Глава 6. Разбитые сердца
Лена разлепила веки и увидела Виктора, мирно спящего рядом. События вчерашней ночи разом нахлынули на неё и она зажмурилась.
Что это было? Словно какое-то наваждение. Щелчок, темнота и разум уступил свое место необузданному желанию…
Прикосновения его рук к её коже, его горячие губы, исследовавшие все потаенные уголки её тела…
Сладкая истома вновь пробежала по её телу при воспоминаниях о прошедшей ночи.
Лена хотела встать, толкнуть его, разбудить, но вместо этого удобно устроилась на подушке и несмело прикоснулась ладонью до его щеки.
Он что-то пробормотал во сне, женщина одёрнула руку, но он не проснулся, и вновь она дотронулась до него. Она смотрела на Виктора с такой невообразимой болью в глазах… Его черты лица смягчались, когда он спал. Маленькая морщинка возле губ, волевой подбородок - она осторожно исследовала его лицо, словно вспоминая его. Когда-то она так же смотрела на него спящего и запоминала каждую черточку. Она знала его наизусть. Не забыла и теперь…
В глубине души раздавался надрывный крик: «Зачем ты так поступил?! Мы же были так счастливы!!!»
На её глазах выступили слезы, а губы задрожали. Лена убрала руку, и хотела было встать, как вдруг его рука легла на её талию и прижала к себе:
- Аленка… Я соскучился, родная моя.
Лена широко раскрыла глаза и обескуражено впилась взглядом в Степнова. Он что, проснулся?! Что это, издевка?! Он знает, что это она?! Притворялся?!
Но Виктор продолжал безмятежно спать. Его ровное дыхание убедило Лену, что он все еще окутан сном.
Сжав губы, Новикова резко отбросила его руку и толкнула в плечо:
- Степнов! Степно-о-ов! Вставай!
От её громкого властного голоса, Виктор подскочил в постели, обеспокоенно огляделся по сторонам в поисках источника голоса, пока не наткнулся на ледяной взгляд Лены.
Он хотел сказать ей что-то доброе, но передумал, резонно предположив, что женщина этого не оценит.
- Хватит спать! У нас дел по горло! На сегодня назначена пресс-конференция. Надеюсь, тебя учили отвечать на вопросы в своей Италии?! – Лена встала с постели, абсолютно не стесняясь своей наготы. Виктор проводил её горящим взглядом до ванной комнаты и, оставшись в спальне в одиночестве, вновь положил голову на подушку.
Губы его растянулись в улыбке.
Что произошло ночью? Он не знал, но что бы это ни было, он хотел повторения. Он не испытывал такого желания ни к одной женщине, и не испытывал ни разу такого наслаждения от обладания ею.
Новикова Елена Никитична.
Она имела власть над ним. Стоило ей поманить его пальчиком, и он был у её ног. Стоило её улыбнуться, и он готов был сгрести её в охапку и запереться в спальне.
А может, это она? Та самая, что сможет залечить его рану в сердце и заставить биться с новой силой? Ведь после смерти Алены он словно разучился чувствовать. Да, была симпатия, легкое чувство, но такого не было ни с кем. Быть может, Лена и есть тот самый человек, который вернет ему веру в любовь?
Он видел, что она строит из себя жестокую циничную женщину без комплексов. Но это всего лишь маска. И ему было очень интересно узнать, какая она на самом деле. Женщина – загадка… Женщина – тайна. Ему хотелось разгадывать её… Испивать, медленно растягивая удовольствие, словно дорогое, благородное вино…
Услышав шум воды, его улыбка стала ещё шире. Виктор встал с кровати, сладко потянулся и направился в ванную.
Дверь Лена не закрыла.
Она стояла под струями воды спиной к нему. Капельки воды так соблазнительно спускались по её шейке, что Виктор не удержался, приблизился и прикоснулся губами. Лена тут же напряглась, но не обернулась. Виктор, восприняв это как разрешение, встал под душ и, развернув девушку к себе, приник к её губам.
После недолгих раздумий, Лена обняла Виктора и с пылом ответила на поцелуй. Руки Виктора начали опускаться все ниже и ниже, исследуя холмики груди, гладя плоский живот, спускаясь ниже к бедрам и поглаживая их. Лена прерывисто вздохнула и ещё теснее прижалась к нему.
- Аленка, - не контролируя себя, прошептал он, а когда понял, что сказал, Лена уже отпрянула от него и посмотрела ему прямо в глаза. Виктор не мог определить, какие чувства она испытывает, но тут она спросила:
- Почему ты назвал меня чужим именем?
- Я… Прости.
Лена потянулась к крану и перекрыла воду, вышла из душа и обернулась в полотенце.
- Кто она? – нервно проговорила она, пытаясь унять дрожь во всем теле.
- Мое прошлое.
- Хороший ответ, - в глазах её вспыхнул огонь. – Сейчас ты скажешь, что это всего лишь старое, ничего не значащее увлечение, я для тебя важнее, а именем её ты меня назвал из чистой случайности, верно? Стандартный ответ мужчины, что бы выкрутиться из щекотливой ситуации.
- Нет.
- Что «нет»?!
- Этот человек был важной частью моей жизни. И она навсегда будет занимать место в моем сердце, чтобы не произошло.
- Что же ты не с ней?
- Она умерла. Почти десять лет назад.
Лена отвела взгляд и вздохнула.
- Собирайся. Нам пора, – придав своему голосу невозмутимость, проговорила она и вышла из ванной.
Виктор в бессильной ярости ударил кулаком о стену.
Черт! Ну почему именно в этот момент он вспомнил об Алене? Все испортил… но почему-то, лаская её, чувствуя её разгоряченное податливое тело он увидел перед собой совсем молодую девушку, так давно с такой же страстью отдававшейся ему. Он совсем потерял над собой контроль, вот и вырвалось её имя.
- Степнов, ты там долго ещё возиться будешь?! – послышался властный голос Лены.
Виктор вытерся полотенцем и вышел в спальню. Лена открыла чемодан и перебирала вещи, не обращая на него никакого внимания.
Виктор поднял с пола свои вещи, натянул на себя и вышел из номера.
Только дверь за ним закрылась, чемодан был отброшен на пол со всей силы, а Лена упала на кровать, уткнувшись в подушку.
Что за глупости он нес про сердце, про девушку, про память?!
Нет у него никакого сердца! Никогда не было и не будет!
На пресс-конференции Лена вновь встретилась со своим вчерашним знакомым Густаво. Мужчина окликнул её в холле:
- Елена, как я раз вновь вас видеть! Вчера вы так быстро убежали.
- Добрый день, Густаво. Я тоже очень рада вас видеть. – Лена улыбнулась испанцу и вдруг отметила в его внешности то, что вчера упустила – он был потрясающе красив для своих лет. Выглядел очень молодо, черные волосы, легкий загар, и черные, притягивающие как магнит, глаза.
- Вы уже закончили отвечать на вопросы журналистов?
- Да, рассказала пару фраз о том, что наша группа очень сильная, и мы будем бороться до последнего. Стандартный набор фраз.
