прошло. Возможно оказали эффект принятые мною таблетки, а может я просто «взяла себя в руки», поняв, что болей не болей, а деваться некуда – ехать все равно придется. Чтобы  хоть как-то отвлечься, я все пыталась придумать для наставника «легенду» о том, как я лишилась связи с преступниками, только в голову ничего путного так и не пришло. Остановившись на правдивом рассказе, я нашла себе новое занятие, заключающееся в представлении способа казни, который применит ко мне Степнов.
- Здравствуйте, Виктор Михайлович, - собравшись с мыслями и с силами, сказала я, входя в кабинет. Мужчина уже сидел там и, нахмурившись, просматривал что-то на компьютере. По его виду можно было судить о том, что он явно не в лучшем настроении.
- Кулемина, - как всегда без приветствия сразу же начал мой наставник, – прежде чем мы перейдем к обсуждению твоего вопроса, ответь мне, пожалуйста, на один мой вопрос: ты была в «Reality» перед прохождением медосмотра?
Капец! Вот сволочи! Два дня прошло, а они уже результаты предоставили… Ну все, Степнов меня сейчас явно грохнет. Хотя… может все-таки попробовать выкрутиться?
- Нет, - насколько смогла быстро ответила я.
- В таком случае, Лена, - выделил имя брюнет, и мне это ой, как не понравилось. Не зря он сделал акцент именно на таком обращении… Печенкой чую, не зря… - я вынужден отстранить тебя от расследования этого дела.
- К-как? – с удивлением воскликнула я. – Почему? Это мое дело! Я веду его с первого дня!
- Судя по результатам анализов, у тебя снова повышен уровень серотонина в крови, - будничным тоном ответил Степнов, прокручивая колесико мышки. – Если ты перед медкомиссией не пользовалась той машиной, значит это явление у тебя уже перешло в стадию постоянного. А коль в твоем организме начали происходить изменения, то я считаю нужным передать это дело другим людям.
- Что? Да оно почти раскрыто, Виктор Михайлович! – буквально закричала я на своего наставника. – Вы что издеваетесь?
- Хватит на меня орать, Кулемина! – гаркнул он, поднимаясь из-за стола. – Я не хочу, чтобы с тобой случилось нечто непоправимое. Точно такие же симптомы наблюдались у всех, кто из-за этого изобретения сошел с ума!
- Но я-то в своем уме! – возразила я, не собираясь сдаваться. – А этот серотонин в крови… да какое он собственно имеет значение? – спросила я. Тут мое тело снова невольно передернулось, будто оно подчинялось не мне, а кому-то другому, кто отдавал ему команды. А я думала, что это прошло. Черт, главное, чтобы наставник этого не заметил.
- Вчера вечером от серотонинового синдрома в больнице умерла Аня, - тихо проговорил Виктор и замолчал. Я была просто в шоке, и мне тоже нечего было сказать. Как это ужасно: вроде видел человека несколько месяцев назад, полностью здоровым в физическом плане, а сегодня его уже нет. – Врачи пытались ей помочь, но безрезультатно. Теперь ты можешь понять, почему я хочу оградить тебя от этой работы? – устало спросил мужчина.
Он заботится обо мне? Надо же, он заботится обо мне! Как же это приятно… Мне, конечно, было очень жаль Анечку, но я ничего не могла поделать со своими разбушевавшимися чувствами. Его забота казалась такой милой… Так хотелось расцеловать своего наставника. Но я поступила по-другому: правду на правду… Да и при деле я хотела остаться, что бы он ни говорил. Только знала бы я тогда, к чему приведет мое признание.
- Я была в «Reality» за день до осмотра. Скорее всего, это остаточные явления…
- Что и требовалось доказать, - неожиданно заявил Степнов. – И в этом случае я все равно отстраняю тебя от дела, Кулемина! – назидательно сказал мужчина. Я совсем перестала понимать логику этого человека, но бесил он меня с каждым словом все сильнее и сильнее. В кабинете стало жарко, воздух будто стал безвозвратно исчезать.
- Ну, почему?! – снова возмутилась я, глядя в глаза начальнику. – Теперь-то почему? Я же объяснила: это непостоянное явление!
- Потому что ты, Лена, - медленно подходя ко мне, проговорил брюнет, - заигралась с этой своей машиной… А я, дурак, только вчера понял, почему же мы никак не закончим расследование. Да потому что тебе это не нужно!
- Вы себя слышите? – эмоционально взмахнула я руками, а потом смахнула ладонью выступивший на лбу пот и, взяв со стола какую-то папку, стала обмахивать ею лицо.
- Что с тобой? – удивился наставник, а мне, по-видимому, было настолько хреново, что я даже придумать ничего не смогла.
- Я вчера два часа пробыла в капсуле… мне плохо…
- Вот! О чем я и говорю! – тут же продолжил читать нотации Степнов. – Ты не хочешь расставаться со своей «игрушкой», поэтому никаких улик у нас и нет! Ты ведь прекрасно понимаешь, что эту машину, скорее всего, уничтожат, а тебе ведь этого так не хочется! – язвительно проговорил мужчина.
- Вы намекаете на то, что  я плохо работаю, Виктор Михайлович? – усмехнулась я, хотя, конечно, мне было далеко не до смеха. Я столько сил угробила на это дело, а он хочет теперь меня от него отстранить? Когда все раскрыто и осталось лишь достать доказательства? Черта с два я с ним соглашусь! Дело даже не в том, что я расследовала, а кому-то достанутся лавры за посаженных студентов. Дело в том, что мне это засчитают как провал задания, а такого счастья мне абсолютно не надо!
