…3…
После того случая Лена больше не огрызалась Виктору, но и не разговаривала с ним. Он просто отвозил ее утром в школу, просто забирал после обеда, больше они не встречались. Что она делала потом, кто о ней заботился, его не интересовало. Правда, ему казалось, что она никуда и не выходила, кроме школы и магазинов иногда. Это сильно походило на домашнюю тюрьму, но Виктор решил в это не вникать. Да и это не его дело. Сергей сказал, что это мера безопасности в связи с разборками с Дэном, и Виктор не считал, что в его словах нужно сомневаться. Это всё его просто не касалось. Месяц быстро приближался к последним дням. Теплая осень подходила к середине.
Сегодня Лена была какая-то уж очень молчаливая. Вернее, она  и раньше не разговаривала с ним, но в этот день еще и просто смотрела перед собой, словно не замечая ничего кругом. И одета была не как обычно – вместо полупрозрачных полутрусов и  полутопов на ней был простой черный сарафан по колено, а волосы заколоты темной заколкой. Такой она казалась несколько старше и серьезней. Виктор немного удивленно окинул ее взглядом, но не проронил ни слова.
Выходя из машины, Лена как-то грустно посмотрела на мужчину, словно не решалась озвучить свою просьбу, таящуюся на самом дне глаз. Виктор слегка кивнул, подталкивая ее к решительности, и у него получилось.
– Виктор… – девушка отвела взгляд в сторону, но тут же смело посмотрела прямо в заинтересованные глаза мужчине. – Мог бы ты приехать сегодня за мной немного раньше?
– Мог бы. Зачем?
– Зачем… – закусила губу, восприняв его слова, как отказ. – Не нужно, забудь.
Уже хотела закрыть дверь, но Виктор потянулся и задержал ее за руку.
– Подожди. Я приеду. Когда?
– На час раньше, чем всегда, – опустила взгляд на его руку, все еще сжимавшую ее ладонь. Виктор моментально отпустил ее и, как за спасательный круг, ухватился за руль.
Выдохнул… Она такая необычная сегодня. Ничего не строит из себя, печальная немного, но настоящая. Такая она ему нравится. Ее такую хотелось погладить по голове, поцеловать в макушку… Виктор мотнул головой и со всей силы нажал на газ. Что за глупости в голову лезут?
Ровно в назначенное время Лена вышла из ворот школы и тихо села в машину. Виктор вопросительно смотрел на нее, не понимая, чего именно она хочет, куда ехать, зачем сбежала с уроков, которые еще не закончились (он знал это точно).
– Куда ты хочешь ехать? – спросил негромко.
– На кладбище.
– Куда?
– К родителям…
Виктор молча подчинился, будто понял, сколько в этой девочке неизрасходованной боли и грусти. Она прячет ее, маскирует за своим беспутным поведением, за легкомысленной одеждой, за напускной нахальностью, а на самом деле… На самом деле она просто маленькая девочка, нуждающаяся в любви и ласке. Возле кладбища он остановился, позволив Лене одной выйти, и только проводил взглядом ее ссутулившуюся фигурку между рядами могилок. Ему казалось, что она слишком долго не возвращается, поэтому, прикинув, что прошел приблизительно час, Виктор решил поискать Лену.
Кладбище нагоняло мрачное настроение и непонятное щемление в груди. Единственное место, где все равны… Хотя нет, и тут одни могилы выглядят более богатыми, другие простые и заброшенные. А какая разница тем, кто лежит в земле? Им теперь все равно. Виктор немного поежился от жуткой тишины и мрачного покоя. Наконец, он увидел издали фигурку в темном сарафане на краешке серой могильной плиты. Остановился за несколько шагов от нее, не решаясь подойти ближе.
Она не плакала, просто ничего не видящим взглядом смотрела перед собой, ведя немой диалог с холодной плитой. Виктор подошел и с участием положил руку ей на плечо.
– Лен, ты уже долго сидишь. Нужно возвращаться.
Девушка вздрогнула, будто очнулась от сна, и подняла на него лихорадочно блестящие глаза.
– Я так по ним скучаю…
– Я понимаю…
– Нет, не понимаешь. Я так скучаю… Мама просто хотела купить что-то, даже не помню, что… Она попросила отца отвезти ее, он согласился. Она поцеловала меня, а через десять минут их не стало… Просто разлетелись вместе с взорвавшейся машиной по улице… Просто взорвались. Просто…
– Тш-ш-ш-ш… – Виктор по-отечески пригладил ее волосы и ласково прижал к своей груди.
– Сергей не позволял мне сюда приходить. Ему кажется это неважным… Прошло три года, а я тут впервые после похорон. Каждый год собираюсь и готовлюсь, но ни разу не получилось уговорить кого-то отвезти меня.
Она подняла голову, чтобы встретиться взглядом с полными сочувствия и понимания синими глазами.
– Спасибо тебе… – прошептала.
Виктор легонько стер с нежной щеки одинокую слезинку и грустно улыбнулся. Маленькая девочка, ее нужно беречь…
Домой ехали молча. Каждый думал о чем-то своем. Около дома Лена вышла, ничего не сказав, только обернулась на прощанье и слабо подняла уголки губ в улыбке. Он даже не представляет, насколько она ему благодарна.