- Тогда, не окажете ли честь пообедать со мной? – Густаво галантно нагнул голову и посмотрел на Лену из-под густых ресниц.
Лена уже хотела было отказать, как вдруг заметила на себе пристальный взгляд Степнова.
Она обворожительно улыбнулась мужчине и протянула тому ладонь:
- С радостью, Густаво! Самолет у меня вечером, так что я принимаю ваше приглашение.
И они вышли на улицу, провожаемые яростным взглядом Виктора. У него внутри все переворачивалось от ярости! Виктор подавил в себе сильное желание побежать сейчас за ними и выдернуть Лену из лап этого испанишки. А как она ему улыбалась! Мерзавка! Тянет на богатеньких мужчин в возрасте?!
Лена вошла в свой номер часа через три в прекрасном расположении духа. Сбросила туфли, вынула из волос заколку и блаженно вздохнула. День она провела просто замечательно – Густаво оказался просто прекрасным человеком, без устали развлекал её, рассказывал какие-то веселые истории. Поведал об истории своей страны, немного рассказал о профессиональной деятельности. Расстались они хорошими знакомыми, и выразили обоюдную надежду ещё раз встретиться.
- Хорошо провела время?
Лена обернулась и удивленно уставилась на Виктора, сидящего в кресле. Он буквально прожигал её взглядом. Лена с удовлетворением отметила, что он был очень зол.
- Что ты тут делаешь? Кажется, твой номер дальше по коридору, или я ошибаюсь? – Лена приподняла брови, с вызовом глядя на мужчину.
- Ты не ответила на мой вопрос.
- И не собираюсь. Выйди, пожалуйста, мне нужно переодеться, у нас скоро самолет.
Виктор и не подумал подчиниться.
- Степнов! Секс не дает тебе права так себя вести!
- Да неужели?! – Виктор подскочил и навис над ней. – А тебя что, заводят мужчины вдвое старше тебя?! Или ты ищешь по богаче?!
- Слушай, ты…
- Да! Ты же у нас женщина такая – ищешь постарше! Они тебя заводят, да? Признайся! Ведь и муж у тебя был, что в отцы годился! Ты так же извивалась под ним, как сегодня ночью подо мной?!
Виктор понял, что наговорил лишнего, только когда Лена влепила ему звонкую пощечину и прошипела, сверля ненавидящим взглядом:
- Никогда, слышишь? НИКОГДА не смей говорить об Андрее! Ты и мизинца его не стоишь, понятно?! И не твое дело, что я делаю и как веду себя с мужчинами! Ты мне никто! Просто развлечение на одну ночь, не более! У меня таких как ты – тысячи! Выметайся из моей комнаты, и чтобы я больше тебя здесь не видела!
Виктор развернулся и вышел из номера, со всей силы хлопнув дверью.
- Ты убил меня, а он возродил к жизни, Виктор, - прошептала она, сжав кулаки, и принялась стягивать с себя одежду…
2000 год
Медсестра долго смотрела на меня, обдумывая мою просьбу.
Я пролежала в больнице две недели, так и не назвав своего имени. Как бы то ни было, но я не желала возвращаться в детский дом. Только медсестра Катя, совсем юная девушка, сумела понять меня. Ей я рассказала свою историю и просто умоляла дать мне уйти из больницы. На её вопросы «Куда?» я не знала ответа. Но уж лучше на улице.
- Хорошо, - наконец подала голос Катя. Она вышла из моей палаты и вернулась с вещами. Не моими. Она протянула мне теплый свитер, куртку и ботинки. – Возьми это. Не пойдешь же ты на холод в своей ветровке и кроссовках!
- Спасибо тебе.
- Не за что! Я сегодня на ночном дежурстве, но Ален, куда же ты? Без паспорта, без денег?
- Заработаю, не переживай. Я выкручусь как-нибудь.
Я вымучила улыбку, заставляя поверить девушку в правдивость своих слов. Но сама я в них не верила. Не верила, что все будет хорошо! Моя жизнь приобрела черно-белые оттенки.
Ночью я вышла с территории больницы и побрела куда глаза глядят. Я до сих пор не могла поверить, что это происходит со мной. Я никогда не смогу стать матерью. Никогда не буду ощущать, какого это – девять месяцев носить под сердцем ребенка, а потом держать его на руках - частичку себя. Свою плоть и кровь.
Я подошла к остановке и остановилась у ларька с газетами. Мое внимание привлек журнал, где на всю страницу было изображено лицо Виктора Степнова с широкой улыбкой и подпись: «Моя мечта сбылась! Я абсолютно счастлив!».
Из моей груди вырвались истеричные крики, я, не помня себя от душащей ярости, со всей силы ударила по витрине. Стекло треснуло, я поранила руки, но продолжала бить по стеклу, не в силах остановиться.
- Алены больше нет!! – исступленно кричала я. – Алена умерла!!! Будь ты проклят! НЕНАВИЖУ!!!
Боже, как же я ненавидела его в тот момент! Если бы я увидела его – мне казалось, что я его убью! Никогда не предполагала, что человека можно так ненавидеть. Я потеряла все. Даже то самое, что хотела сберечь – моего ребенка. Он отнял даже это. Тогда я думала, что ничего хуже уже не будет. Я ошибалась. Мне предстояло окончательно провалиться в пропасть…
2010 год
Лена вышла из аэропорта и уселась в машину, благополучно дожидавшуюся возвращения хозяйка на стоянке.
Со Степновым она больше не обмолвилась и парой фраз. Лена была в бешенстве на него за то, что посмел оскорбить память Андрея. И хотя в глубине души понимала, что поведение Виктора – обычное проявление ревности. Ей было даже немного приятно. Он переживает. Страдает. Он думал, что эта ночь изменит их отношения, но ошибался. Это ничего не значит. Да, это не было простым сексом. Она не могла не признать, что испытывает к нему какие-то чувства, но этого не достаточно, чтобы отменить свою месть. Через месяц начнется Лига чемпионов, вот тогда-то она и отомстит. А пока… пока она не желает его видеть.
С такими мыслями Лена подъехала к дому. Лера, услышав звук открываемой двери, выглянула из комнаты и улыбнулась:
- Добрый вечер, мамочка!! Как поездка?
Лена смерила девушку недовольным взглядом, относящимся к «мамочке» и пробубнила, проходя на кухню:
- Ужасно!
- Что так? Степнов отдохнуть помешал?
- А ты откуда знаешь, что он был со мной в Монако? – Лена обернулась и подозрительно сощурилась.
- Из этого тайны никто и не делал. Я знала о том, что его пригласили на жеребьевку ещё неделю назад.
- Как это?
- Так это, - Лерка опустила пятую точку на стул и улыбнулась. – Факс получила от УЕФА. Там было написано.
- Т-а-а-а-к! А мне об этом было знать не обязательно, да? – завелась Лена.
- Да я Щедрину передала его. Он же ехать собирался. И какого же было мое удивление, когда я узнаю, что вместо него туда поехала ты!