- Я прямо говорю тебе о том, что ты зависима от этой машины, - поучительно сказал Степнов. – И я понимаю, что ты не хочешь расставаться со своим наркотиком, но без этого мы никогда не завершим это дело! Поэтому лучше будет отдать его кому-нибудь другому…
Угу, а галстук ему не погладить? Ишь ты, какой умный! Сидел в кабинете, ничего не делал… Я там как белка маялась, любовь разыгрывала, парня обманывала, а теперь давайте отдадим все кому-то другому? Да вот сейчас прям! Шел бы этот наставник куда подальше! Я сама сейчас поеду в эту лабораторию и задержу этих хреновых изобретателей. Потом сниму все на камеру и вызову подкрепление. Тогда уже этой троице будет не выкрутиться! Пусть меня ждет замечание за вторжение на частную собственность и бла-бла-бла, зато задание будет считаться выполненным. Только как…
Неожиданно на глаза мне попался лежащий на столе табельный пистолет Степнова. В голове тут же созрел план, вот только я немного недооценила своего начальника. Проследив за моим взглядом, он, естественно, разгадал все мои намерения, но о моей напористости он и не подозревал. Мы одновременно ринулись к столу. Мужчина, видимо, надеялся на свою реакцию и скорость, а я, понимая, что он меня явно опередит, сразу же толкнула его в бок. Степнов отлетел к стене, а я схватила пистолет, крепко сжала его в руках и… направила прямо на своего наставника.
- Кулемина… ты что делаешь? – удивленно и немного испуганно спросил он, хотя ни один мускул на его лице не говорил о том, что он боится.
- Я доведу это расследование до конца! – чеканя каждое слово, проговорила я и вытерла пот, снова выступивший теперь не только на лбу, но и на висках. – И Вы не посмеете его кому-либо отдать!
- Лена, посмотри на себя, - призвал меня к разумности мужчина. – Ты не в себе! Ты держишь меня на мушке моего же оружия! Меня! Своего наставника! Разве это нормально? Тебе нужна помощь…
Лучше бы он не произносил этой фразы. Она подействовала на меня как красная тряпка на быка. Он считает меня ненормальной? Думает, что я, как и все, кто пользовался «Reality», сошла с ума? Ха, нашел повод от меня избавиться!
- Заткнитесь! – рявкнула я, невольно замечая, как трясутся мои руки, держащие пистолет. – Хотите меня сумасшедшей выставить? А-а-а… я разгадала Ваши планы! Вы хотите поместить меня в ту же психбольницу, где лежала Аня, да? Почему Вы, черт Вас подери, так ненавидите меня?
- Лена, это совсем не так! – тут же стал отнекиваться начальник. – Я беспокоюсь за тебя! Я не хочу, чтобы ты свихнулась, как все те бедняги, которые зависали в этой капсуле так же, как и ты!
- А хотите, я поясню Вам, почему люди, видя, что с ними что-то происходит, продолжали пользоваться этой машиной? – понесло меня. Перехватив покрепче пистолет и не меняя его положение, я продолжила: - потому что это изобретение воплощает мечты в реальность!
- Я знаю, - осторожно перебил меня Степнов. – Ты писала об этом в отчетах.
- Все эти отчеты – липа… Можете ими подтереться! – ухмыльнулась я. – Знаете, что испытываешь, когда чувствуешь ответные чувства на свою неразделенную любовь? Это сродни эйфории… Это когда абсолютно не хочешь возвращаться в реальный мир! Это просто непередаваемо! Это… это… да я всю оставшуюся жизнь провела бы в этой капсуле!
- Ты кого-то любишь? – ненавязчивым тоном поинтересовался мужчина.
- Так ничего и не понял? – резко перешла я на «ты». – Впрочем это неважно… Я была бы рада поболтать с Вами, Виктор Михайлович, но я тороплюсь – хочу успеть доказать Вам свою профессиональную компетентность!
За столь длинную речь я поплатилась своей реакцией. Степнов резко кинулся вперед, и ему удалось выбить из моих рук пистолет, но я в отместку зарядила ему кулаком по лицу, а после этого с силой толкнула наставника в грудь. Тот пошатнулся, сделал один шаг и зацепился ногой за выступающий край линолеума, которым был покрыт пол нашего кабинета. Об него уже сотню раз оступались и я, и мой начальник, и все покрывали этот кусок матом, но ни у кого не доходили руки его прикрепить. Пытаясь сохранить равновесие, мужчина замахал руками, но это ему не помогло – он стал падать назад… А потом все произошло настолько быстро, что я даже не успела понять что к чему: мой наставник хорошенько приложился затылком об стоящую позади него тумбочку и упал на пол уже без сознания.
Признаюсь, я сильно испугалась и тут же подбежала к своему начальнику. Пульс есть, дыхание есть… только небольшая рана на голове в том месте, где он ударился. Вроде бы ничего угрожающего жизни… Достав из кармана носовой платок, я подложила его под кровоточащий участок и стала взглядом искать пистолет, который нашелся возле окна.
- Извините, - обращаясь к бессознательному Степнову, пробормотала я. – Но я Вам докажу, что я серьезно подхожу к делу и не преследую никаких личных целей!
С этими словами я вышла из кабинета, а потом и из здания департамента. Надеюсь, что мы там несильно шумели… И еще больше надеюсь, что мой наставник полежит немного в «анабиозе» и даст мне время, чтобы задержать студентов.

Даже сказать нечего Думала получится хорошая продка, а получилось г... Прошу прощения. И спасибо, что несмотря ни на что, продолжаете читать. Скоро уже конец...

XII
(POV Виктор)

- Степнов! Степнов, - настойчиво тряс меня кто-то, пока я пытался прийти в себя. – Эй, Вить, дружище…
- М-м-м, - только и смог промычать я в ответ, после чего открыл глаза и увидел перед собой встревоженного Рассказова.
- Ну, слава богу, я уж думал, что ты не собираешься в себя приходить, - с облегчением выдохнул он. – Что с тобой случилось? Где это ты голову умудрился разбить? А-а-а, - улыбнулся друг, - об линолеум зацепился? Вот давно я тебе говорил, что его надо…
- Кулемина, - озвучил я первую пришедшую на ум мысль.
- Нет, Вить, это я, Игорь! Сильно ты шандарахнулся, видимо…
- Да нет, - нахмурился я и сделал попытку сесть. С помощью Рассказова мне все же удалось это сделать. – Случилось то, чего я больше всего боялся: Кулемина с катушек съехала. Пистолетом мне угрожала, - вкратце рассказал я, ощупывая ноющий затылок.