…4…
Лена спала крепко и едва не проспала. Когда она оторвала голову от подушки, на часах было уже без десяти восемь. Мотаясь по комнате и разбрасывая одежду по полу, никак не могла найти ничего, во что бы могла одеться. После нескольких неудачных примерок, она осмотрела свое отображение в зеркале и согласилась с Виктором – у нее нет приличной одежды. Во всём она выглядит, как дешевка, а ей очень не хочется так выглядеть. Ей не хочется совсем другого, хочется, чтобы… он больше не считал ее глупой наглой малолеткой, чтобы видел в ней кого-то другого. После получасовой борьбы с собственным шкафом Лена всё же нашла костюм, которым осталась довольна – просто джинсы и просто блузка. Ничего лишнего, никакого яркого макияжа, только блеск для губ. Несколько взмахов расчески. Теперь в зеркале отображалась обычная девушка, а не безвкусная пацанка.
Мгновенно спустилась по лестнице, даже не собираясь завтракать. Да ей и не хотелось. Вместо этого было желание постоянно улыбаться и прыгать, даже петь. Еще с крыльца девушка увидела автомобиль. Виктор уже ждал ее, от этого губы сами собой растянулись в широкой глупой улыбке. Почему становилось так легко, и одновременно появлялась какая-то тяжесть в животе? Она не знала, да и не думала сейчас об этом. Просто хотела как можно скорее оказаться в машине и увидеть его теплый глубокий взгляд, такой нежный и полный участия.
Перепрыгивая через две ступеньки, вылетела из дома, как ветер, промчалась по аллейке, но вдруг остановилась и несколько раз хлопнула ресницами. Виктор стоял, облокотившись на машину, и беззаботно болтал о чем-то, как видно, очень веселом с грудастой рыжеволосой барби. Она жеманно улыбалась и опускала глаза, одновременно стараясь в как можно лучшем свете предоставить его взгляду оголенные ноги и грудь. Несколько раз женщина, словно невзначай, касалась Виктора, сметая несуществующие пылинки с его плеч, а потом и вовсе осмелела до того, что прошлась пальцами по его волосам. А он, вроде и не возражал, только весело улыбался ей.
Лена чуть не задохнулась от такой картины. Раньше неведомая злость мурашками разошлась по всему телу, заставляя ладони сжаться в кулачки, а зрачки расшириться и превратить ее изумрудные глаза в практически черные. Не могла объяснить себе, почему стало так нестерпимо от самой мысли о том, что какая-то женщина прикасается к этому мужчине, только прикусила губу до крови. Резко развернулась и скрылась в доме. Очутившись снова в своей комнате, с невероятной злостью начала разбрасывать валявшиеся повсюду вещи, сама не понимая, что именно хочет сделать.
Высыпала всё содержимое косметички на тумбочку. Значит, она, Лена, слишком вульгарно выглядит? Да? А эта профурсетка не слишком? Ее голая грудь и окорока не слишком вульгарны? И у нее, наверное, идеальный вкус! Да, это по ней и видно. Единственное, что у нее идеальное, это безотказность! Сонька! Не зря она Лене никогда не нравилась, как и ее стряпня. Соня была поварихой в их доме, но Лена подозревала, что дядя держал ее совсем не за ее кулинарные таланты, а за несколько другие. Просто она не раз слышала недвусмысленные звуки из Сониной спальни, да и из спальни Сергея тоже. Несколько раз видела повариху почти голой и с охраной и даже с Игорьком. Эта грудастая длинноногая девка плохо вязалась с образом кухарки, зато отлично напоминала дешевую проститутку.

