Марго, спасибо большое! продку завтра кину =)
Кристин... эдак я все написанные продки разбазарю, а потом будем вместе с вами сидеть лапы сосать, когда я как всегда написать ничего не смогу =) спасибо огромное за коммент =))) так приятно =)
P.S. Кстати, форум ранетки.су заработал =) интересно, надолго ли в этот раз? =)

Отредактировано suslya (28.04.2010 00:15:17)

Спасибо, девчонки! =) Очень рада, что вам нравится. А я вот тут с какого-то перепугу решила заболеть... Эх... все нормальные люди в рабочие дни болеют, а я температурю в праздники... Лох - это судьба...
M@RgOsH@, ага, все хорошо =) пасибки =)
Белок ))), ну... мама у него адекватная, я бы сказала... спасибочки! =)
BlackBerry..., спасибо большое! да... для меня не только стиль, но и жанры новые =)
Незнакомка, спасибки! =)

-5-

Так незаметно пролетало время. Мы часто ходили к друг другу домой на чай. Иногда вместе делали уроки или готовились к контрольным. Да-да, один раз Кулемина заявила, что, если я не перестану валять дурака и не буду хотя бы делать вид, что готовлюсь, то больше она за меня решать не будет (видимо, по просьбе мамы, моя подруга все-таки решила взять шефство над хулиганом). Естественно, в то, что я буду честно готовиться дома, глядя в мои такие же честные глаза, она не поверила. Пришлось идти у нее на поводу. В общем, так, как-то незаметно закончился седьмой класс, и мы перешли в восьмой.
Со страхом вспоминаю, как в конце седьмого класса нам сказали, что один из восьмых классов будет с музыкальным уклоном, и все желающие (и, естественно, что-то более или менее умеющие) могут перейти туда. Так как я ни на чем играть не умел, петь тем более, я уже хотел повернуться к соседке и высокомерно сказать, что в него пойдут только ненормальные, которым в свободное время больше нечем заняться. Но тут же с ужасом заметил, как у подруги загорелись глаза. После урока я узнал, что раньше Ленка играла на гитаре.
Я не знаю, как описать свое состояние в ту неделю, когда она обдумывала это приглашение. Конечно, это не означало, что мы перестанем дружить, нет… Но я уже до такой степени привык, что Ленка рядом, что в тот момент я думал, что если она перейдет в другой класс, у меня просто пропадет стимул появляться в школе. И когда только я успел так привязаться к ней?
В один прекрасный день мы шли со школы домой. Нет, я ее не провожал, просто до определенного момента нам было по пути. Ленка, как всегда веселая (а веселая она была всю неделю, и мне это жутко не нравилось, потому что казалось, что она уже все решила и решение это мне не понравится), посмотрела на мой поникший вид и спросила:
- Степнов, да что с тобой случилось? Ходишь всю неделю весь грустный, печальный, как будто кто-то умер! Вить, - уже более нежно сказала она, - у тебя что-то стряслось?
- Ничего, Лен, все в порядке. Не обращай внимания! – ответил я. С одной стороны я очень хотел сказать ей, что не хочу, чтобы она переходила… С другой не хотел давить на нее, ведь ей может быть действительно очень нравится заниматься музыкой. Неожиданно в моей голове родилась идея, как мне принять решение, - Лен, а ты хорошо играешь на гитаре?
- Ну, неплохо вроде бы, - сразу же засмущавшись, улыбнулась подруга.
- А пойдем к тебе? Сыграешь мне что-нибудь? – получилось нагловато, ну да ладно.
- Ну не знаю… А зачем тебе?- удивилась и почему-то нахмурилась девочка.
- Просто так, я хочу послушать! Мы с тобой довольно давно знакомы, а я не то, что не слышал, как ты играешь на гитаре, даже не знал об этом!
- Ну пойдем, сыграю, если тебе хочется.
Мы пришли к ней домой, где нас встретил ее дед, который очень мне обрадовался. Помыли руки и пошли в комнату Кулеминой. Ленка достала из шкафа гитару, взяла аккорд, смешно сморщилась и начала ее настраивать.
- Давно как-то не играла, небось и забыла уже все, - объяснила мне Ленка, снова смущенно улыбаясь. – Так, а что играть –то? – задумалась подруга. – Так-так-так… У нас ведь дед дома? Значит, надо что-то приличное. Слышал что-нибудь про группу «Сектор Газа»?
- Конечно, даже слушал пару песенок, пока мама не пообещала магнитофон сломать, - усмехнулся я.
- Отлично. Не знаю, слышал ты или нет, песня называется «Бомж». Это из их последнего альбома, который в январе этого года вышел, - пояснила Ленка. – Блин, ну просто это одна более или менее приличная песня у этой группы, - и снова порозовевшие от смущения щечки.
Я слышал эту песню раньше, поэтому обрадовался: мне будет с чем сравнивать. И вот Ленка заиграла и запела, буквально передавая весь смысл не столько словами, сколько своим голосом, его интонацией. Пальцы уверенно, но в тоже время нисколько не напрягаясь, скользили по струнам. Иногда девочка от удовольствия прикрывала глаза. Было видно, что это занятие ей явно по душе и, если в начале песни она еще немного стеснительно играла и пела, то уже через полминуты мне казалось, что она перестала замечать мое присутствие и стала выкладываться на полную катушку. Именно такой полной катушки и не выдержал ее дед.
- Елена! Ты опять поешь эту… пошлятину!? – Петр Никанорович пытался казаться грозным, но получалось у него это плохо.