- Да что ты сочиняешь? – изумился друг, поправляя очки. – Ленка бы никогда в жизни не нацелила бы на тебя пистолет.
- Игорек, я отвечаю тебе – она не в адеквате! – продолжал гнуть свою линию я, но неожиданно осекся. Кулемина – пистолет… Кулемина – пистолет!? Где Кулемина? Где мое оружие?
- Вить, ты чего? – испугался моего вида коллега. – Тебе плохо?
- Игорь Ильич, ну где Вы ходите? – в кабинет до кучи зашла Новикова. – Ой, Виктор Михайлович, а что это Вы на полу делаете?
- Ленка пошла к этим студентам! – воскликнул я, мигом вскочив на ноги. – И ушла она туда с моим табельным! И она была в таком состоянии, что пристрелят, скорее всего, они ее, а не она их…
- С тобой она, однако, справилась, - усмехнулся Рассказов, видимо, не понимая всей серьезности ситуации.
- Игорь, мне не до смеха! – сорвавшись, заорал я. Собеседник тут же прекратил улыбаться. – Извини. Все, я пойду к начальству…
- Куда? Тебе в медпункт надо!
- Некогда! Все, я за группой захвата, - уверенно сказал я и уже развернулся, чтобы выйти из кабинета, как меня остановил голос друга.
- Ты же знаешь, что никто тебе оперативников не даст… Только время зря потеряешь.
- И что же делать? – ехидно спросил я, уже практически не контролируя свои эмоции. – Сесть на задницу, сложить ручки и ждать? А Кулеминой сейчас там, может быть, шею сворачивают! – проговорил я и сам похолодел от этой ужасной мысли.
- Так, Степнов, прекрати истерить! – неожиданно повысил голос Игорь, от которого я никогда не слышал такого строгого и командного тона. – Ты, Вить, на себя надейся, но про друзей не забывай, - уже спокойно посоветовал мне мой коллега. – Поехали вместе. Думаю, с тремя студентами мы с тобой справиться должны…
- И я с вами! – тут же вызвалась Лера.
- Нет! – теперь уже гаркнули мы с Рассказовым в один голос. – Хотя знаешь, Лерочка, - продолжил уже один Игорь, - с собой мы тебя однозначно не возьмем, но помочь нам и, соответственно, своей подруге, ты можешь.
Пока Новикова, накручивая локон на палец и стреляя глазками, отвлекала внимание охранника в конце коридора, мы с Игорем успели украсть несколько ключей. Не могли же мы поехать, не вооружившись и не взяв хоть какие-то средства защиты. Друг даже заставил меня надеть бронежилет, сказав, что он, в отличие от некоторых, под пули за меня бросаться не будет.

Загвоздка случилась уже у двери в лабораторию. На звонок никто не открывал, вышибить ее было невозможно, а вскрывать замки никто из нас, к сожалению, не умел. Наскоро вызвав молодого сотрудника, недавно только закончившего стажировку, мы стали ждать специалиста по этому вопросу.
Бездействие просто убивало меня, хотя я прекрасно понимал, что сейчас мы и вправду ничего не можем сделать. Я видел, как нервно оглядывался вокруг себя Рассказов, чувствовал, что он тоже волнуется за Ленку. Те минуты, которые мы просидели рядом с этой лабораторией, показались мне вечностью, хотя парню стоит отдать должное – он все же приехал быстро. Дело он свое тоже знал на высшем уровне, поэтому спустя еще пятнадцать минут хитрых манипуляций взломщика массивная дверь лаборатории все же отворилась.
- Спасибо, - поблагодарил я парня, который так нас выручил. – Тебя здесь не было, и ты нас не видел!
Вынув из-за пояса нож, я стал медленно продвигаться вперед, опасаясь засады. Но по мере продвижения я никого не встретил. Неожиданная мысль осенила меня: они же могли забрать Ленку куда-нибудь, увезти… С чего я взял, что она здесь? Может, ее тут вообще нет…
- Помогите! – раздался слабый голос откуда-то спереди. Наплевав на всю предосторожность, я бросился на звук и, влетев в следующую комнату, встал как вкопанный: на полу лежали два тела, одно из которых явно принадлежало моей подопечной. «Не успел», - обожгла мой мозг страшная мысль. – Помогите… - повторило «второе тело»,  принадлежащее парню.
- Что ты с ней сделал, ублюдок? – прошипел я, подходя ближе. В целом, картина представлялась мне ясной: они с Леной подрались и хорошенько друг друга изрезали.
- Это не я! – стал оправдываться студент, пока я судорожно пытался нащупать у девушки пульс. – Это мои друзья… Я пытался ее защитить, - все тише с каждым словом произносил он.
- Кулемина! Лена! – звал я стажерку, и тот факт, что она мне не отвечала, пугал меня еще больше. – Ленка, ну, очнись, пожалуйста!
- Вить, что у тебя тут? – спросил подоспевший Рассказов.
- Вызывай Скорую. Срочно!
Кивнув, друг выбежал на улицу, где сигнал сети был гораздо лучше. Осторожно, стараясь не делать лишних движений, я перевернул Кулемину на спину, придерживая ее одной рукой над полом, но, слава Богу, спереди повреждений у нее вроде не было.
- Послушайте, - тихим голосом снова начал парень. Я уж было хотел на него наорать, но он продолжил: - я знаю, как помочь ей до приезда Скорой. Поверьте, мы лежим здесь уже довольно долго и… думаю,  у нее осталось всего несколько минут.
- Какой тебе резон помогать нам? – прижимая девушку к себе, спросил я.
- Я люблю ее.
Простые три слова, а он, несмотря на всю боль, которую наверняка испытывает от ранений, сказал их так искренне, что даже сомнений в том, что это правда у меня не осталось. Однако было как-то обидно… Наверное от того, что я представил себя на месте этого парня: он защитил ее от своих друзей ценой своего же здоровья, но Лена сейчас имеет все шансы умереть от кровопотери. Получается, что его жертва была напрасной. А еще… где-то глубоко внутри меня появилось немного уважения к этому студенту: не всякий станет вступаться за девушку, зная, что она его не любит.