Виктор мирно допивал ароматный кофе, заботливо поднесенным Соней с не двухзначными намерениями, но он как-то отшутился, так как не очень привлекали его ее мягкие формы и слащавая улыбка. Он как раз спокойно делал последние глотки, сидя в машине и вспоминая вчерашний грустный взгляд Лены, когда дверь машины хлопнула, и мужчина чуть не подавился горячей жидкостью. То, что село в машину, лишь отдаленно напоминало вчерашнюю Лену, да и позавчерашнюю тоже. Густые черные стрелки на глазах, темные тени, почти черная помада и густо накрашенные ресницы. Колготки в сеточку, кожаные шорты и такая же жилетка, куртка на плечи накинута, ботфорты… Виктор вытаращил глаза, не в состоянии вымолвить ни слова от шока. Она точно в школу собралась? И что она с собой сделала? Зачем? То, как она одевалась на самом начале их знакомства, показалось ему сейчас верхом приличия. А это… этот костюм, или что это такое…
– Лена, – осторожно обратился он к Лене. – Ты уверена, что это подходящий костюм для школы?
Она только зло блеснула глазами из-под челки.
– Не твое дело, – кинула.
– Мне кажется, что сегодня ты уж слишком перегнула палку в своем, так называемом, стиле…
– А кто тебя спрашивает? Ты меня возишь? Вот и вози. А я одеваюсь, как хочу, и крашусь, как мне нравится.
Виктор склонил голову на бок, пытаясь понять, что скрывается за этой тонной макияжа.
– Зачем ты снова пытаешься что-то строить из себя? Ведь ты не такая, ты не настоящая, а вчера…
– Что вчера? – резко перебила его. – Забудь. Я такая, какая есть. И я думала, тебе именно такое нравится.
Виктор удивленно выгнул брови:
– Какое?
– Не важно, – отвернулась к окну, вытащила сигарету, подкурила. Уже приготовилась к тому, что Виктор снова отнимет и выбросит, но он просто вел машину и внимательно смотрел на дорогу. Курить не хотелось. Ничего не хотелось, поэтому сама выбросила и прижалась лбом к стеклу. И правда, зачем она что-то строит из себя? Разве это что-то изменит?
Возле школы, словно убегала, как можно быстрее пыталась покинуть машину, сухо бросив на прощанье:
– У меня сегодня много дополнительных занятий, так что можешь приехать не раньше восьми.
Кулёмина сегодня схлопотала не одну двойку и замечание, мало с кем общалась, даже так называемые подруги не смогли вызвать ее на разговор. Правда ее прикид вызвал оживление, как в рядах учеников (особенно мужского пола), так и среди учителей. Такого откровенно эротичного наряда в стенах этой школы не видели, наверное, никогда. Шестидесятилетний историк, вызвавший Лену к доске, едва не получил сердечного приступа, когда она поднялась из-за парты. А ей, казалось, было на это всё плевать. Она постоянно думала о чем-то совсем другом, не относящемся ни к школе, ни к ее одежде.
Когда занятия закончились ближе к вечеру, Виктор уже ждал возле ворот. Лена было направилась к машине, но вдруг резко остановилась и развернулась, ища глазами одного из одноклассников.
– Стас, – позвала, найдя, наконец. – Что ты говорил там сегодня о моей одежде?
Парень хищно улыбнулся, и его глаза заблестели.
– Я говорил, что лучше ты можешь выглядеть только без этого костюма, – положил руку на талию и притянул девушку к себе. – И я бы не против сравнить… А еще ты когда-то доиграешься. Если еще раз заявишься в таком виде, я просто не выдержу…
Он скользнул губами по ее шее, пробираясь рукой под куртку. Девушка наиграно улыбнулась, покосившись в сторону машины.
Виктор, наблюдающий за этой картиной в зеркало заднего вида, нервно постукивал по рулю. Когда же, парень  полез своей рукой под куртку Лены, руки мужчины сжали руль с такой силой, что пальцы побелели, а вся кровь, казалось, прильнула к лицу. То, что она одевается, как легкодоступная, еще куда не шло, но теперь она еще и ведет себя так же! Нет уж, на это он смотреть не будет. И уже не ища мотивов и не объясняя себе своих действий, Виктор выскочил из машины, через секунду оказался около этой обнимавшейся парочки и с силой оттолкнул парня, притягивая Лену за локоть к себе.
– Что ты вытворяешь? – проговорил хрипло.
Девушка вырвала руку и зло посмотрела на него.
– Не твое дело!
– Садись в машину. А ты, – повернулся к Стасу. – Исчезни. И чтобы я тебя возле нее больше не видел!
– Ладно, ладно… – парень примирительно поднял руки. – Ленка, успокой своего цербера или посади на цепь. До встречи в школе.
– Да как ты смеешь? – заорала Лена, когда Стас скрылся из виду, в ее глазах вспыхнул огонь. – Какое ты имеешь право?
– Я за тебя отвечаю. И ты ведешь себя, как продажная девка. – Виктор сверлил ее блестящим взглядом, не отдавая себе отчета в том, откуда такой жар в груди и столько злости.
– Веду себя, как хочу! Ясно? За своим поведением следи, а меня не трогай.
– Садись в машину, – проговорил твердо, снова взяв ее за локоть. Но Лена высвободилась и отскочила от него.
– Сам садись. Я никуда с тобой не поеду. И вообще видеть тебя больше не хочу! Ты меня раздражаешь.
При последних словах она метнулась в сторону и скрылась в темноте переулка, не освещенного фонарями. Виктор чертыхнулся про себя и, быстро закрыв машину, бросился за ней, пытаясь найти хоть какое-то нормальное объяснение, как ее неадекватному поведению, так и своей раздражительности. Она ведет себя, как глупый ребенок, а он ей почему-то позволяет так себя вести.