- Лера, уволю к чертовой матери!!! Ещё раз такое повториться…
- Ой-е-ей, как страшно! Напугала. Ты мне лучше расскажи, как съездили-то?
- Говорю же – ужасно!
- А по подробней?
- А по подробней тебе знать не обязательно! И вообще, я устала и иду спать! До завтра!
- Но, Лен, я же ещё не…
- До завтра, Валерия.
- До завтра, МАМОЧКА, - недовольно пробурчала она, провожая взглядом Лену.
И слова не вытянешь из неё!
- Ну и ладно!
Лера прошла в свою комнату, громыхнув дверью, чтобы Новикова-старшая знала – так просто она не отделается. Будет новый день и ответа ей не избежать!
Подойдя к столику, Лера взяла мобильник и проверила неотвеченные звонки – пусто. Весь день Денис избегал её. С тренировки ушел через черный ход, знал, что она будет требовать объяснений. Телефон его был не доступен. Все посланные ею СМСки оставались без ответа…
Девушка рухнула на кровать и уткнулась в подушку.
То, что она любила Дениса, не вызывало сомнений. Это не просто увлечение, как считает Лена. Увлечением были все её интрижки до него. А отношения с Бехтеревым подарили ей массу новых эмоций, новых неописуемых чувств, когда сердце выпрыгивает из груди, когда создается ощущение полета от одной его улыбки, от одного лишь взгляда! И вчера… Она была готова отдать ему всю себя, а он… сбежал. И теперь скрывается от неё, не желая объяснять причину своего поступка.
Валерия откинула телефон в сторону и закрыла глаза.
Не хотелось страдать. Хотелось просто любить. Но видимо, она выбрала для этого не того человека. Но сердцу ведь не прикажешь…
2000 год
В этот день мы всей командой праздновали очередную победу на матче. Мы с Аленкой вместе пришли на вечеринку, как она не упиралась, но я настоял. Сказал, что если она хочет быть рядом с футболистом, значит должна посещать вот такие вечера.
Весь вечер я не сводил с неё влюбленный взгляд. Это заметили друзья и не переставали подтрунивать надо мной. А мне было все равно. С той минуты как я понял, что безумно влюблен в эту девушку с огромными зелеными глазами, я мечтал только об одном: чтобы она принадлежала мне! Только мне… вся целиком… Чтобы ее прекрасное тело отзывалось лишь на мои ласки… чтобы она улыбалась только мне своей обворожительной улыбкой… чтобы ее звонкий, заливистый смех слышал только я… Знаю, это эгоистично, но я до самой последней клетки своего тела был зависим от нее…
Этот день я не забуду никогда! В тот день я чуть было не разрушил все! Алена просила меня не пить, но я только улыбался и отмахивался от неё. Мне тогда казалось, что я трезв как стеклышко. Когда все ребята были уже порядком выпившие, Аленка просила меня поехать домой. Она вытащила мобильный телефон, который я ей подарил на месяц нашего знакомства, и хотела вызвать такси, но я возразил ей, заявив, что сам в состоянии вести машину. Аленка долго сопротивлялась, но мне пришлось пойти на обманный маневр:
- Степнов, я тебе уже сказала, что не поеду с тобой, и ты за руль тоже не сядешь! – она уже медленно переходила на крик, а стоял и улыбался, как дурак, умиляясь, как она горячо и экспрессивно ругается. Мне казалось, что в гневе она была еще прекрасней. – Вить, вот что ты улыбаешься? Я говорю что-то смешное? И вообще, отдай мой мобильник!
- Ален, скажи, ты меня любишь?
- Вить, ну что за вопросы? Люблю, конечно, ты что, сомневаешься??
- Тогда поехали!
- На такси!
- Нет, на нашей машине. Я сам в состоянии сидеть за рулем! Я трезв как стекло! Не веришь??
- Витя, ты пьян! Причем пьян, порядком! Нельзя тебе за руль! Ничем хорошим это не закончится! – пыталась меня отговорить она от этой бредовой идеи, но я стоял на своем, упершись как баран. В этом мы были похожи. Оба упрямы до ужаса. Если что-то шло не так, то и я и она стояли на своем до последнего. Я часто уступал Аленке, потому что не мог смотреть, как она обижается и надувает свои соблазнительные губки. Только в этот раз я уступать был не намерен. Это было дело принципа. На мой не совсем трезвый мозг, мне казалось, что она не полностью мне доверяет. Тем более, сегодня мне предстояло сделать еще очень ответственный шаг…
- Аленушка, ну что может случиться??? Я отлично вожу машину! Поехали, и ты увидишь, что все будет хорошо!
- Вить, ну мало ли что может случиться! Одно неверное движение и все! Не хватало врезаться куда-нибудь! Я еще пожить хочу лет так до восьмидесяти! – без остроумия моя Аленка не могла обойтись.
- Ален, скажи, ты мне доверяешь? – в ответ я получил кивок. – Милая, я люблю тебя и никогда не причиню боль. Я не могу допустить, чтобы моя девушка страдала. Прошу тебя, доверься мне…
Я смотрел на нее с безграничной любовью в глазах и видел, как ее взгляд тоже начинает смягчаться. Я ей улыбнулся. Я прекрасно знал, что моя улыбка действует на нее обезоруживающе. Аленка не раз мне признавалась, что не может устоять перед моей улыбкой. И в этот раз мой коронный приемчик сработал. Я в душе ликовал, что смог уговорить мою любимую упрямицу…
Попрощавшись со всеми, мы вышли на улицу и сели в машину. Аленка немедленно пристегнулась. Я лишь ухмыльнулся и щелкнул ее по носу. Мы медленно тронулись с места. Аленка иногда на меня поглядывала и просила чуть сбавить скорость, но я все время улыбался и давил на газ. Я заметил, что по лобовому стеклу закапал дождь. Аленка в очередной раз просила сбавить скорость.
- Ален, все будет в порядке, смотри, мы почти уже дома! – но внезапно нас занесло в сторону. Я пытался выровнять ход машины, но от дождя дорога стала скользкой и ничего не выходило. Я мельком глянул на Аленку, у нее началась паника. - Аленка, все хорошо, держись только крепче! - я выехал на встречную полосу. Машину штормило из стороны в сторону. На нас летел грузовик. Из глаз Алены катились слезы, но она молчала, не мешая моим действиям. Я резко крутанул руль вправо и дал по тормозам. Машину закрутило вокруг своей оси. Я, как мог, пытался выкрутить руль в другую сторону, но ничего не получалось. Наша машина четко летела в дерево, столкновения было не избежать… В последнюю секунду мне удалось развернуть автомобиль на сто восемьдесят градусов и подставить свою сторону под удар, тем самым оградив мою Аленку от прямого удара.
- Ви-и-итя-я-я!!! Не-е-е-е-ет!!! – это последнее, что я услышал перед тем, как окунуться в бездну…
Очнулся я от того, что кто-то сжимает мою руку. Это была Алена. Она спала, откинув голову на спинку койки, и согревала мою ладонь своим теплом. Разомкнув тяжелые веки, я осмотрелся, по обстановке в комнате было понятно, что это больничная палата. Я повернул голову на Аленку. Боже, какая она была бледная! Осунувшееся лицо, синяки под глазами… Сколько же я был без сознания?