- Ладно, я слушаю твои предложения, - согласился я.
- Надо поместить Лену в «Reality»! – с полной уверенностью в голосе заявил Гуцулов. Я чуть было не подпрыгнул от удивления.
- Ты что, больной? Она итак от вашей дебильной машины рехнулась, а ты предлагаешь снова ее туда запихивать? – с негодованием спросил я. – Я думал, у тебя какая-нибудь нормальная идея, а не…
- Да дослушайте Вы! Мы давно начали исследовать побочные эффекты «Reality», - говорил Игорь, и по нему было видно, что с каждой минутой парню все тяжелее было находиться в сознании. Ранения давали о себе знать. – Одним из них является замедление обмена веществ. Таким образом, если мы поместим Лену в капсулу, то значительно уменьшим кровотечение.
- Ладно, - проворчал я, подходя к двум практически одинаковым машинам. – В какую?
- В правую. Кладите ее на пол, берите электроды и начинайте их накладывать, - командовал Гуцулов. Голос его периодически срывался, но он упорно продолжал управлять моими действиями. - …один чуть выше области третьего глаза и два на виски. Теперь закрывайте дверцу и жмите кнопку.
Я выполнил все, что сказал парень, и с удивлением увидел, как тело девушки поднялось над полом капсулы и зависло где-то на середине всего пространства. Первое время ничего не происходило, а потом по лицу Лены расползлась блаженная улыбка. Она то растягивалась шире, то почти сходила на нет, но по всему виду блондинки становилось понятно: ей хорошо… И даже рана на спине не мешает ей наслаждаться миром своих иллюзий.
Когда я повернулся к Гуцулову, то заметил, что парень начинает медленно, но верно терять сознание: глаза его были чуть прикрыты, выражение лица застыло без единой эмоции, а рот был приоткрыт. Наверное, пока они были с Кулеминой одни, где-то глубоко внутри себя он боролся, а сейчас, осознав, что он сделал все, что было в его силах, сдался.
- Игорь, а может тебя тоже поместить в эту вашу… «Reality»? – спросил я. – Тут же у вас их две…
- Вторая недостроена, - практически прошептал парень. Я подошел и, взяв его за руку, проверил пульс - он был слабым. Ладонь Игоря была холодная и влажная, а сам студент выглядел совсем бледным. – Когда приедет Скорая, запомни: сначала надо нажать на красную кнопку, потом, когда Лена уже будет на полу капсулы, открыть дверцу и снять с нее электроды. Только так и никак иначе! – сказал Гуцулов и прикрыл глаза, шумно выдохнув через рот.
- Эй, ты что, умирать собрался? – воскликнул я, пытаясь хоть как-то поддержать студента. – Ты давай мне тут не расклеивайся!
- Не от меня зависит… И еще… видишь экран на стене? – Я повернул голову и заметил небольшую плазму. – Включи его.
Я встал, подошел к телевизору нажал на кнопку. На экране тут же нарисовалась картинка: Ленка в виде невесты и я… в виде жениха? Вот это да! Действие  происходило в какой-то кафешке, и помимо нас там также были Рассказов с Лерой, Ленины родители и мои. Все гости стали что-то кричать и хлопать в ладоши и, судя по тому, что дальше последовал чувственный поцелуй, это было «горько».
- Это ее мечты. Извини, если лезу не в свое дело, но если упустишь такую девушку, то потом всю жизнь об этом жалеть будешь…
Счастливый блеск серо-зеленых глаз, искренняя улыбка, легкие движения… Вот она касается своей маленькой ладошкой моей щеки. Вот забавно трется своим носом об мой, после чего мы начинаем смеяться… Я смотрел на экран, и все это было словно кино, но я чувствовал, что тамошняя атмосфера была вся пропитана любовью и теплом, пониманием и доверием, нежностью и заботой.
Только вот засмотревшись, я совсем забыл об Игоре, а когда повернулся… Застывший взгляд карих глаз явно свидетельствовал о том, что парень мертв. Я подошел к нему и присел на корточки рядом с трупом, с секунду пристально посмотрел в лицо студента, после чего протянул руку и опустил веки умершего.
- Спасибо за совет и за Ленку. Я позабочусь о ней, обещаю тебе…

Кристинка, ты чего такая жестокая? Всем жаль, а тебе не жаль...
Спасибо всем за комментарии И опять НЕ последняя глава, блин

XIII
(POV Виктор)

Я не спеша вошел в знакомую больницу и огляделся вокруг себя. Ничего здесь не менялось кроме числа посетителей, конечно. Сегодня на лавочках в холле было совсем мало народу: лишь какой-то молодой паренек разговаривал со своими родителями.
- Ой, здравствуйте, Виктор Михайлович! – раздалось откуда-то со стороны. Повернув голову, я увидел подходящую ко мне медсестру Светочку, которая при моем появлении почему-то всегда начинала улыбаться. – А Вы к Лене?
- Здравствуйте, Светлана Михайловна. Конечно, к Лене, а к кому же еще? – тоже улыбнулся я.
- Я ее сейчас позову.
Я кивнул и присел на лавочку, положив рядом с собой скромный букет цветов. Молодой человек распрощался со своими родственниками и пошел в палату. Я остался один, и теперь абсолютно ничего не мешало мне уйти в свои мысли.
Прошло уже прилично времени с того страшного дня в лаборатории, когда убили Гуцулова и ранили Ленку. Слава богу, что ранение у нее оказалось не слишком серьезным… Серьезнее обстояло дело с кровопотерей, но и эту напасть молодой организм переборол. Девушка довольно-таки быстро шла на поправку, и недавно было решено перевести ее в другую больницу… психиатрическую.