- «Только кушать охота порой!» - не смотря ни на что, упрямо и громко допела Ленка и невинными глазками со стыдливой улыбкой посмотрела на деда.
- Вот и идите кушать! Хватит дурачиться! – заявил писатель и пошел на кухню. Ленка взглянула на меня и улыбнулась.
- Ну как?
- Ты здорово играешь и поешь. Не ожидал! – сказал я правду и попытался улыбнуться. Наверное, получилось, раз Ленка ответила:
- Спасибо! Иди на кухню, я сейчас гитару уберу, руки еще раз помою, а то они, - девушка поднесла пальцы левой руки к носу, - фу, железом воняют, и присоединюсь к вам.
Как только я отвернулся от подруги, улыбка сразу же сошла с моего лица. Да, у нее явно талант, и разрушать ее мечту я не хочу. Не хочу и не буду… С такими мыслями я даже не заметил, как дошел до кухни.
- Что-то ты какой-то грустный, Вить! Скоро каникулы летние, три месяца отдыха. А ты раскис! Ну, чего ты? – заботливо спросил писатель. Не знаю, что тогда на меня нашло: может быть я просто устал держать это в себе, может быть сказался тот факт, что у меня нет отца…
- Я… Лена хочет уйти…
- Куда? – удивился фантаст.
- Из класса из нашего. Хочет перейти в класс с музыкальным уклоном.
- А… ну это я знаю. И чего?
- А я не хочу, - упрямо сказал я, и со злостью от собственного бессилия, несильно, ударил кулаком по столу, за которым сидел. Посуда слабо звякнула. – Извините. Я не хочу, чтобы она уходила! Я к ней привык!
- А ты ей это говорил? – спросил Петр Никанорович.
- Нет, она же вон как здорово играет! Зачем?
- И ради того, чтобы понять, что тебе надо ее отпустить, ты заставил ее взять в руки гитару? – спросил Ленин дед. Я непонимающе посмотрел на него. – Она два года к гитаре не притрагивалась, с тех пор как ее родители уехали за границу…
- Но я ее не заставлял! – ответил я. – К тому же, если она хотела пойти в музыкальный класс, ей все равно пришлось бы что-нибудь сыграть, чтобы туда пройти!
- Да, но играть она стала не на конкурсе, а для тебя! Она же еще не решила, перейдет или нет. Значит, что-то ты для нее значишь все же!
Кухня наполнилась тишиной, но ненадолго. Через минуту пришла Ленка и защебетала.
- О чем секретничаете, молодые люди? Сплетники! – Настроение у Кулеминой, кажется, зашкалило.
- Лена! Как не стыдно! Какие мы сплетники? Так, посидели, поболтали… Садись кушать!
На следующее утро я шел в школу в подавленном настроении. Сегодня Лена должна была дать ответ: перейдет она в музыкальный класс или нет. Ну почему, почему эта обычная девчонка так зацепила меня? Почему мне не все равно? Почему мне кажется, что я теряю что-то дорогое?
-Степнов, глухарь, блин! – услышал я голос той, о ком сейчас думал. Ко мне подбежала запыхавшаяся Ленка. – Ну ты совсем что ли? Я до тебя докричаться не могла!
- Привет, Лен. Ты что-то хотела? – спросил я, поднимаясь по ступенькам и находясь уже на крыльце школы. Внезапно неслабая рука Кулеминой остановила меня и развернула лицом к девочке.
- Знаешь что? Разговаривать с твоей спиной я не намерена! – со злобой сказала она.
- Ну ладно, извини. Я случайно.
- Итак, я хочу узнать, почему ты сам не сказал мне, что не хочешь, чтобы я переводилась в другой класс? – Ленка всегда любила говорить напрямую, в лоб, чем меня сейчас и ошарашила.
- Как ты…
- Дед сказал. Я жду! – напомнила она.
- Я… Лен, просто ты так играешь и поешь, у тебя же талант просто! Мало ли чего я не хочу. Диспансеризацию я тоже не хочу, но она же будет. Так и с тобой… Ты перейдешь в другой класс, потому что тебе там будет лучше, интересней. А я… что я…
- А теперь послушай меня, самоуверенный… блин, назвала бы я тебя, да тут народ ходит. Во-первых, я еще ничего не решила, а ты уже все решил? Во-вторых, я так и не поняла, почему ты мне сам ничего не сказал! И в-третьих, вот ответь мне пожалуйста: друг или музыка? Что бы ты выбрал?
- Друга… - тихо ответил я.
- Вот и я выбираю друга, глупый! – Ленка улыбнулась, обхватила мою шею рукой и стала тереть своим кулаком по моим волосам, будто втирая эту простую истину в мою неразумную голову. – И чтобы больше не смел ничего за меня решать! Понял?
- Понял! – смеясь от радости, от ее выходки, от того, что она остается, ответил я. Кулемина, наконец, отпустила меня и посмотрела с какой-то… честно говоря, я не знаю точно, но мне показалось нежностью. – Лен, но почему?
- Ну, я так подумала… Мало что ли мне обычных уроков? Будут репетиции, всякие концерты – отчеты, надо будет дома хотя бы по часу в день партию прогонять… А гулять, отдыхать и веселиться когда? Когда готовить Степнова к контрольным? Когда ходить к нему и его прекрасной маме на чай? – Мы, совершенно забыв о времени, стояли с Ленкой и просто друг другу улыбались, хотя, хоть мне и было стыдно признаться в этом даже самому себе, меня в тот момент так и подмывало обнять ее.
Мимо нас как раз шла завуч нашей школы, которая и вывела нас из состояния эйфории.
- Здравствуйте, ребята! Ну что, Леночка, решила? Переходишь в музыкальный класс?
- Нет, Светлана Григорьевна, я поняла, что для меня дружба и свобода важнее! – сказала Ленка и буквально впихнула меня в школьные двери.