Я сжал ее маленькую ручку, покоившуюся на моей ладони. Она мгновенно проснулась:
- Господи, Витя, любимый, как же ты меня напугал!!! – из ее прекрасных глаз покатились слезы. – Никогда больше так не делай! Я не переживу, если с тобой что-то случится! Я…
- Аленка, моя Аленка… все уже хорошо, я с тобой. Я больше тебя никогда не оставлю! – я все также сжимал ее теплую ладошку в своей. - Ален, а сколько я был в отключке??
- Чуть больше суток. Витя, я думала, с ума сойду! А вдруг бы ты не очнулся?!
- Неужели все так плохо? Что сказали врачи?
- Нет, слава Богу, сказали, что ты отделался только сотрясением мозга. Поклянись мне! Поклянись мне, что ты никогда больше так не сделаешь! – потребовала она.
А смотрел в глаза Алены, с которых стоял страх, страх за меня и понял, что больше не смогу вынести такое выражение её глаз. Я улыбнулся и кивнул:
- Я сделаю все ради тебя, солнышко! Клянусь, что никогда не сяду за руль нетрезвым! Нет, я клянусь тебе, что ВООБЩЕ никогда ни грамма спиртного в рот не возьму!
- Спасибо, - прошептала она, и я увидел, что она успокоилась.
В палату вошел мужчина средних лет в белом халате и очках.
- О, Виктор, пришли в себя – это просто отлично! Быстро пойдете на поправку. Разрешите представиться: Дербенев Андрей Олегович – ваш лечащий врач.
- Очень приятно Андрей Олегович. Скажите, как скоро я смогу тренироваться? Когда меня выпишут?
- Ишь, какой прыткий! Вам еще неделю лежать, сил набираться. Хотя должен признать – вы родились в рубашке! Такое серьезное ДТП и отделаться лишь сотрясением мозга… Хотя, думаю с такой заботой возможно и раньше выпишем, – на этих словах Аленка залилась густым румянцем, опустила взгляд в пол и улыбалась своей неподражаемой улыбкой.
Она целые сутки просидела у моей кровати, дожидаясь, когда я открою глаза. Как же я люблю свою девочку. Она вся моя жизнь! Я должен сделать это, я хочу сделать это! – ну ладно молодежь, я пойду, у меня обход больных, а вы Виктор отдыхайте.
- Спасибо вам, - хором произнесли мы с Аленкой и рассмеялись.
- Аленка, девочка моя любимая, как же я тебя люблю!
- Витенька, я тоже тебя люблю и…
- Подожди, не перебивай. Я очень много думал над тем, что ты значишь в моей жизни и понял, что ты – та, ради которой я живу, дышу, хожу по земле… Ты мой воздух, ты моя жизнь, ты мой солнечный свет… И я хочу задать тебе единственный вопрос… - на этих словах я дотянулся до джинсов, лежавших на стуле рядом с кроватью, и достал из кармана маленькую бархатную белоснежную коробочку. – Кулемина Алена, согласна ли ты по праву стать Аленой Степновой??? – мое сердце, казалось, перестало биться, в ожидании ответа… Аленка кинулась ко мне в объятья, и прежде чем стать самым счастливым человеком во всей вселенной, я услышал единственное слово:
- ДА…
2010 год
Темная квартира, опущенные занавески, мягкий диван.
Виктор лежал на кровати и смотрел в потолок.
Странно, но приехав домой в расстроенных чувствах, на него нахлынули воспоминания десятилетней давности.
Почему, думая о Новиковой, он каждый раз воскрешает в памяти образ Алены? Может, это знак? Может, пора отпустить её?
Виктор поднялся с постели, подошел к трельяжу, достал маленькую коробочку и вынул колечко. То самое, что он когда-то подарил Аленке. Его отдал отец, рассказав все о непростительном поступке матери.
Выгнать беременную одинокую девочку, воспользовавшись командировкой отца – надо же было так поступить?!
А когда он узнал, что Алена была беременна – он готов был собственноручно придушить мать! Он рыдал как маленький ребенок, крепко сжимая золотое колечко в руке, осознавая, что Алены больше нет! Что их ребенка больше нет! Он проклинал тот день и час, когда согласился на предложение из Италии.
Виктор вздохнул и помотал головой, отгоняя болезненные воспоминания.
- Прости меня, девочка моя, - нарушил одинокую тишину его хриплый голос. – Я, наверное, предал твою память, но понимаешь, эта женщина особенная. Она словно наваждение! Я не успел оглянуться, как не могу уже дышать без неё. Не могу не видеть её. И знаешь, что самое интересное? Я не уловил тот момент, когда мое сердце ожило от многолетней спячки и застучало с новой силой. Прости меня за это. Ты всегда будешь в моем сердце, милая. И я всегда буду виноват во всем, что с тобой случилось, но…
Он не смог договорить, не смог произнести, что Новикова Елена Никитична затмила собой память о Кулеминой Алене Никитичне.
«А ведь у них даже отчества одинаковые, - грустно улыбнулся Виктор. – СУДЬБА?»
Может быть.
Черт, сколько гадостей он наговорил Лене сегодня! Вырвать бы ему язык за такое! Зачем? Все просто до ужаса – он её жутко ревновал! Увидев, как она мило флиртует с этим испанским мачо, он еле сдержался, чтобы не подойти и не врезать ему.
Он уже считал её своей. Подсознательно.
Но самое грустное, что Новикова – не его. Слишком независима. И от этого ему было больно.
Интересно, с каких это пор этот кабинет начал давить на неё, создавая ощущение дискомфорта? Наверное, с тех самых, когда это место – единственное, куда Виктор не мог попасть без предупреждения.
Лена вновь запретила пускать Виктора. Лера только усмехнулась, что разозлило Новикову ещё больше. В итоге, она снова накричала на подругу. А теперь сидела с этих четырех стенах и с ужасом ожидала, когда он появится. А то, что он придет – Лена не сомневалась.
Дела были отброшены в дальний ящик, Щедрин отправлен к чертовой матери со своими бумагами на подпись, не у места стоявшая статуэтка на рабочем столе была сброшена на пол.
Лена мерила шагами пространство, боязливо оглядываясь на дверь.
Она боялась.
Да, боялась снова увидеть его, боялась заглянуть ему в глаза, боялась… Черт, у неё было две реакции на этого человека – либо она его ненавидела и хотела придушить, либо… либо боролась с желанием наброситься на него и поцеловать. И, что самое страшное, вторая реакция в последнее время превалировала.
Виктор прошел в приемную и тут же наткнулся на злой взгляд Валерии, немедленно поднявшейся из-за стола.
- Что?! – Виктор остановился перед девушкой. – Опять вход воспрещен?
- Угадал! – хмыкнула Лерка. – Елена Никитична приказала не впускать Виктора Степнова! Надо табличку напечатать и повесить ей на дверь, а то у меня уже язык отваливается!