Студентов мы поймали тем же вечером. Эти придурки и вправду вернулись в лабораторию, чтобы скрыть следы преступления, ну а там их ждал горячий прием наших оперативников. Естественно, после того, как Игорь доложил начальству о том, что Кулемина ранена, те сразу же прислали группу захвата. Ну, конечно… раньше этого сделать было невозможно за неимением улик, а теперь вот вам и улики, и труп, и стажерка с ножевым ранением.
Мысли мгновенно разбежались, когда я увидел спускающуюся по лестнице девушку. За время лечения Ленка еще больше похудела: одежда висела на ней как на вешалке, щеки выглядели впалыми, а глаза стали казаться более большими. Порой при одном лишь взгляде на нее у меня сжималось сердце – настолько болезненно смотрелась блондинка.
- Привет, - встав с места, сказал я и мягко улыбнулся.
- Привет, - ответила Кулемина без единой эмоции на лице.
- Это тебе, - протянул я ей букет. Блондинка взяла его в руки и теперь уже уголки ее губ совсем чуть-чуть дернулись и приподнялись, а из взгляда пропал холод.
- Спасибо.
- Присядем? – предложил я.
- Да, пожалуй, - ответила Лена, и мы сели на скамейку в некотором отдалении друг от друга.
- Как самочувствие? – первым начал я разговор после некоторого молчания.
- Уже лучше… значительно лучше, - добавила девушка и опустила лицо к цветам. – А у Вас как дела?
- Лен, я же тебя просил…
- Ну… не могу я с Вами на «ты»! – передернула плечиком моя стажерка. – Не привыкла! К тому же Вы мой начальник! Вы так и не ответили на вопрос.
- Нормально все, - немного удрученно буркнул я. Похоже, что отношение ко мне у блондинки изменилось. От нее веяло равнодушием и безразличием, в то время как я всячески старался показать ей свое внимание, заинтересованность, чуткость… только, похоже, все это было напрасно. – Тебе еще не говорили, когда тебя выпишут?
- Неа… сказали только, что скоро.
- Ясно, - кивнул я головой, про себя отмечая, что у нас получается очень содержательный диалог.
- Виктор Михайлович, а можно Вас попросить?
- Конечно.
- Не приносите  мне, пожалуйста, больше цветов и подарков, - добила меня Кулемина. – Я не думаю, что это приведет к чему-то хорошему. А еще лучше… просто исчезните из моей жизни! – неожиданно заявила она. – Или когда я выпишусь из больницы, я исчезну из Вашей. Выбирайте сами… Всего хорошего.
Встав со скамейки и не забрав  букет, Лена быстро скрылась из моего поля зрения. А я еще долго сидел на лавочке и тупо смотрел в одну точку. Вот значит как? Значит она ставит вопрос ребром: либо она, либо я… Ну что ж, хорошо.
- Мужчина! – окликнул меня незнакомый голос, когда я уже собирался кинуть цветы в ведерко с использованными бахилами. – Зачем же вы букетик-то выкидываете? Дайте я его в сестринской в  вазу поставлю. Цветы-то не виноваты в том, что у Вас там что-то не сложилось!
Из больницы я поехал сразу же в департамент: если и сжигать мосты, то все и сразу! Зашел в кабинет, снял куртку, взял чистый листок бумаги с ручкой и сел писать рапорт об увольнении. Интересно, как на это отреагирует начальство? Почему-то мне кажется, что не очень спокойно. Плевать… Если Лене будет лучше вдали от меня, пусть так оно и будет. Черт возьми, только почему на душе будто повис многокилограммовый булыжник, а дышать стало так трудно? Да потому что ты осел, Степнов! Когда ты понял, что влюбился? Нет, не пытайся отвлечься на рапорт, сначала ответь! Правильно, спустя всего два месяца после того, как впервые увидел эту замечательную девушку. Тогда какого хрена ты постоянно вел себя с ней так грубо? Действительно, меня будто подменяли, стоило мне только увидеть эту блондинку. Вскоре это вошло в привычку, и я стал играть роль «недовольного наставника» перед Игорем и всеми остальными. Молодец, доигрался… Гейм, как говорится, овер…
- Витька, привет, - в кабинет вошла Яна. – Как там Лена?
- Хорошо, скоро выпишут, - коротко ответил я и снова переключил свое внимание на рапорт.
- Чего это ты там строчишь? – любопытно спросила женщина и наклонилась над листком. – Степнов, ты бы сходил еще раз в медпункт… По-моему, с мозгами у тебя все-таки что-то не то. Сотряслись, наверное, все же.
- Яна Ивановна, не могли бы Вы оставить меня в покое и уйти в свой кабинет? – выслушивать нотации мне сейчас совершенно не хотелось. – Боюсь, Вы меня собьете.
- Я тебя сейчас не собью, а побью! – прошипела наша начальница психологической службы и вырвала листок прямо у меня из-под ручки. – Ты рехнулся? Какой рапорт? Что, совсем ку-ку поехало?
- Меня Лена попросила, - опустил голову я. Вот всегда удивлялся, откуда у этой женщины на меня такое влияние?
- Что попросила? Рапорт об увольнении написать?
- Нет… ну, почти… Она сказала, что будет лучше, если я исчезну из ее жизни.
- А ты и рад стараться, - ухмыльнулась Яна, разрывая белый лист на мелкие кусочки.
- Малахова, прекрати! Ты же сама знаешь, что это не так! – прорычал я. – Ты… ты единственная, кто знает о моих истинных чувствах к Лене! И ты такое говоришь!
- Витя, если ты баран, то я в этом не виновата! – изрекла женщина, кинув в мусорку порванную бумагу. – Кого ты слушаешь? Девушка находится в психиатрической больнице, а он решил прислушаться к ее мнению!
- Да пойми ты, Ян, она говорила вполне серьезно и была очень даже адекватна, - стал оправдываться я. – Хочешь, чтобы она ушла отсюда? А ведь она это сделает, если я останусь!
- Значит так, Степнов, сейчас закрываешь кабинет и идешь домой, - повелительным тоном сказала женщина. Я уже открыл рот, чтобы ей возразить, но она меня опередила: - и не смей со мной спорить! Все, собирайся! Живо! Я подумаю над вашей с Леной ситуацией, и завтра расскажу тебе о своих размышлизмах. Идет?