…5…
Лена так вскипела, что первые несколько минут не понимала, куда идет. Просто ускоряла шаг, пока не перешла почти на бег. Почему? Почему ее так всё злит? Злит его взгляд, его претензии, его желание помочь, его отеческое отношение к ней. Злит то, что он держит ее за маленькую глупою девчонку и считает себя в праве что-то запрещать или не запрещать ей. А от его невинных касаний просто бросает в жар, наверное, тоже от раздражения и злости или… Лена остановилась и перевела дыхание. Куда она направляется? На улице темно и пусто, даже страшно немного. Нужно бы вернуться назад к машине, но не хотелось признать свою слабость. Даже толком не знала, чего именно ей не хотелось признавать, но не вернулась, а пошла вперед, только теперь уже медленнее и осторожнее.
Три темных силуэта впереди не предвещали ничего хорошего, но Лена почему-то остановилась только на минутку, а потом снова пошла вперед. Словно испытывала судьбу, неизвестно зачем и почему. Еще одна глупость за сегодняшний день. Еще одна… Могла оказаться последней в жизни.
– И куда девушка спешит? – спросил один из силуэтов, становясь на пути.
Лена вздрогнула и напряглась, но попыталась не выдать испуга.
– Вперед, – отрезала, не останавливаясь, но все же не смогла пройти. Еще два парня окружили ее со всех сторон.
– Не нужно грубить, малышка… – Почувствовала, как ее схватили за руку, и по спине прополз липкий страх. – Мы же хотим познакомиться, провести приятно время…
– Я не провожу так время, – прошептала Лена, но тут же ощутила, что ее держат за руки, а еще не одна пара рук шарит по телу, и деваться ей некуда.
– Да ну? – наглый смех. – А ты себя видела в зеркале? Можем заплатить… Или же по обоюдному согласию. Или без согласия…
Девушку охватил ужас, она дернулась, но не смогла даже пошевелиться. Уже услышала звук расстегивающейся ширинки. Мысленно прощалась со всем и всеми. Ни одной внятной мысли не было в голове, только холодный ужас. Один из парней быстро начал стягивать с нее шорты. Она только крепко зажмурила глаза, понимая, что выхода нет никакого, но вдруг парень ее отпустил, и она услышала его визг и ругательства.
Через секунду почувствовала, что свободна, открыла глаза и отскочила в сторону, наблюдая за тем, как ее шофер отбивается от троих бугаев и даже побеждает. Он был выносливей и ловчей их, но всё же их было трое, а он один… Виктор несколькими ударами уложил одного, но от остальных ему досталось по ребрам и голове. Он почти уже обессилил их и собирался хватать Ленку в охапку и скрываться отсюда, как почувствовал резкую боль левом подреберье. Но всё-таки удалось отбиться. Парни поковыляли прочь, грозясь издали Степнову.
Виктор крепко схватил Лену за руку и потащил к машине. Она не сопротивлялась. Всё еще не отошла от шока, только учащенно дышала и дрожала, даже теперь, ощущая себя рядом с ним в безопасности. Молча усадил ее на сидение, сам сел за руль, только тогда схватил девушку за плечи и развернул к себе, заглядывая в глаза безумным взглядом, от которого Лена сначала покраснела, а потом ей начало казаться, что воздух заканчивается.
– Не смей больше такого делать, – сказал тихо, но твердо. – Слышишь? Не смей рисковать собой. Не делай таких глупостей. Что на тебя сегодня нашло? Чего ты хотела добиться?
Вдруг боль в боку резко напомнила о себе, и Виктор поморщился, выпуская Лену из своих рук. Она откинулась на спинку, и ее начало отпускать од недавно пережитого – всё тело дрожало и нестерпимо хотелось плакать. Но не заплакала, только молча подняла на мужчину глаза.
– Прости. Я дура…
Виктор стиснул зубы и повернул ключ, молясь, чтобы силы не покинули его до того, как он довезет Лену до дома. Возле дома он вытащил ее из машины за руку, словно боялся теперь, что с ней снова что-то может случиться. Довел до ворот и тут силы покинули его. В глазах моментально потемнело, в голове зашумело, и Виктор медленно осел на землю. Лена застыла, напугано уставившись на Степнова. Не знала, толи звать на помощь, толи что-то еще делать…
***
Пока врач в одной из комнат дома занимался раной Виктора, Лена моталась в коридоре не в силах отойти. Он ее защищал, он пострадал из-за ее глупости. Да, глупости, потому что она повела себя не только глупо, а и очень по-детски. Он так смотрел на нее в машине, как она только не заметила, что ему больно, что он страдает? Как он смог довезти ее домой? Ушла только после того, как поймала врача и узнала, что с Виктором всё будет хорошо.
Ночью долго не могла уснуть. Сначала снились кошмары о том, как ее насилуют, и от этого она просыпалась. А потом постоянно возвращалась мыслями к Виктору. Очень хотелось его увидеть, удостовериться, что с ним всё в порядке. Просто посмотреть на него. Тихо поднялась и в одной футболке выскользнула в коридор. Неслышно пробралась к комнате, в которой спал Виктор. Как тень, проникла внутрь. Подошла к кровати и замерла, внимательно вглядываясь в лицо мужчины. Пересохшие губы, испарина выступила на лбу. Грудь вздымается неравномерно и часами как-то с надрывом. Подошла еще ближе, затаив дыхание. Поддавшись внутреннему порыву, протянула руку и едва ощутимо провела пальчиком по шее, стерла капельки пота со лба.
– Прости меня… – прошептала. – Я такая дура… Я тебя…
Не успела договорить, как Виктор резко открыл глаза и устремил взгляд на нее. Девушка отдернула руку и попятилась, поспешив скрыться за дверью. Сердце колотилось так, что, казалось, выскочит из груди. Лена вернулась в кровать, но так и не смогла уснуть до утра. Хотелось вернуться к Виктору и сидеть возле него, ухаживать за ним, прикасаться к нему…
Виктор снова прикрыл глаза, думая сквозь жар о том, что ему приснился очень странный сон: будто Лена была рядом и гладила его, а еще что-то хотела сказать, очень важное, очень…