Рита, Даша, спасибочки вам большое! =) За то, что читаете и не жалеете времени на то, чтобы откомментировать эту чепуху =)

-7-

После тех соревнований прошло некоторое время. А до меня все чаще стали докапываться друзья, что мне жутко не нравилось.
- Ну, Степнов, признайся! Ты влюбился? – спросил Саша, ехидно ухмыляясь.
- Чего? – я чуть не свалился с гаража, на котором сидел. Забавно, сегодня я гулял с друзьями только потому, что Лена с дедушкой уехали к каким-то родственникам. Но я уже сам пожалел, что вообще пошел гулять. – В кого? – Такой глупый вопрос с моей стороны… Естественно я гулял только с одной девчонкой.
- В кого, в кого… в Кулемину, в кого же еще? – насмешливо сказал Никита.
- Нет. С чего вы взяли?
- Очень смешно! Да вы как попугайчики-неразлучники вместе ходите! Друг от друга не оторвать прям! Дома чаи распиваете, - говорил друг, поясняя свою точку зрения. – Вить, а ты что, не замечаешь что ли, ты же за нее глотку любому перегрызть готов!
- Ага, а она, кажется, за тебя, - добавил Санек, и оба друга загоготали. Я же сидел и молчал, не зная, что на это ответить.
- Вить, мы ж не просто так говорим, - улыбка исчезла с лица Никиты. – Пацаны в классе тебе бойкот хотят объявить, да еще и по всей школе разнести, про «влюбленного спортсмена». Представляешь, как над тобой ржать будут?
После этого разговора с друзьями, спалось мне крайне неспокойно. С одной стороны я не хотел ничего менять, с другой – насмешки со стороны меня напрягали. Так и не выспавшись, я с ужасным настроением пошел в школу. Уже на крыльце меня догнала Ленка.
- Приветик, Вить! Слушай, вчера такое случилось… - улыбаясь, прощебетала подруга.
- Лен, привет… - начал я трудный разговор. – Нам надо поговорить.
- Ну, я тебя слушаю, - девочка тут же стала серьезной.
- Лен, давай будем общаться немного поменьше, а? – спросил я и заметил немой вопрос в глазах Ленки. – Ну, просто понимаешь, наше общение немного негативно отражается на моей репутации. Я же парень, а ты девчонка… Ты же знаешь…
- Хорошо, Степнов, договорились, - без каких-либо эмоций ответила подруга.
- Спасибо, я рад, что ты меня поняла, - искренне обрадовался я и даже улыбнулся.
- В школу идешь?
- Да, но ты иди. Я пацанов подожду.
Лена кивнула и ушла. Я расслабился. Разговор, который пугал меня, прошел довольно легко. Какая же Ленка понятливая! Дождавшись друзей, я пошел в школу. Зайдя в класс, я немного растерялся, так как моя парта пустовала. Обведя помещение взглядом, я нашел соседку на последней парте, но не нашего среднего ряда, а крайнего, у окна. Ленка сидела и, не замечая любопытных взглядов, направленных на нее, читала дедовский роман.
- Почему ты пересела? – подходя, спросил я.
- Ты хотел урезать наше общение? Я тебе в этом помогаю. Ты же сам знаешь, что, молча сидеть на уроках, мы не можем, - сказала она, даже не взглянув на меня, будто разговаривала с книжкой.
- Да ладно тебе, Ленк! Не так же радикально сокращать это общение, - несмело улыбнулся я.
- Без обид, Степнов, уйди. Не мешай мне читать! – жестко ответила подруга. Мне не оставалось ничего другого, кроме как сесть на свое место. Во время этого нашего разговора в классе стояла такая тишина, какой не было. Я даже расслышал, как кто-то кому-то шепнул: «Вот и рассорились голубчики!»
Я не могу сказать, чем я думал в тот момент, но явно не мозгами. Сейчас я понимаю, насколько мерзко и подло я повел себя, по отношению к своей лучшей подруге. Но тогда… Я могу попробовать оправдаться лишь тем, что был молодым и глупым, очень глупым. Не хочу сказать, что наша с Леной дружба была для меня неважна, но общественное мнение почему-то в тот момент оказалось важнее.