- Идет, - ворчливо ответил я, поворачивая ключ в замке.

Каюсь, выкладываю без проверки... Надеюсь, не испугаетесь. Спасибо за комменты! Утром постараюсь успеть проверить.

XIV
(POV Лена)

- Кулемина, к тебе пришли, - второй раз за день озвучила медсестра Уткина.
- Опять? – удивилась я. Мне казалось, что Степнов меня понял, и больше я его не увижу. Неужели так сложно оставить меня в покое? Ведь я прошу не так уж много!
Но внизу, в холле, меня ждала совсем уж неожиданная гостья. Малахова собственной персоной. Господи, ей-то тут что надо? У меня тут итак психологов выше крыши, и она еще приперлась. Вот что, ей делать больше нечего, кроме как по психушкам ходить?
- Здравствуй, Леночка, - искренне улыбнулась женщина. – Как ты себя чувствуешь?
- Здравствуйте, Яна Ивановна, - я тоже попыталась показать добродушие, но судя по тому, как задергались мышцы на моем лице, мне это не удалось. – Да вроде бы неплохо, если даже не сказать «хорошо». А у Вас как дела?
- У меня тоже все нормально, - ответила Малахова, устраиваясь на скамейке. Мне по законам этикета тоже пришлось примоститься рядом, чтобы не нависать над собеседницей. – Вот, выдалось свободное время ближе к вечеру, решила к тебе зайти, поинтересоваться, как ты тут…
- А я думала, что Виктор Михайлович вернулся, - усмехнулась я. То, что наставник навещает меня, ни для кого не было секретом. Начальство даже пошло на уступки и выделило ему для этого определенный промежуток времени в середине рабочего дня.
- Нет, Степнов в департаменте… Загруженный весь такой, - задумчиво проговорила психолог. – Вы поссорились что ли?
- Яна Ивановна, Вы меня, конечно, извините, но это не Ваше дело, - стараясь сохранить вежливый тон, ответила я.  – И, честно говоря, меня не особо волнует, чем сейчас занят Виктор Михайлович!
- Даже если он пишет рапорт об увольнении? – спросила женщина. Я стыдливо отвела взгляд. – То, что у тебя будет другой наставник, тебя тоже не волнует? То, что ты его фактически больше не увидишь, это для тебя тоже неважно?
- Яна Ивановна, чего Вы от меня хотите, а? – с тяжелым вздохом спросила я.
- Прежде всего – разобраться в ситуации. Я хочу понять, почему Степнов так резко собрался уходить…
- Хорошо… да, это из-за меня… Сегодня я попросила Виктора Михайловича перестать искать контакта со мной, - призналась я. – Вернее, я попросила его никогда больше не появляться в моей жизни. Не хочу, чтобы наши дороги пересекались…
- Почему?
- Яна Ивановна, Вы же психолог… сами должны все знать, - усмехнулась я. – Вы ведь наверняка знаете подробности нашего со Степновым дела? Он же рассказал Вам?
- Да, - не стала отпираться Малахова.
- Тогда и про тот ужасный день, когда… когда убили Игоря, Вы тоже все знаете, - кое-как выговорила я, чувствуя, как глаза начинает жечь от набежавших слез. Смерть Гуцулова я себе так и не простила… и навряд ли смогу простить. Если бы не я, то он был бы сейчас жив… Женщина же в ответ лишь  кивнула, подтверждая тот факт, что знает все в подробностях от Степнова. Мысли мои резко переключились обратно на тему нашего разговора, и внутри меня все буквально заклокотало от раздражения. – Так вот, исходя из всего вышеизложенного, Вы в курсе, что я видела в капсуле, и что в тот день открылось моему наставнику. А вот теперь я все же назову Вам причину, по которой не хочу больше видеть Степнова: я никогда не приму жалость! Что угодно, только не такие чувства и отношения!
- А с чего ты взяла, что Виктор испытывает к тебе чувство жалости? – невозмутимо спросила психолог. Она была предельно спокойна в то время, как я чувствовала закипающую злость внутри себя.
- Ха! То он на меня орал, как на виновную во всех смертных грехах, а теперь ходит, здоровьем интересуется, цветочки таскает! Это что по-вашему? Любовь что ли? – ухмыльнулась я.
- А ты знаешь… и вправду ведь любовь, - неожиданно заявила женщина и проницательно посмотрела в мои глаза. Я опешила и не могла выдавить из себя ни звука. – Проблема не в том, что он так резко изменился, Лен… Проблема в том, что Степнов твой, если уж говорить откровенно, самый последний трус…
Что? Она что, рехнулась? Может ей местечко на соседней койке забронировать? Что несет эта блондинка? Конечно, легко называть других трусливыми, когда сама сидишь в своем кабинете и перекладываешь бумажки!
- Яна Ивановна, я бы не стала так называть человека, подобного Степнову, - процедила я. Вся злость на Виктора переключилась на Малахову. Нет, ну как она смеет называть такого человека трусом?!
- Лен, я немного не так выразилась, - мягко улыбнулась психолог. – Виктор не столько трус, сколько фоб.
- Что? – нахмурилась я, пытаясь понять собеседницу.
- Ну, фоб – человек, испытывающий патологический страх перед чем-то, - пояснила она. – Я уже давно заметила эту его особенность и даже указывала ему на нее, но он лишь отмахивался… Говорил, что это идет ему даже на пользу…
- Чего он боится? – нетерпеливо спросила я, уже вся истерзанная догадками. – Что за патологический страх?
- Как бы глупо это ни звучало, но он боится найти свою любовь, - выдала психолог. Я снова испытала недоумение. – Можешь мне не верить, но эта фобия даже имеет название – филофобия. Это когда человек боится влюбляться и любить, боится заводить серьезные отношения.
- И Степнов боится заводить серьезные отношения? – повторила я совершенно абсурдную, на мой взгляд, мысль.