- Понятно, - она развернулся и подошёл к столу. – Звони ей.
- Кому?
- Мачехе своей!
Лера состроила кислую мину, но противиться не стала, нажала на кнопку и проговорила:
- Елена Никитична, к вам тут… Степнов просится!
- Передай ему, что я занята! – услышали они из динамиков резкий голос Лены.
Степнов отодвинул Леру от телефона, нагнулся и тихо проговорил в громкоговоритель:
- Я не выпущу тебя из кабинета. Буду ждать, сколько понадобится! Лена, нам надо поговорить.
- Нам не о чем разговаривать, Степнов! Все рабочие моменты отныне будешь обсуждать с Кириллом Игоревичем! Больше тем для разговоров у нас нет!
- Есть, и ты прекрасно это знаешь! – Виктор не обращал никакого внимания на Валерию, скромненько стоящую в сторонке и слушающую весь этот неоднозначный разговор.
Ну точно между ними что-то есть! Новикова-младшая сузила глазки и подозрительно покосилась на Степнова.
- Послушай Степнов! – начала повышать голос Лена. – Я не знаю, что ты там себе напридумывал после Монако, но я скажу тебе честно – видеть тебя не желаю!
- Лен прости меня! Я готов себе язык оторвать за свои слова…
- Так, голубки, - наконец, Лера решила обозначить свое присутствие. – Вы тут разбирайтесь, а у меня дела, - девушка пролезла мимо Степнова к своему креслу, забрала сумочку, достала пальто и обворожительно улыбнулась мужчине. – Если что, можешь поспать в моем кресле. Разрешаю. Или я могу быстренько сбегать, матрасик тебе достать! Положишь у дверей, что бы Елена Никитична не вышла.
- Валерия!!! – одновременно воскликнули Лена и Виктор, на что блондинка только беспечно хмыкнула.
- Валерия Андреевна, а куда это вы намылились!? Шести ещё нет! И я тебя не отпускала!
- Ой, Елена Никитична, у меня тут о-очень важное дело нарисовалось, и оно не терпит отлагательств! – прощебетала Лерка и, прежде чем Лена успела возразить, добавила. – А вы тут разбирайтесь, можете хоть до ночи! Только двери заприте! До завтра, дорогие мои!
И, подмигнув опешившему Степнову, выпорхнула из приемной.
- Ну я устрою этой девчонке!
- Лен…
- Степнов, уйди, а?
- Не уйду! Я упрямый! Открой мне, пожалуйста, дверь и мы поговорим нормально.
- И не подумаю!
- Новикова, что ж ты за человек-то такой?! – всплеснул руками Виктор, уселся в кресло и пододвинул телефон ближе к себе. – Хорошо, будем разговаривать так. Желание президента – закон!
- Во-от! И президент приказывает тебе свалить отсюда!
- Приказы я исполняю выборочно, - усмехнулся Степнов. – Лена, я очень сожалею, что испортил наше утро, а потом и окончательно все испоганил днем. Я не хотел, правда. А за своего мужа ты… прости. Я не хотел оскорбить его память. Я уверен, что он был очень хорошим человеком, раз ты так его защищаешь. Извини.
Лена долго не отвечала, а потом Виктор услышал тихое:
- Извинения приняты. Это все?
- Нет, не все. Я хотел сказать ещё вот что: Алена – это девушка из моего прошлого. И я её очень любил. По моей вине она погибла. Я виноват. И я живу с этим грузом уже почти десять лет. – Виктор судорожно вздохнул и запустил пальцы в волосы, ожидая, когда Лена заговорит.
Но она больше не произнесла ни слова. Он только услышал, как замок в её кабинете щелкнул и дверь приоткрылась. Лена стояла, взявшись за ручку и прислонившись к косяку.
И смотрела на него.
С такой болью в глазах, что Виктору самому стало не по себе. Он ещё никогда не видел Лену такой – уставшей, измученной, беззащитной…
Виктор подбежал к ней и заключил в объятия, крепко прижимая к себе и гладя по голове, как маленького ребенка. Лена не обнимала его в ответ, но и не отталкивала. Просто стояла и наслаждалась теплом и уютом, исходящим от Виктора.
Но эту слабость она в себе мгновенно подавила и, вырвавшись из объятий Виктора, прошла вглубь кабинета.
Виктор прошел за ней и прикрыл за собой дверь.
- Лена…
- Что ты ещё хотел мне сказать? Говори и уходи. Я не изменю своего решения – видеть тебя не желаю.
- Почему? Лена, я тебя не понимаю! Не могу понять твоего странного поведения?
Новикова приподняла брови и, сложив руки на груди, поинтересовалась:
- Мое поведение абсолютно нормальное, Виктор.
- Да? Правда? – Степнов не удержал нервный смешок и открыто глянул ей в глаза. – Ты считаешь нормальным, что со дня моего перехода в клуб, ты игнорировала меня и делала все, что бы привести меня в бешенство! И бегала от меня, как от прокаженного! Ты это называешь нормальным?! Потом эта ночь… Она для тебя совсем ничего не значит?!
- Совсем ничего. – Лена уселась в кресло и безразлично пожала плечами, чем вывела Виктора из себя ещё больше.
Степнов в несколько шагов преодолел расстояние между ними, рванул на себя кресло и буквально впечатал разъярённый взгляд в неё.
- Врешь! – прошипел он и впился в её губы жестким поцелуем. Лена попробовала вырваться, однако он схватил её руки и прижал к груди. Но губы её были плотно сжаты. Тогда он оторвался от неё и отпустил:
- Иди. Можешь убегать! Беги от меня. Но от себя не убежишь, Елена Никитична!
Она была прекрасна! Боже, как она сводила его с ума, эта зеленоглазая богиня. Она смотрела ему в глаза с вызовом, волосы её разметались по плечам, грудь возбужденно вздымалась, руки сжаты в кулаки.
Нет, он не сможет её отпустить! Слишком сильно она его зацепила! Он просто теряет рассудок, глядя на неё.
А в Лене сейчас боролись два желания: плюнуть ему в лицо и уйти – так раздражала её его самоуверенность, и схватить его за ворот и притянуть к себе.
И что победит?
Она поднялась с места и теперь их тела практически соприкасались. Они остро ощущали близость друг друга.
Наконец, Лена провела рукой по его груди, и отвела взгляд, сдаваясь. Виктор поймал её ладонь, накрыв своей, а другой нежно прикоснулся к её щеке.
- Ты стала моим наваждением. Моей навязчивой идеей, - его голос был хриплым. Он рождал в ней ощущение тепла и уюта. – Я не знаю, что со мной творится с тех пор, как увидел тебя. Нет, даже раньше. Мы заставила меня бегать за тобой. И эта игра одновременно и бесила и нравилась! Я все был готов сделать, только за то, что бы посмотреть, какая же ты, Новикова Елена Никитична!
- И какова же я на ваш субъективный взгляд, Виктор Михайлович? – её горячее дыхание обжигало его кожу. Виктор, сдерживаясь из последних сил проговорил:
- Маргаритка,,. белая. Но с шипами. Острыми, как у алой розы.