А потом Ленка неожиданно куда-то пропала! Она не пришла в школу, я особо не тревожился: ну мало ли опять с дедом проблемы… Я позвонил ей, как пришел домой, но трубку (к моему огромному удивлению) снял Петр Никанорович. Сухо сказав, что Лена к телефону подойти не может, писатель посчитал разговор законченным и повесил трубку. Я еще долго стоял и недоуменно смотрел на телефон в своей руке. На следующий день ее снова не было в школе. Я снова решил позвонить Лене, чтобы узнать причину ее отсутствия. Да и сказать по правде я уже начинал волноваться. К телефону опять же подошел ее дед и снова сказал мне, что Кулемина подойти не может. Писатель уже собирался повесить трубку, но сегодня я оказался проворней, чем вчера.
- Петр Никанорович! – буквально крикнул я и замолчал, ожидая коротких гудков, но их не последовало, и я продолжил чуть более спокойно. – Что с Леной? Почему она в школу не ходит? – В трубке повисла тишина, видимо человек на том конце решал, стоит мне отвечать или нет.
- Заболела она, Вить, - со вздохом сказал фантаст. – То ли простудилась, то ли грипп, не знаю, но в ближайшее время в школу она не придет. Все, ладно, Вить, мне идти пора. Пока.
- До свидания, - ответил я и положил телефон. В душе сразу же поднялось беспокойство, перед глазами встал образ не выспавшейся, бледной, ослабленной Ленки. В груди что-то екнуло. Сначала я пытался угомонить волнение мыслями о том, что простуда – это не смертельно, всего лишь кашель да насморк, некоторые даже любят болеть… Но когда понял, что успокоиться я не смогу, решил, наплевав на все, сходить к подруге завтра после уроков.
На следующий день по окончании учебы я забежал домой и, забрав с собой апельсины (спасибо маме, а то бы пришлось идти с пустыми руками), пошел к Лене. По дороге много думал. Приближаясь к дому подруги, я все больше начинал понимать, как я по ней соскучился. Как мне не хватает ее озорных глаз, солнечной улыбки, как не хватает того чуть сморщенного носика, когда она злится… А ведь прошло всего два дня! Я не видел ее всего около 48-ми часов, а уже схожу с ума от недостатка… я даже слово не могу подобрать… просто от недостатка в моей жизни ее!
Дойдя до ее квартиры, я собрался с духом и нажал на кнопку звонка. Дверь довольно быстро распахнулась, открывая мне вид усталого писателя. Он посмотрел на меня так, будто увидел привидение.
- Витя?
- Да, здравствуйте. А я к Лене.
- Я же вроде бы сказал тебе, что она болеет. Зачем ты пришел? – довольно строго спросил Петр Никанорович.
- Можно я войду хотя бы в коридор? Или Вам больше нравиться беседовать в подъезде? – разумно спросил я. Фантаст отошел чуть назад, впуская меня в квартиру и закрывая дверь. – Я пришел проведать подругу, что в этом такого? Почему Вы меня к ней не пускаете? Я хочу ее увидеть!
- Но она тебя видеть не хочет! – повысив голос, охлаждая мой пыл, сказал писатель.
- Почему? – удивился я, чуть не выронив пакет с апельсинами.
- А вот этого я не знаю! Как я ни пытался разговорить ее, все бесполезно! Вить, иди домой, а?
- Петр Никанорович, пожалуйста, можно я буквально на минутку загляну к Лене? На одну коротенькую минуточку! Пожалуйста! – весь мой вид выражал просьбу. – А потом я уйду!
Было видно, как писатель мечется между желанием пустить меня и запретом внучки. Я покорно ждал его решения, про себя повторяя «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»
- Ладно, Вить… - сдался Петр Никанорович, - пройди. Только недолго и не буди Лену, пожалуйста. Ей очень плохо.
- Конечно, - ответил я и направился в сторону комнаты Кулеминой.