…6…
Всю последующую неделю Лену возил Игорь. Виктора отправили домой, где он отдыхал и лечился. У Лены ничего не спрашивали, и она поняла, что Виктор не выдал истиной причины его ранения. Потом узнала, что он сказал, будто на нее напали хулиганы возле входа в школу. На протяжении всех семи дней ей хотелось только одного – пойти к Степнову, увидеть его, узнать, как он себя чувствует, просто обнять его и сказать, что она была несносной и глупой, что сильно жалеет о своем ужасном поведении. Поблагодарить за то, что защитил и спас ее.
– Игорь, – сказала она однажды после уроков, мило улыбаясь и хлопая ресницами. – А ты случайно не знаешь, где живет Степнов?
– Нет. А тебе зачем? – подозрительно покосился парень.
Девушка неопределенно пожала плечами:
– Он ведь из-за меня пострадал. Было бы правильно проведать его, поинтересоваться самочувствием…
– Без тебя поинтересуются. Да и вообще, кажется, он завтра уже будет…
– Правда? – Лене еле удалось скрыть счастливую улыбку, только глаза загорелись таким ярким светом, что, будь Игорек посмикалестей, он бы сразу догадался, что тут что-то нечисто.

На следующий день Лена проснулась чуть ли не с рассветом. Она точно знала, что наденет обычные джинсы и что раскрашиваться не будет. Она знала, что больше никогда не станет вести себя, как глупый и капризный ревнивый ребенок. Она знала…
Выбежала из дома, но как только увидела, что в машине сидит Виктор, ноги сделались ватными, и расстояние от крыльца до автомобиля ей показалось слишком длинным. Наконец, на подгибающихся ногах она его одолела и бессильно опустилась на сидение.
– Здравствуй… – голос сел, потому что в горле пересохло.
– Доброе утро, – ответил Виктор.
– Ты как себя чувствуешь? – отвела смущенно глаза.
– Спасибо, хорошо.
– Прости меня… Я виновата…
Виктор слегка улыбнулся:
– Забыли уже. Никто не виноват. Хотя  я так и не понял твоего поведения.
– Извини, я больше не буду. – Лена нервно теребила край своей куртки.
Виктор выехал из двора и внимательно следил за дорогой, но постоянно краем глаза замечал, что Лена неотрывно смотрит на него. Она смотрела так печально, виновато и как-то восхищенно одновременно, что снова до жути захотелось ее обнять и приласкать, сохранить, защитить. Мужчина резко повернул голову, девушка залилась краской и опустила взгляд.
– Что? – спросил мужчина, снова отворачиваясь.
Лена заерзала на сидении, подняла на него голову и выдохнула, стараясь как можно быстрее, чтобы не передумать:
– Я тебя люблю.
Виктор резко затормозил и уставился на нее, пытаясь сообразить, не послышалось ли ему это.
– Ты что?
– Я тебя люблю, – повторила.
Мужчина посмотрел на эту грустную девушку, по-видимому, не соображающую, что говорит. Любит… Разве она знает, как это – любить? Она же еще ребенок, вредный, напуганный и никому не нужный ребенок. Хочет просто тепла и ласки, ищет их. Зачем же она это говорит? И эти ее взгляды… Так хочется дать ей то, чего она просит блестящими глазами, так хочется обнять и целовать лицо. Хочется…
– Лена… – проговорил осторожно. – Мне кажется, что ты ошибаешься. С чего ты взяла, что ты любишь?
– Я просто знаю… – в зеленых глазах показались слезы. – Мне легко и одновременно сладко-больно вот тут, в груди и в висках. А еще жар по всему телу, когда я вижу тебя и вспоминаю о тебе… А тогда, неделю назад я просто… Я увидела Соньку… И я… Виктор я…
Виктор прижал палец к ее губам.
– Не нужно. Я всё же думаю, что ты ошибаешься. Это просто благодарность. Всё пройдет.
– Нет, не пройдет. Я хочу тебя любить. Я не требую взаимности. Просто хочу любить. Хочу быть твоей… твоей женщиной…
Виктор удивленно приподнял брови:
– Кем?
Протянула руку и коснулась гладкой щеки, заглянула в синие глаза.
– Твоей женщиной хочу быть. Хочу, чтобы ты стал моим мужчиной… Отвези меня к себе домой. Отвези…
Виктор шумно вздохнул.
– Лен, тебе сколько лет? Семнадцать?
– Почти…
– Почти. А мне тридцать шесть. Ты представляешь, о чем говоришь?
– Это не имеет значения. Я хочу быть твоей. Только твоей…
– Лен…
Виктор нервно сглотнул, чувствуя, что эта девочка имеет над ним какую-то мистическую власть. Она только смотрела на него и едва прикоснулась, а он уже готов был сделать для нее всё, что угодно. Приблизился к ней, взял лицо в ладони. Легонько коснулся губ, почувствовав, как она вздрогнула и затрепетала, обхватывая его руками. Нежно целовал, ощущая ее отдачу и желание не прерываться. Вдруг резко отстранился и вышел с машины, оставив Лену в полной растерянности, как от своей смелости, так и от того, что он ее поцеловал, а потом так неожиданно оставил одну.
Виктор глубоко вдохнул и оглянулся на машину, где сидела светловолосая притягательная девчонка. Он не понимал, что именно и когда начало его привлекать в ней. Возможно, тогда на кладбище, когда проснулась нежность к маленькой одинокой девочке. Или как-то постепенно, на протяжении того времени, когда они виделись каждый день. И разве такое возможно? Она мало того, что несовершеннолетняя, так еще и племянница человека, так сказать, не очень мирного. Но она… Черт! Взмах ладони. Монета полетела вверх.
– Ленка, – заглянул в салон. – Орел или решка?
Удивленно посмотрела, не понимая, что она спрашивает и зачем, но ответила:
– Орел.
Медленно разжал ладонь. Орел… Повернул ключ в зажигании и, выкрутив руль, двинулся с места, повернув в совершенно противоположную от школы сторону.
Лена прикрыла глаза, чувствуя, как ее тело мелко дрожит и лицо горит огнем, а губы до сих пор горячие от его поцелуя. Волнение подступило комом к горлу, одновременно страх и предвкушение. Она хочет стать его и станет…