И больше ни единого слова!
Они ринулись на встречу друг к другу, слившись с долгом, страстном, наполненном чувствами, поцелуе.
Лена принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, а когда те не поддались, просто со всей силы дернула ткань. Пуговицы рассыпались по полу, но это их мало интересовало – за рубашкой последовало её платье, неаккуратно брошенное в угол.
Виктор быстро смахнул все, что было на столе, не отрываясь от её губ. Затем усадил на освободившееся пространство. Его губы переместились на грудь, выводили неимоверные узоры, что вызывало в девушке бурю эмоций. Лена издала протяжный стон наслаждения. Никогда, ни один мужчина не дарил ей такие ласки, не пробуждал такую страсть, которой она все не могла насытиться. Он начал прокладывать дорожку из поцелуев… Шея, грудь, живот… Ненадолго замер у пупка, обвел вокруг него своим языком и продолжил свой путь. Руки не отставали от губ - они бесцеремонно изучали такое желанное, но не принадлежащее ему полностью тело… Вот его рука уже скользит по внутренней стороне бедра, медленно следует к самому сокровенному месту девушки. И вот пальцы уже там… Лена выгнулась дугой и шире раздвинула ноги, отдаваясь в полную власть мужчины.
Он видел, что Лена еще немного и взлетит до небес, поэтому он решил продолжить свои муки. Начал прокладывать дорожку из поцелуев обратно… Живот, грудь, шея… И вот они такие долгожданные и манящие губы… И опять началась борьбы языков между этими обезумевшими людьми, которые сгорали в пламени страсти.
Когда он проник в неё, она вскрикнула и вонзила свои маленькие коготки в плечи мужчины. Он начал двигаться медленно, но уверенно. Тишину кабинета нарушали только стоны и вздохи двух людей… Он ускорил темп…
И вот последний толчок, и они оба парят на небесах. Она лишь утыкается ему в плечо, закусывает нижнюю губу от полученного удовольствия. Он блаженно закрывает глаза.
Они так и сидели, не желая нарушать воцарившееся спокойствие и умиротворение. Они знали, что одно слово, слетевшее с губ – и все, момент будет потерян. Каждый думал о своем. О чем именно – известно было только им.
Наконец, Лена отодвинулась от Виктора и, спрыгнув на пол, молча подняла платье и принялась быстро натягивать его.
Виктор последовал её примеру, надел брюки, застегнул рубашку на одну оставшуюся пуговицу и посмотрел на Лену. Женщина к тому времени привела себя в порядок и складывала на место бумаги, неаккуратно сброшенные Виктором на пол в порыве страсти.
- Лен.
- Что? – она застыла с папкой в руках.
- Тебе не кажется, что все как-то… как-то не так!
- Нет, не кажется, - Лена бросила бумаги в ящик, нагнулась, подняла статуэтку и аккуратно поставила на стол.
- Хватит вести себя, как ни в чем не бывало, Новикова!! Ты ведешь себя, будто бы десять минут назад мы обсуждали заурядный футбольный матч, а не занимались сексом!
- Не вижу большой разницы! – Лена достала плащ из шкафчика и принялась одеваться. Виктор подошел к ней и схватил за руку:
- Лена, что ты творишь?! Почему ведешь себя так?!
- Слушай, запомни одну вещь – я всегда делаю, что хочу! Что тебе нужно от меня?! Что?! – она яростно вырвала руку, схватила сумочку и выбежала из кабинета. Виктор, издав не членообразный звук, помчался за ней:
- Стой! Стой, я тебе говорю! – он догнал её и рванул на себя. - За что ты так со мной?! Что я тебе сделал!?
- Отпусти меня, – тихо сказала она, но таким тоном, что не подчиниться было не возможно.
Виктор разжал пальцы и прислонился к стене, прикрыв глаза. На душе творилось черти что. Смятение, непонятная, тянущая боль, ощущение безысходности.
Странные чувства к едва знакомому человеку.
Но он ощущал, что если сейчас она уйдет, между ними больше ничего не будет.
Только когда он услышал, как она уходит, он открыл глаза и проговорил:
- Я люблю тебя.
Он не видел, но чувствовал, что она остановилась и обернулась. Посмотрел на неё, и увидел в её глазах такую гамму чувств! Сказать, что Лена была в шоке - значит не сказать ничего. Она медленно приблизилась к нему и проговорила. Ясно и четко. С такой ненавистью, что у него мурашки по спине пробежались:
- А я ненавижу. Ненавижу тебя! Я и представить себе не могла, что смогу когда-нибудь кого-нибудь ТАК СИЛЬНО ненавидеть!
А после ушла.
А Виктор смотрел ей в след, не понимая ничего в этой жизни. Перед глазами стоял её ненавидящий взгляд, а в голове стучали слова: «Ненавижу»…
2000 год
Несколько дней я бродила по местам, где можно было бы найти работу, но мне отказывали, не желая брать несовершеннолетнюю, да к тому же без паспорта. Я приходила в отчаяние, совершенно не понимая, как жить дальше. Деньги, которые мне дала Катя, заканчивались, а где взять ещё, я не знала.
Вот с такими невеселыми мыслями я сидела на лавочке в парке. И вдруг услышала голос:
- Кулемина! Ты что ли?!
Я вздрогнула и подняла взгляд. Рядом со мной стояли трое парней, которых я предпочла бы больше никогда не встречать.
Я поднялась и хотела уйти, но рука одного из них легла мне на плечо и заставила сесть обратно.
- А мы-то думали, куда это ты подевалась из Детдома!
- Кулемина, ты помнишь?
- Ничего я не помню, отстаньте от меня! – я старалась придать своему голосу уверенность, но внутри меня всю трясло.
- Отдашь долг, и отстанем! – один из них, жестоко оскалился, и я вся сжалась от страха. – Ты тогда кинула нас, а теперь так просто не уйдешь, пока все не отдашь!
- У меня нет денег!
- А нам деньги не нужны! Нам снова твоя помощь понадобится. Тут у нас на примете есть домик. Сегодня вечером в нем никого не будет!
- Я не собираюсь вам помогать! В прошлый раз вы меня обманули!
- Ага, и ты сбежала, вызвав милицию! На этот раз, клянусь, мы тебя из-под земли достанем, если что-то пойдет не так! Поняла?! – он поднял меня и сдавил шею, убийственным взглядом глядя мне в глаза.
У меня выступили слезы. Я знала, что теперь сбежать не получится и придется помогать им. Мне не к кому было идти за помощью – в милицию сообщить я не могла, меня тут же схватят и отправят в Детский дом, где за побег ничего хорошего мне не предвещало.
В прошлый раз я вовремя поняла, что ИМЕННО эти люди хотят от меня и смогла убежать. Сейчас не получится.
Поэтому мне оставалось только согласиться и молиться, что бы за взлом дома и кражу меня не поймали и не посадили в тюрьму.
Оказалось все намного хуже.