Отредактировано suslya (02.05.2010 17:57:43)

M@RgOsH@, надо-надо... будем вправлять Степнову мозги =) кто за?
илро, ну бывает... тем более... дети ж =) что с них взять?
BlackBerry..., не-не-не... никаких смертельных обид! тем более на 8 лет... =)
Незнакомка, ну вот такой он - Степнов Витька... мозгов еще маловато =)
Белок ))), потерял-не потерял это мы еще посмотрим... (спасибо за пожелание выздоровления =))
Девчонки, всем огромнейшее-преогромнейшее спасибо! Мне очень приятно, что вам нравится фанфик. Очень рада, что вам интересно.
P.S. Скажу по секрету: сегодня выложу 2 продочки =) Одну сейчас, одну вечером или днем... Хотя... уже день, но для меня это еще утро... Ой, в общем попозже ждите еще одну продочку =)

-8-

Я зашел в комнату. Первым, что бросилось мне в глаза, была разобранная кровать, на которой лежала Лена. От ее вида у меня невольно сжалось сердце: подруга лежала, сжавшись в комок, ее всю трясло от озноба, про неестественную бледность я вообще молчу. Приоткрытый рот, тяжелое, горячее дыхание, нервно подрагивающие веки… Я подошел ближе и, не удержавшись, осторожно положил руку ей на лоб. Он был ужасно горячий…
- Ты? – удивленно спросила Лена, немного приоткрыв глаза.
- Да, привет Лен.
- Зачем ты пришел? – так и не поздоровавшись, спросила Кулемина.
- Тебя проведать… Я вот тут апельсины тебе принес, - сказал я, положив пакет с фруктами на прикроватную тумбочку. - О самочувствии твоем узнать…
- Нормально все, - грубо сказала Лена и, будто в противоречие своим словам, надрывно закашляла. Девочка потянулась к бокалу с водой, но я опередил ее, сам давая его ей в руки. Подруга стала жадно глотать воду. Когда она утолила жажду и успокоила кашель, я забрал у нее бокал и поставил его на место. Ленка обессилено откинулась на подушки, потом посмотрела на меня красными, слезящимися глазами. – Вить, уйди, пожалуйста, - попросила она. От удивления я присел на кресло, стоящее позади меня.
- Почему?
- Просто уйди, я прошу тебя! Неужели тебе так сложно?
- Нет. – Я встал и направился к двери. – Ладно, пока. Поправляйся!
Я вышел за дверь и уже собирался пойти одеваться, вдруг услышал звук бьющегося стекла в Лениной комнате. Не теряя времени, я тут же забежал обратно. На кровати лежала плачущая Ленка, а поодаль от нее лежал апельсин в останках какой-то вазы.
- Лен, ты чего? – с удивлением (и даже некоторым страхом) спросил я. Девочка заплакала еще громче. – Лен…
- Что у вас тут… - в комнату пришел дед, который так и не закончил свою фразу, так как увидел все сам.
- Лен… - продолжал я.
- Уйди, Степнов! Уйди! – истерично кричала Кулемина, захлебываясь слезами.
- Но почему ты меня гонишь? – все никак не мог понять я.
- Да я видеть тебя не могу! Слышать тебя не хочу! В одной комнате с тобой находиться тошно, понимаешь?!
- Не понимаю… А находиться со мной придется, потому что мы учимся вместе… - сказал я, еще не зная, что повлечет за собой эта фраза.
- Вить, тебе лучше уйти, - вмешался писатель, и по его голосу я понял, что сопротивление бесполезно.
Тогда я ушел из квартиры подруги в ужаснейшем настроении. По дороге домой я все никак не мог понять, какая муха укусила Ленку, почему она со мной так разговаривает и ведет себя…
Спустя примерно неделю Кулемина вернулась в школу. Я был рад, но старался этого не показывать. Она тоже делала вид, что меня в упор не видит. А я уже начинал сходить с ума от всей этой забастовки друг перед другом, но первым подходить не спешил.