- Ох, как бы тебе правильнее объяснить? – задумалась Малахова. – Кстати, я надеюсь, этот разговор останется между нами? Не хочу чтобы Витька знал о том, что я ему тут диагнозы ставила.
- Конечно.
- Лен, Степнов, скорее, боится привязываться к людям, - стала рассуждать моя собеседница. – Наверное, прежде всего, это связано с работой. Именно вся эта конфиденциальность наложила отпечаток на его характер. Знаешь, как могло быть?
- Как? – с интересом спросила я.
- У него могла быть предрасположенность к этой фобии, а служба в нашем отделе ее просто активировала.
- Но… я не понимаю, чего он боится? – все еще не до конца въезжала я.
- Ну, смотри… Найдет он себе девушку, допустим, ему надо будет убедиться, что ее можно посвятить в тайну его работы, - привела пример психолог. – Потом еще не факт, что она спокойно это воспримет. А если взять девушку с нашего отдела, то тут уже он боится, что в один прекрасный момент потеряет ее. Сама понимаешь, мы тут не в игрушки играем.
- Подождите, Яна Ивановна, - попросила я и потерла виски. – Если я правильно Вас поняла… Всем этим разговором Вы намекаете мне на то, что Степнову я небезразлична… и поэтому он всегда так невыносимо себя вел?
- В целом, да, - улыбнулась женщина. Я же призадумалась. – Лен, я ведь пришла всего лишь для того, чтобы задать тебе один вопрос. И я знаю, что сейчас ты на него не ответишь, но… задай его сама себе и попробуй ответить: не пожалеешь ли ты, если потеряешь этого человека навсегда? – спросила Малахова, снова наладив со мной зрительный контакт. – Просто я знакома со Степновым дольше, чем ты, и я точно знаю, что он всегда держит свое слово. Если ты сказала, что больше никогда не хочешь его видеть, то хоть ты его потом обыщись – он в твоей судьбе больше не появится.
- И что же делать? – нетерпеливо спросила я, представив, как мой голубоглазик складывает в кабинете свои вещи.
- В каком смысле?
- Ну… я же… люблю его, - еле выговорила я. М-да, тяжело признаваться в любви вслух.
- Уверена? – уточнила моя собеседница. Я быстро закивала. – Хорошо. Тогда вначале надо остановить его бурную деятельность, а потом поговорить с ним.
- Значит, я звоню и говорю, мол, не знаю, что на меня нашло и ля-ля-ля… Оставайся на работе? Так что ли?
- Нет, так он тебе не поверит… и не придет, - закусила губу женщина и погрузилась в размышления. – Так, сколько у нас сейчас времени? Угу… Значит так, звони ему и говори, что тебе поплохело, что в палате лежать не можешь и что очень сильно нуждаешься в его поддержке!
- Это же ложь! – возмутилась я.
- Зато эта ложь приведет его сюда и заставит выслушать все то, что ты ему скажешь. Надеюсь, что все получится в лучшем виде, - подмигнула мне психолог, и я, заразившись ее оптимизмом, вытащила из кармана мобильник. – Алле, Виктор Михайлович, - прохрипела я. – Я понимаю, что уже поздно, но Вы не могли бы приехать ко мне? Понимаете, мне что-то нехорошо, а я… ну, мне одной страшно. Врачи? Куда-то делись… Хорошо.
- Ну и? – полюбопытствовала Яна Ивановна.
- Придет скоро, - улыбнулась я и стала раздумывать над предстоящим нелегким разговором.

М-да, Степнова вы в этом фике явно не жалуете... Ну да ладно...
Вот, последние, так сказать, строчки Я его все-таки дописала. Ура! Спасибо всем, кто поддерживал, помогал, читал! Спасибо тем, кто ставил плюсики! Как всегда, отдельное спасибо тем, кто стабильно радовал своими комментариями. Постоянные читатели, вам я благодарна больше всего!

Эпилог
(POV Степнов)

- Виктор, последний раз спрашиваю, ты уверен?
Я снова улыбнулся: м-да, видимо, не хотят меня отпускать… Ну, ничего не поделаешь – приговор окончательный и обжалованию не подлежит. На меня внимательно смотрели двое мужчин, с волнением ожидая ответ.
- Уверен, - наконец, сказал я. Один из присутствующих открыл небольшой чемоданчик, лежащий рядом с ним на столе, и стал доставать оттуда нужные ему предметы.
- Смотри, Степнов, - предостерегающим тоном проговорил мой непосредственный начальник - Андрей Борисович, - обратно захочешь вернуться – уже не возьмем.
- И не надо… Не вернусь, и ей не дам, - уверенно ответил я.
Тем временем второй мужчина надел специальные перчатки и открыл какой-то темный флакончик, к крышке которого была присоединена пипетка. Я знал, что меня сейчас ожидает, и спокойно протянул ему руку. Отделив мизинец от остальных пальцев, наш «химик», как мы называли этого сотрудника, капнул на кожу странную жидкость, которая тут же зашипела, а я поморщился, втягивая в себя воздух. С каждой секундой боль терпеть становилось все сложнее и сложнее. Было такое ощущение, будто я положил палец на раскаленную плиту, и отдернуть его никак не представлялось возможным. Когда боль достигла своего апогея, я с силой ударил кулаком второй руки по столу. Мужик взял салфетку и стер разъедающую каплю кислоты с моей кожи.
- Что, Степнов, хорошо? – ехидно поинтересовался мой начальник.
- Да вообще просто замечательно, - усмехнулся я, рассматривая поврежденный палец. – Но результат того стоит. Интересно, как там Ленка?
Моя стажерка… а сейчас уже почти бывшая стажерка в данный момент тоже проходила процедуру уничтожения отпечатков пальцев, и я не представлял, каково же ей, если я тут еле-еле сдерживаюсь, чтобы не вырвать свою руку. Андрей Борисович молча вышел из кабинета, и мне оставалось только надеяться, что он пошел проведать Кулемину. Мне же уже начали обрабатывать безымянный палец. Вроде бы всего капелька кислоты, и находится-то она на коже совсем недолго, а как неприятно! Потом той же процедуре подвергли и средний палец.