Чего орем?

А че делать? Если прикажешь, мы быстренько их разведем по углам и Ленка будет со Стасом или кем там, а Витьку опять в тюрьму...
Или что нам делать?

Это ты конечно молодец. Но... однако фик есть фик, он на том и закручен.

А нужна ли она теперь с такими радикальными взглядами....

…7…
Больше никто из них двоих не проронил ни слова. Молча ехали, молча поднялись по лестнице, вошли в квартиру. Виктор думал о том, что большей глупости, чем он собирается сделать сейчас, он никогда не делал и не сделает. Но отказаться не было ни сил, ни желания. От ее слов и взглядов его тело охватило огнем, и теперь этот огонь можно было потушить только одним способом. Пропустил Лену в квартиру. Закрыл дверь. Назад пути нет.
Молча смотрели друг другу в глаза. Лена часто облизывала губы и пыталась выровнять дыхание, но руки предательски дрожали, поэтому она их спрятала за спину. Виктор скользнул по ее фигуре. По постоянно пересыхающим губам, по высоко вздымающейся груди, по дрожащим коленкам. Зачем она пришла? Возможно, уже жалеет?
Неспешно приблизился к девушке и погладил по щеке.
– Лена, – прошептал. – Хочешь уйти?
Покачала головой. Нет… Она не хочет…
Ласково поднял голову за подбородок и поцеловал. Сначала нежно и едва ощутимо, а потом сильнее, обжигающе, глубже, играя с мягкими губами и языком. Прижалась к его телу, вступая в игру. Виктор сбросил ее куртку с плеч и обхватил за тонкую талию, чувствуя, как сильно колотится ее сердце. Между невероятно страстными поцелуями издавала негромкие стоны. Ощущая тягучий жар во всём теле, желание раствориться в его руках. Его куртка и футболка упали на пол, и она почувствовала под руками гладкое мускулистое тела. Почему-то покраснела. Его пальцы мастерски расстегивали замысловатые крючочки на блузке, одновременно он не прекращал ее целовать, прокладывая поцелуями влажные дорожки от висков к губам, от подбородка к шее, по плечам и ключице. Блузка соскользнула вниз, и он прижался губами к юной груди сквозь полупрозрачное кружево бюстгальтера. Лена негромко вздохнула, запустив пальцы в темную шевелюру мужчины, жар в теле сосредоточился внизу живота, требуя чего-то неизвестного и фееричного. Виктор оторвал ее от пола и отнес в единственную комнату, укладывая на единственную скрипучую кровать. Избавил упругую грудь от не нужного теперь кружева, вырисовывая на ней языком невероятные узоры, от чего Лена прогибала спину и постанывала, притягивая его ближе, подставляя свое тело под его губы. Сильные мужские руки скользнули вниз по талии, справились с молнией на джинсах и одним движением избавили точеные бедра от лишней одежды, продолжив поглаживать, ласкать полностью обнаженное тело юной женщины. Губы проделывали маневры вниз по бархатистой коже, от груди к животу, на бедрах и коленках. Лена плавилась, ее дыхание становилось громче и участилось, больше не было волнения и дрожи, только огонь и желание. Виктор поднялся над ней, смотря в глаза, обдавая жарким дыханием лицо. Обнял, прижимая к себе, и твердо захватил ее губы, чтобы заглушить стон боли. Лена сжала ноги вокруг его бедер и тесно прижалась, ощущая резкий толчок. Губы до онемения в поцелуе… Тело натянулось, как струна… Еще одно движение, и сама подалась на него, чтобы получить новые, неизвестные и всепоглощающие ощущения. Влилась в него, разбавляя тишину нарастающими стонами и вскриками, перекрикивая скрип кровати… Хотел насытиться ею, растянуть наслаждение, дышать ею. Теснее… глубже… Вместе… Упивался ее дыханием и разгоряченным телом. Привыкала к новым ощущениям, теряя остатки здравого рассудка, втягивалась в водоворот животной страсти и ангельской нежности, которые дарил ей этот мужчина. Ее мужчина… Сквозь затуманенное страстью сознание наблюдал за этой маленькой женщиной, хотел поднести ее на вершину всевозможного блаженства. Его женщину… Еще немного… Абсолютно новое и неведомое раньше ощущение маленького взрыва внутри овладело девушкой, заставив судорожно содрогаться и всхлипывать от мучительно-приятных ощущений в каждой клеточке тела. Еще крепче прижал к себе, терзая припухшие губы, ловя сбившееся дыхание. Напряжение и огонь в его теле отступили, поступаясь местом легкости и блаженному спокойствию.