Каждый день, проведенный в каком-то непонятном конфликте с Леной, доставлял разочарование и грусть. Прогулки и развлечения с друзьями не приносили должного удовольствия. Мы бегали, хулиганили, бесились, но все равно, я готов поклясться, что простые совместные посиделки с Леной нравились мне куда больше… Вскоре, кроме как о Кулеминой, я ни о чем и ни о ком не мог думать. И именно в этот момент…
- Степнов! Сходи за журналом! – попросила меня математичка.
Я не сразу отреагировал на ее просьбу, так как мои мысли опять были заняты этой блондинкой. «Она опять куда-то подевалась! На предыдущем уроке была, на этом нет… Она что, решила, что у нее свободное посещение что ли? Стоп, чего? А, за журналом?» Я, нехотя передвигая ноги, пошел в учительскую. Зайдя туда, я увидел Ленку и нашего завуча.
- Здравствуйте, Светлана Григорьевна! – поздоровался я и подошел к полке с журналами.
- Здравствуй, Витя, - ответила женщина и полностью потеряла ко мне интерес. – В общем, Лен, тебе очень повезло, что Савин заниматься больше не сможет. Хотя, так, конечно, говорить нельзя. – Я слушал их разговор и пока не понимал о чем он. Савин – это старшеклассник, который недавно достаточно серьезно сломал правую руку. Он тут каким боком? – Только поэтому место и освободилось. Ладно, Леночка, приноси завтра гитару, посмотрим, что ты умеешь, и тогда уже решим. По секрету скажу тебе, что скорее всего тебе разрешат перейти в музыкальный класс.
- Спасибо большое, Светлана Григорьевна! – сказала Лена, и хотя девочка улыбнулась, глаза ее остались холодными и безэмоциональными. Уж кто-кто, а я знал, как по-настоящему улыбается Лена Кулемина! С этими словами подруга вышла из учительской. Я, чуть не забыв, зачем вообще сюда пришел, схватив с полки журнал, тоже выбежал.
- Лена! – позвал я ее. Она, не поворачиваясь, остановилась. Я подошел и встал напротив нее. – Ты все же решила перейти в музыкальный класс? – Мне показалось или в моем голосе проскользнула грусть?
- Да. Больше меня ничто не держит в этом классе, - ответила Кулемина, не поднимая головы, смотря куда-то в пол.
- А раньше что-то держало? – Тут Ленка подняла на меня глаза, полные той же грусти и… обиды?
- Кто-то держал, Степнов… Кто-то… Разреши, я пройду, - девочка немного отодвинула меня в сторону. – У меня урок. И у тебя, между прочим, тоже…
Я так и остался стоять с журналом посреди коридора, смотря ей вслед, хотя Ленка давно уже зашла в класс. «Кто-то держал, Степнов… Кто-то…» - проносился в голове ее чудный голос. «Неужели она говорила про меня? Хотя, если вспомнить тот день, когда она отказалась от перехода в этот дурацкий музыкальный класс, то чем она это объяснила? Ей важнее дружба и свобода. Свобода – это не кто-то, а дружит она вроде бы только со мной… Значит, не удержал…» Мысли рождались в голове со скоростью звука, их становилось так много, что они просто напросто подавляли друг друга, заставляя меня перепрыгивать с одной на другую. Кажется, я совсем запутался. Я уже ничего не понимаю и не знаю, что мне делать! Но… я знаю, кто может мне помочь!
Решив, что всему свое время, я принес журнал, услышав в свой адрес много ласковых слов от Галины Михайловны. Закончилось все фразой «Лучший спортсмен школы, называется! За журналом пол-урока ходил!»