Они не хотели, что бы я вышла из этого дома. У них был план мести. Мести мне. Уж не знаю, за что они решили мне отомстить так жестоко…
Ночью мы приехали в какую-то деревушку, километрах в пятидесяти от города. Они показали мне дом и отправили на дело.
Я кралась по тропинке, и не могла понять, что же такого ценного эти парни нашли в полуразваленной избе с заколоченными окнами. И чем ближе я подходила к ней, тем более сильные подозрения закрадывались в мое сердце.
И не зря.
Стоило мне открыть замок и войти внутрь, как снаружи эту самую дверь прижали чем-то тяжелым.
Я принялась кричать, что бы они открыли, но уже через минуту почувствовала запах гари.
Они закрыли меня в доме и подожгли.
Я в панике металась по комнате, пытаясь найти выход, но все было тщетно.
Огонь со страшной скоростью распространялся по деревянному дому и спустя несколько минут я начала задыхаться. Глаза слезились от дыма, я сорвала тряпку, когда-то служившую занавесками, и накинула на себя. Но это не помогло.
Я начала проваливаться в темноту. Последнее, что я слышала – их смех, и визг тормозов отъезжающей машины.
- За что? – прохрипела я из последних сил. – Господи, за что? Что я совершила? Где была не права?
И тьма накрыла меня с головой…
2010 год
Иногда судьба дарует второй шанс, исправляется за свои ошибки. Но люди не видят его. Или видят, но не желают принимать, придумывают свои причины, стараются выкинуть из головы навязчивые мысли о возможности все начать сначала… простить и принять…
Ненависть сжигает. Сжигает все на своем пути. И не только себя, но и всех окружающих. Одно разбитое сердце рушит надежду других...
Лена вошла в комнату, легла на кровать и, свернувшись калачиком, горько заплакала. Слезы катились по её лицу, превращаясь в надрывный плачь. Со слезами выходила её боль, её ненависть, которую она когда-то по неосторожности придумала. Со слезами выходили воспоминания об ужасе всего ею пережитого.
Она плакала, слыша ЕГО голос, твердивший: «Я люблю тебя»! Любит. Лжец! Лжец!! ЛЖЕЦ!!! Он никого не способен любить, только себя и свою чертову игру!!
А вот она… Лена болезненно застонала, не переставая рыдать, и со всей силы ударила в подушку:
- Зачем ты снова появился в моей жизни!!! – закричала она. – Зачем?! Почему я не забыла тебя?! Почему решила отомстить! Я же люблю тебя! Люблю…
Лера уже засыпала, когда услышала за стенкой всхлипы. Села, прислушалась и в ужасе вскочила, когда поняла, что плакала Лена. Сунув ноги в тапочки, девушка потихоньку вышла в коридор и приоткрыла её дверь.
- Зачем?! Почему я не забыла тебя?! Почему решила отомстить! Я же люблю тебя! Люблю… - голос Лены содрогался от безудержных рыданий, заставляя сердце Леры сжиматься от боли за подругу. Словно прошлое вернулось. Лера прошла в спальню и прошептала:
- Лен, это он, да? Это ведь Степнов? Это он?
- Лерка! – выдохнула Лена и тут же оказалась в объятиях подруги. – Я думала, я справлюсь! Смогу посмотреть ему в глаза и ничего не почувствовать! Я ненавидела его, правда! И сейчас ненавижу! Ненавижу его! – плечи Лены тряслись от рыданий.
А Лера, крепко обняв подругу, гладила её по волосам и сама еле сдерживала слезы.
Лена хотела казаться сильной, независимой. Старалась, как могла, быть достойной женой её, Лериному, отцу. Научилась держаться в обществе, изучила иностранные языки. Изменила в себе все. Но в душе все равно оставалась той молоденькой девочкой, которую она впервые увидела в больнице. Сломленную, и желавшую только одного – умереть. А ещё любящую! Не смотря ни на что, любящую и ненавидевшую саму себя за это чувство к человеку, так предавшему её, разрушившему её жизнь. Так они и просидели в обнимку всю ночь. Лена непрерывно плакала. Будто эти слезы копились все те долгие годы, что она старалась забыть Степнова. Но не забыла. Не смогла. Время не вылечило, не убило любовь…
И зачем он признался Новиковой? Будто какая-то невиданная сила толкнула его, заставила сказать эти слова. А ведь он и сам был не до конца уверен в своих чувствах к Лене.
Но отчего-то было очень больно от её слов.
Значит, не просто так.
Значит, есть что-то.
Виктор сидел в машине напротив её дома. Поднял взгляд на окна – свет не горел. Значит, спит. Или её вообще дома не было. Определенно, её не волнуют его чувства.
Степнов зажмурился и вцепился пальцами в руль. Он снова испытывает давно позабытые чувства, когда невозможно дышать, невозможно двигаться и говорить, без единственного взгляда, без улыбки, без прикосновения…
Десять лет назад было то же самое. Его чувства вспыхнули пожаром при одном взгляде на Алену. Теперь история повторилась. Тогда он упустил любовь. Теперь этого не произойдет! Он будет бороться за неё!
«Ненавидишь? Презираешь? – мысленно обратился он к образу зеленоглазой красавицы у него перед глазами. – Мы это ещё посмотрим! Как гласит народная мудрость – от ненависти до любви – один шаг! И этот шаг мы с тобой сделаем вместе, Елена Никитична! Я так просто тебя не отдам!»
И Степнов завел мотор, нажал на газ и автомобиль его умчался в ночь…
2000 год
Чемпионат России завершился в середине ноября. Наша команда звезд с неба не хватала и была уверенным середнячком. Вот в середине турнирной таблице, на десятом месте, мы и оказались.
И с сегодняшнего дня должен был начаться отпуск. Целых два месяца наедине с Аленкой! Я уже предвкушал, как мы с ней будем весело проводить время.
После того случая она не отходила от меня ни на шаг – все боялась, что я снова сяду за руль в нетрезвом виде. Но я слово свое держал – пить больше не буду никогда.
Ребята уже подшучивали надо мной, мол, я превратился в подкаблучника! А я только ухмылялся в ответ! Они не могут меня понять, ведь у них нет такой девушки, как моя Аленка! Я очень боялся её потерять и не хотел расстраивать. Хватило мне и сотрясения мозга, из-за которого я пропустил почти два месяца в чемпионате и не смог стать лучшим бомбардиром чемпионата. Меня на один гол опередил какой-то бразилец из другой команды. Значит, думал я, в следующем сезоне наколочу в ворота больше всех голов!
Но судьба распорядилась по-другому.
Спустя пару дней, меня вызвал президент «Ротора» на разговор. Я приехал в офис, там же был и мой агент, все пытающийся пристроить меня в клубы премьер-лиги, «ЦСКА», «Локомотив», «Спартак» или «Зенит».
Ехал я уже, мысленно представляя себя в майке московского «Локомотива», ну или «ЦСКА».
Но все оказалось намного круче!
- «Интер»??! – услышав это название, я во все глаза уставился на Жданова, нашего президента.
- Да, Степнов.
- Это тот, который в Милане?
- Да.
- И играет на стадионе Сан Сиро?!