– Мне не было больно, – сказала Лена после всего, опираясь на локоть и кладя голову Виктору на грудь. – Мне было очень хорошо.
Он погладил ее по голове и коснулся губами лба.
– Мне тоже…
– Я люблю тебя, – приблизилась к его губам и невесомо коснулась их.
– Лен…
Но она не дала ему ничего сказать, овладевая его губами. Он обнял ее так крепко, что ей на минуту стало нечем дышать.
– Лена, – всё же оторвался от нее. – Что делать теперь будем? Не думаю, что твой дядя одобрит эти… м-м-м-м… отношения.
– Не знаю, мне казалось всегда, что ему нет дела до того, сплю ли я с кем-то, да и до меня вообще. Хотя, когда я ошибаюсь, он всегда злится и грозится немыслимыми карами. Я его не понимаю. Я и так почти как в тюрьме: школа – дом – школа… И даже по магазинам с охраной… Не понимаю ничего, но перечить ему нет смысла, мы и так ругаемся почти каждый день. Разве что-то может быть еще хуже, чем есть?
Виктор вздохнул:
– Даже не представляешь, на сколько может быть хуже… Твой дядя специфическая личность.
– Ты о чем?
– Не важно. Ты сегодня заставила меня сотворить немыслимую глупость…
– Заставила? Нет, не думаю… И это не было глупостью.
– Было, но теперь уже ничего не поделаешь…
Лена почему-то погрустнела и сжала губы.
– Ты жалеешь? Не нужно жалеть. Я ничего от тебя не требую. Я хотела этого и я рада, что ты согласился. И если ты еще раз согласишься, я буду просто счастлива, но… Я уже сказала, что не претендую на твою любовь, только не говори, что жалеешь.
– Не буду, – перевернул ее на кровати, беспорядочно покрывая поцелуями все участки кожи, которые попадались под губы. – К черту всё… Ты меня заставила сойти с ума… и пусть так и будет…
Ответом ему был протяжный громкий стон и хрипловатый смех.

…8…
Теперь Лена редко ходила в школу. Каждое утро выходила из дому и садилась в машину к Виктору, но в школу попадала далеко не всегда, вернее было хорошо, если попадала дважды в неделю. Ей просто не хотелось туда, гораздо больше нравилось прятаться от всех в квартирке у Виктора, готовить перекусы, смотреть старые фильмы, проводить полдня в постели, рассыпаясь под ласками самого любимого и страстного мужчины в мире. А он не настаивал на том, чтобы она ходила вместо его дома в школу. Ему тоже очень нравилась эта игра.
Правда, иногда он задумывался над тем, что это всё неправильно, глупо и нет у них никакого будущего. Потому что, если Сергей ничего не узнает, то все равно после окончания школы отправит Лену куда-нибудь за рубеж, чтобы она там училась. А вот если он узнает… тогда сложно представить, что будет. Сергей был, насколько его знал Виктор, человеком жестким и боготворил только деньги. Возможно ему и всё равно, в чьей постели проводит дни его племянница… А если нет? Он ведь теперь вертится в приличных кругах, прикрываясь практически легальным бизнесом. А такое поведение родственницы его может не устроить. Да и сама суть того, что их разница в возрасте двадцать лет, неприемлема. И кто он такой? Бывший зек? Прекрасная перспектива…
Но эти мысли улетучивались из головы, как только светловолосый бесенок запрыгивал в машину. Она тут же отбрасывала сумку, обвивала руками его шею и начинала играть с его губами, покусывая и лаская язычком, доводя до сумасшествия, вызывая нечеловеческие желания. Она теперь одевалась обычно, и со вкусом, но ее простые брюки и блузки вызывали в нем значительно больше желания, чем те ее непонятные «трусы на подтяжках», которые она носила раньше.
Так они проводили много времени, уже больше четырех месяцев. Порой забывали о том, какой день недели. Забывали обо всём…