Маргош, я ж написала, что попозже еще одну выложу =) Спасибо за отзыв =)

Дшунька:) Овечка, ты не только сама запуталась, но и меня запутала =) я уж испугалась, что какую-то проду сунула не в ту тему =) спасибки! =)

-9-

- Мам, можно мне с тобой поговорить? – немного несмело начал я, заходя на кухню.
- Ну, конечно, можно! Какой-то ты странный, Вить, - сказала мама и продолжила ужинать.
- Я тебе не помешаю? – спросил я. Мама помотала головой, молча говоря «нет». – Только разговор будет долгий и… он будет о Лене. – В этот момент мать перестала жевать и как-то странно посмотрела на меня.
- Ну, чего же ты ждешь? Начинай! Мне очень даже интересно, что там о Лене…
- По-моему мы поссорились…
- Господи, Вить! Нашел из-за чего волноваться! – усмехнулась родительница. – Как поссорились, так и помиритесь!
- Боюсь, что нет… По-моему я ее обидел, - сказал я, опустив голову.
- Так-так-так, - мама отодвинула в сторону пюре, и я буквально почувствовал ее взгляд, приказывающий мне смотреть на нее, - а вот с этого момента поподробнее, пожалуйста! Как это… точнее чем это ты ее обидел? И прекрати говорить «по-моему», говори прямо!
Моя мама знала буквально все детали нашей дружбы с Леной (за исключением последних событий) от и до: она знала как мы познакомились, при каких обстоятельствах, знала про то, что Лена живет с дедушкой, знала про наше общее увлечение спортом, знала, что если я где-то пропадаю, то либо я у Лены, либо мы с Леной гуляем… В общем она знала практически все! Поэтому долго рассказывать мне ей не пришлось.
Я говорил прямо, честно, без прикрас и сочинительства. Почему? Потому что мне нужен был реальный совет по этой ситуации, и я действительно хотел в ней разобраться, а начни я выдумывать какую-нибудь чушь, что-то приукрашивать, я бы не добился никаких результатов. Я рассказывал все, начиная с моего разговора с друзьями и заканчивая Лениной истерикой и буквально подслушанным разговором в учительской. Мама сидела молча, не перебивая меня и не задавая вопросов. Во время моего рассказа у нее несколько раз изменялось лицо, но я так и не смог определить эмоции.
- Знаешь, Вить, - сказала мама и  замолчала, видимо подбирая слова, - я никогда не думала, что ты будешь совершать такие поступки…
- Да какие поступки? – чуть прикрикнул я, так как уже был на нервах, потом успокоился, и тут у меня включился защитный механизм. – Что я такого сделал-то?
- А ты не понимаешь, - с злой насмешкой спросила мать. – Хорошо, если тебе так будет проще, я сама ткну тебя носом в твои проступки. Итак, во-первых, ты просто напросто предал Лену. Это даже в объяснениях не нуждается. Во-вторых, ты явно дал ей понять, что общественное мнение для тебя важнее вашей дружбы, - мама с укором посмотрела на меня. – А ведь, я помню, ты говорил, что Лене тоже бойкот объявили, только она почему-то над этим просто посмеялась и, как ни в чем не бывало, продолжила с тобой общаться. В-третьих, я даже не знаю, как это выразить словами… Слышал выражение «мы в ответе за тех, кого приручили»? - вопрос прозвучал как-то неожиданно.
- Ну да, только я не понимаю, к чему ты клонишь? – спросил в свою очередь я. – Я никого не приручал! Да и Ленка вроде бы не животное, чтобы ее приручать…