- В порядке там твоя Лена, - вошел в кабинет мужчина, когда я обдувал «пострадавшую» кожу своим дыханием. – Просила передать, цитирую: «А мне не больно, курица довольна!» - с серьезным видом продиктовал начальник, а потом не смог скрыть улыбку.
- Ребенок, блин! – проворчал я, хотя и сам невольно усмехнулся. В этом вся Ленка – никогда не пожалуется и всегда постарается успокоить. Видя, как химик набирает в пипетку кислоту, я тяжело вздохнул: - а может проще просто кисти рук отрубить, а?
- Ленку свою ты чем ласкать будешь? – ухмыльнулся Андрей Борисович. Я тут же смутился, но молчать не стал.
- О чем это Вы? – театрально округлив глаза, разыграл удивление я.
- Ой, да ладно тебе, - махнул рукой в мою сторону начальник. – А то никто не знает… Уже все тараканы в нашем отделе наслышаны о том, как наставник и его подопечная шуры-муры крутят!
- Но это же вранье! Мы с Леной не переходили грань официальных отношений, пока работали! – тут же возмутился я.
- А ты теперь это поди докажи, - ответил мужчина.
Мои пальцы мучили еще с полчаса, после чего их обработали каким-то специальным кремом, и химик, наконец-то, ушел. Мы с Андреем Борисовичем остались наедине. Он долго смотрел на меня оценивающим взглядом, после чего вздохнул и достал из внутреннего кармана пиджака довольно объемный конверт.
- Эх, Степнов, Степнов… Не думал я, что ты от нас уйдешь, - задумчиво проговорил он. – Вот на любого сотрудника мог примерить уход из департамента, но только не на тебя.
- Вот так вот вышло, Андрей Борисович, - пожал я плечами. – Просто я встретил человека… вернее девушку, - поправил я сам себя, - которую очень сильно боюсь потерять.
- Ну зачем вам вместе-то уходить? – мужчина не оставлял попыток удержать меня. – Пусть она увольняется – я все понимаю: два ранения и психологическая травма за время испытательного срока не порождают желание остаться здесь работать… Но ты-то чего вдруг рапорт подал?
- Условие, Андрей Борисович…
- Какое? – недоуменно спросил меня собеседник.
- Важное… которое мне поставила Лена, - пояснил я. – Она сказала, что если я остаюсь здесь, то и она тоже. А я, знаете ли, не хочу поседеть раньше времени. К тому же теперь, когда я сам себе признался в том, что эта девушка не только моя стажерка, но еще и моя любовь, я вообще не смогу спокойно отпускать ее на задания.
- Понимаю-понимаю, - пробормотал начальник. – Ладно, на, держи… Это твои новые документы, - с этими словами мужчина передал мне конверт. – Тут паспорт, водительское удостоверение… Ну, короче, все, что у тебя было, оформленное заново. Про Степнова Виктора Михайловича лучше забудь прямо в этом кабинете. Понял?
- Понял.
- Лене тоже выдадут пакет новых документов…
- Андрей Борисович, а зачем все это, если ни я, ни Ленка ни в каких сверхсекретных операциях не участвовали? – полюбопытствовал я.
- Так положено, Вить! В конце концов, представь себе ситуацию: вышли те же самые студенты из тюрьмы, злобу свою нарастили за решеткой, Лену Кулемину нашли и отомстили, - нарисовал мне страшный сценарий начальник. – Операция вроде не сверхсекретная, а отсутствие конспирации все равно может привести к очень печальным последствиям.
- Понял.
- Ладно, пойдем.
Мы вышли из кабинета, и буквально в ту же секунду открылась дверь соседнего. Из нее вышла Лена, держа такой же как у меня конверт в одной руке и тряся второй, чтобы хоть немного сбить неприятное ощущение жжения, которое все еще оставалось в пальцах. Увидев меня, блондинка заулыбалась, а я уверенным шагом подошел к ней.
- Девушка, разрешите с Вами познакомиться? – в шутливой форме спросил я, распечатывая конверт и вытаскивая оттуда паспорт. – Меня зовут… Виталик. Если быть точным, то Абдулов Виталий Зинурович, - представился я, слегка запнувшись на отчестве. Интересно, кто его выбирал? - А Вас как?
- Третьякова Елена Николаевна, - ответила она, заглядывая в свое удостоверение личности. Я опешил: если сотрудникам меняют документы, то изменяется все – начиная с даты рождения и заканчивая профессией.
- Елена? – переспросил я, думая, что это ошибка.
- Да, - несмело улыбнулась бывшая Кулемина. – Я попросила оставить мне мое имя, и начальство пошло на уступки. Ну что, Вик… то есть Виталий Зинурович, пойдемте? А то мы в какую-то мутную контору зашли, - подозрительно оглянулась вокруг себя блондинка.
- Да, пойдемте, Елена… как Вас там по батюшке?
Усмехнувшись, я взял девушку за руку, и мы, попрощавшись с моим начальником, покинули департамент, поклявшись навсегда забыть этот адрес и дорогу сюда. Настроение было приподнятое – казалось, жизнь начинается с чистого листа. Хотя так оно и было. Мы с Ленкой шли, наслаждаясь полной свободой, которой у нас довольно давно уже не было. Все, никаких больше расследований и загадочных дел, никаких ранений, пуль и пистолетов, никаких загадочных обстоятельств. Тихая и спокойная жизнь… Такая же, как у большинства наших соотечественников. Жаль только, что теперь нам нельзя будет видеться с Рассказовым и Новиковой, дабы не нарушать конспирацию… Я буду по ним скучать…. Даже по этой кудрявой блондинке. Да и Лена наверняка будет тосковать по лучшей подруге. Но ради отношений порой следует чем-то жертвовать.
P.S. А департамент все-таки отомстил нам за уход, сделав из меня преподавателя физкультуры в одном из московских вузов, а из Ленки – студентку того же учебного заведения. Что б им тоже в жизни пришлось так туго, как тяжело было нам с Леной скрывать наши отношения!