– Ленка, – сказал Виктор, исследуя губами ее плоский животик с блестяшкой в пупке. – Мне так нравится эта твоя штучка вот тут.
Обвел языком украшение.
Лена замурлыкала от удовольствия и шумно выдохнула.
– А мне так нравится, что она тебя нра… о… Не делай так, а то я сегодня никуда не уйду…
Мужчина оторвался от своего занятия и взглянул на большие настенные часы.
– Кстати, уроки заканчиваются через полчаса… Одевайся.
– Как скажешь… – девушка грустно вздохнула и поднялась, натягивая блузку. Очень медленно застегивала каждую пуговицу, невинно хлопая ресницами и соблазнительно улыбаясь.
– И что ты делаешь? – спросил Виктор, прищурив глаза.
– Одеваюсь.
– А, по-моему, ты пытаешься меня еще раз соблазнить.
– Ничего подобного, я просто одеваюсь.
– И поэтому не надела белье?
– Ой! – Лена театрально закатила глаза. – Я совсем забыла. Придется снимать блузку…
– Ленка! Не дразнись.
Она снова похлопала ресницами и с самым невинным видом так же медленно, как застегивала, начала блузку расстегивать. Виктор зарычал и притянул ее к себе, опрокидывая на кровать и избавляя от куска ткани.
– Черт с ним! Скажешь, что были дополнительные занятия. Вот только я боюсь, что тебе аттестата не дадут, если ты не начнешь ходить на уроки… – выдохнул в шею, покрывая ее жаркими поцелуями.
– Аттестат? Дадут… Сергей еще в начале года оплатил им ремонт… О… – Прикрыла глаза и запрокинула голову, подставляя тело под его губы и руки. – Ты меня когда-то убьешь… Но это будет очень приятная смерть.
– В твоем возрасте еще рано думать о смерти… Мы будем жить долго… очень долго… Пока я не наслажусь тобой в полной мере, а это будет не скоро… В тебе еще столько неоткрытых сторон…

Лена вышла из машины раньше Виктора и быстро постаралась скрыться у себя в комнате, чтобы никто не успел ее поймать и начать расспрашивать о школе и почему она так поздно сегодня. Виктор же должен был забрать сегодня зарплату, поэтому пошел к Кулёмину в кабинет.
– Вик, здравствуй! – Сергей показал ряд ровных зубов.
– Добрый вечер.
– Вот, держи, – протянул пачку денег.
Виктор, как всегда, не пересчитывая, засунул их вы карман и уже собирался уйти, как Кулёмин окликнул его:
– Вик! Мне сегодня из школы звонили.
Виктор еле заметно вздрогнул, но силой воли заставил себя успокоиться.
– Так вот, – продолжил Сергей. – Сказали, что Ленка почти не ходит в школу. Интересно, а куда она ходит тогда? Ты же ее каждый день туда возишь и забираешь оттуда.
Сергей подошел вплотную к Степнову, тот постарался сохранить спокойное выражение лица, только сглотнул.
– Вожу и забираю.
– Я понимаю, что она может и не заходить в школу, а сразу же идти неизвестно куда. Я хочу тебя попросить, Вик. Если тебе не сложно, проследи за ней, посмотри, узнай, куда она ходит. Мне очень важно, чтобы она никуда не вляпалась и оставалась добропорядочной девчонкой.
– Хорошо.
– Спасибо. Я в долгу не останусь.
Виктор вышел, молча кивнув. Отлично! Теперь он должен сказать Кулёмину, где проводит время его племянница, вместо уроков. И что он ему скажет? Вот вляпался! Но и расстаться с ней уже теперь будет сложно. Не хочется ее обижать, причинять боль. Да и… и сам он этого не хочет. Он уже не представляет своих дней без нее. Она вошла в его жизнь, не спрашивая у него позволения, и завладела этой жизнью.
И что делать? Тяжело вздохнул. Монетка вверх. Решка… Ладно, он что-то придумает. Что-то придумает.

Хотите просто - читайте "Колобок" Да я тут подумала, в большинстве фиков у Ленки секс начиная от семнадцати... Что тебя так возмутило?

ну как сказать.... Ну немножко.

   
Спасибо, спасибо))))

А кого мне еще мучать? Больше некого...

Редиска - нехороший человек.

Да, да, редиска...

Посмотрим...

Пущай попробует!!!

Это даже не вопрос!!!

Спасибо, единственные и неповторимые)))
               

Отредактировано Myra (25.12.2011 00:17:46)