- Проблема в том, Вить, что ты изначально стал для нее хорошим другом. – Я непонимающе смотрел на мать.- Ну я не знаю, как тебе объяснить! Понимаешь, когда у Лены еще была возможность завести друзей и подруг, она посчитала это ненужным, так как это угрожало ее уже сложившимся дружеским отношениям с тобой.
Мама замолчала, я тоже не произносил ни слова. А ведь она права: я всегда был доволен тем, что мне хватало Лениного внимания с головой. Сам же периодически замечал, что раздражаюсь, когда она, забывая про меня, начинает с кем-то активно беседовать, как в тот раз, с моей мамой. А мы сейчас с ней так и сидели за кухонным столом и смотрели друг на друга. Под молчаливо-укоризненным взглядом матери мне становилось не по себе.
- Мам, что мне делать? – мой вопрос прозвучал как-то по-детски наивно. – Она ведь уйдет!
- И правильно сделает! – безжалостно заметила моя мама. – Не будет друга, так будет хоть любимое дело. Вить, ну естественно тебе надо перед ней извиниться! Только вот, боюсь, она тебя не простит…
- Вот и я тоже так думаю, - сник я.
- Знаешь, что я тебе скажу? Если Лена тебе действительно дорога, ты сможешь подобрать нужные слова и сделать что-то такое, что заставит ее простить тебя. Она ведь и сама… нуждается в тебе, как бы не не хотела сейчас этого. Друг – это же не вещь! Хотя иногда и вещь выкидываешь чуть ли не со слезами на глазах, а человека выбросить из своей жизни еще сложнее.
- С чего ты взяла, что ей еще нужна моя дружба? – спросил я, воодушевленный словами матери.
- А почему, ты думаешь, у нее случилась истерика? – мама внимательно посмотрела на  меня, будто ждала ответ. – Да потому что она старается отстраниться от тебя, забыть, а ты ей не даешь этого сделать! – С этими словами мама встала из-за стола.
- Мам, спасибо тебе большое! – я смущенно улыбнулся. – Ты у меня самая лучшая! Что бы я без тебя делал?
- Не за что, - мама впервые улыбнулась за этот вечер. Она уже начала выходить с кухни, но неожиданно вернулась и встала в проеме. – И кстати, Вить,- я, уже было задумавшийся о том, как мне помирится с Леной, поднял на нее голову, - разберись уже в своих чувствах к Лене.
- Че-го? – я аж заикаться стал от удивления.
- А что ты на меня так смотришь? Я серьезно говорю. Ты по-моему сам уже запутался. Пойми сначала, насколько Лена тебе дорога… А от этого уже отталкивайся, что тебе делать.
«Скоро из-за Кулеминой я совсем перестану спать по ночам, - думал я, валяясь на кровати и делая жалкие попытки уснуть. Вот только сознание отказывалось выключаться, так как в голове шел активный мыслительный процесс. А ведь мама права. Я же и сам давно уже понял, что отношусь к Лене не совсем как к подруге. Когда ее нет рядом – мне скучно, когда она болеет – мне плохо… А за каждую пророненную ею слезинку я готов убить того, кто заставил ее плакать. М-да, Степнов, неужели влюбился? Влюбился… и не хотел себе в этом признаваться. А стоит ли признаваться в этом Лене? Может не надо? Зачем? С другой стороны, может любовь поможет мне перед ней извиниться и уговорить остаться в нашем классе? Черт, Кулемина! Вот угораздило же меня, а? Все пацаны как пацаны, а я влюбился… Хотя, мне повезло больше, чем им всем вместе взятым! У них нет Леночки. Стоп, Степнов! У тебя ее пока тоже нет! Итак, для начала скажи мне, Виктор, тебе точно теперь параллельно общественное мнение (при условии, что рядом с тобой будет Лена)? Да! Отлично! А теперь второе и самое сложное: как мне вернуть расположение Кулеминой?»