- Он самый! – в разговор вступил мой агент, Анатолий Викторович Миронов, бросивший передо мной документы.
Я опустил взгляд на бумаги, потом потрясенно поднял на Миронова. А тот, предвосхитив мой вопрос, проговорил:
- Это предложение миланского «Интера» о трансфере Степнова Виктора Михайловича.
Я аж присвистнул, до сих пор не веря свалившемуся счастью. Играть в Европе после первой лиги – о чем ещё можно мечтать!?
- Степнов, только ты так сильно не радуйся! – опустил меня с небес на землю Жданов. – Тебя приглашают в молодежную команду. Но в твоих силах доказать, что ты достоин и большего! Места в основе.
- Ага – выдавил я. Более ничего связного я произнести не мог. В мыслях я уже бежал по переполненному стадиону и забивал гол «Милану», извечному сопернику «Интера». Забивал решающий гол - меня боготворили болельщики и поздравляли партнеры по команде. Люди, бывшие моими кумирами… - я расплылся в блаженной улыбке.
- Так что? Ты согласен?
- К… - я уже не задумываясь, хотел согласиться, но вдруг вспомнил об Аленке и сердце болезненно защемило. У неё нет паспорта, она не совершеннолетняя, а значит, не сможет поехать со мной! Но как же я там без неё? Я не смогу жить без Алены! Черт! Я не знал, что мне делать! – Можно мне посоветоваться с близкими? – выговорил я, в надежде глядя на своего агента.
- Да, конечно. Только не долго. Они не будут ждать!
- Да, да, конечно! – закивал я и вылетел из кабинета.
Аленка ждала меня у стадиона. Я вышел, растерянно посмотрел на неё и, схватив за руку, повел прочь.
- Вить, что случилось? Что тебе там сказали? Что-то плохое? – Алена ничего не понимала, но послушно шагала за мной.
Только когда мы дошли до той лавочки, где впервые разговаривали, я отпустил её и сдавленно произнес, боясь встретиться с ней взглядом:
- Мной заинтересовался один клуб.
- Правда? – она обрадованно подпрыгнула. – Но это же замечательно! Просто великолепно! Ви-итя! Я так за тебя рада! Где? В Москве? В Санкт-Петербурге?
- В Италии. В Милане, - я сделал усилие и взглянул на неё. И увидел, как счастливая улыбка меркнет, а в глазах появляется страх.
- Но у меня нет паспорта. И меня не выпустят из страны. Я не смогу поехать вместе с тобой.
Каждая её фраза ножом резала мое сердце. Я привлек Алену к себе и крепко обнял, зарывшись лицом в её волосы.
- Я не поеду, - прошептал я. – Не переживай, я не оставлю тебя, родная! Обойдусь я без этой Италии! Да меня скоро в московские клубы позовут, и ты сможешь поехать со мной!
Я отказывался от мечты. И еле сдерживал слезы, но знал, что поступаю правильно! Ведь если на мгновение представить, что Алена не рядом – мне будет больнее вдвойне.
Но тут я услышал тихий голос:
- Нет. Ты поедешь. Это твоя мечта и ты обязан идти к её выполнению. Такой шанс представляется раз в жизни. Поэтому, Витя, уезжай. А я буду тебя ждать!
- Алена…
- Я все решила! – она выбралась из моих объятий, отошла на несколько шагов и заглянула мне в глаза. – Уезжай. Только… - её голос предательски дрогнул, - только поклянись, что вернешься! Поклянись, что не бросишь меня! Потому что я… я ведь не смогу без тебя! А ты.. там, в Италии… я тебе стану ненужной. Ты будешь звездой, Ви-итя-я…
- Алена, не говори глупостей! – уверенно воскликнул я. – Я буду приезжать на каждый свой выходной! А как только тебе исполниться восемнадцать, ты получишь паспорт, и мы поженимся! Ты веришь мне? – я взял её за руку и крепко сжал. На её руке поблескивало колечко в виде лотоса.
- Верю. Я знаю, что ты никогда меня не обманешь.
- Дождешься? – просто спросил я.
- Дождусь, - просто ответила она.
Не дождалась.
И мне осталось только это маленькое колечко, что отдал мне отец. И воспоминания о нашем последнем разговоре, в котором я наговорил Алене кучу гадостей…
Признаюсь, попав в новую страну, где меня почти никто не ждал, я немного растерялся. Несколько дней я потратил на то, что бы прийти в себя. Подписание контракта, знакомство с президентом, экскурсия по этому великому стадиону. Каждый день был очень насыщен, и я едва мог доползти до постели.
Знаю, я должен был позвонить Алене, но постоянно оставлял на потом. И даже видел её непринятые звонки, но вынужден был оставлять телефон в номере, чтобы он не мешал.
А потом... потом начались изматывающие тренировки. Тренер молодежной команды ясно дал понять, что не будет делать мне поблажек. И однажды вечером, пройдясь по газону Сан Сиро, я огляделся вокруг и понял – я должен исполнить свою мечту! Я буду забивать решающий гол в принципиальнейшем дерби с «Миланом»! И болельщики будут меня боготворить! А партнеры по команде считать своим, а не чужаком из далекой холодной России.
Я поставил цель и принялся с утроенной энергией тренироваться. Однако у меня сложилось впечатление, что тренер недолюбливает меня. По крайней мере, готов я был лучше всех, но на поле за молодежку я до сих пор не выходил. Все сидел на лавке.
Однажды я подошел к тренеру и поинтересовался:
- Почему вы не выпускаете меня?
- Потому что ты плохо тренируешься, – был его ответ.
Мне стало до жути обидно:
- Тренер, вы сами знаете, что я готов лучше всех!
- Знаешь… как тебя там? – он даже не помнил моей фамилии. – Это мне решать, кто готов, а кто нет! Ты плохо тренируешься, ясно тебе?! И ещё одно слово – и ты НИКОГДА на поле не выйдешь!!! Понял меня!? Пошел вон!
Я выругался по-русски, злобно стрельнул в него взглядом и ушёл с поля.
В раздевалке сел на скамейку, пнул со всего маху чей-то кроссовок и в отчаянии обхватил голову руками.
Да, признаюсь, я думал, что легко добьюсь признания в чужой стране. Оказалось, все не так просто!
Минут десять я обдумывал, решал, строил планы, как же мне завоевать доверие тренер, когда зазвонил мобильник. Я не хотел отвечать – слишком поганое настроение было, но телефон все надрывался и надрывался, не замолкая ни на секунду, выводя меня из себя этой ужасной мелодией, бьющей по мозгам!
Я достал телефон и, увидев на дисплее: «Алена» почему-то обозлился ещё больше. Ну что она, не понимает, что если я не отвечаю – мне некогда?! Я сказал же – позвоню САМ!
Я нажал на кнопку и тут же услышал её возбужденный голос:
- Витенька! Витенька, любимый! Господи, ну наконец-то я до тебя дозвонилась! Ты чего трубку не берешь?! Я звоню-звоню тебе, а ты не берешь! Мне же так много нужно тебе рассказать! Я же… У нас с тобой будет р…
- Чего ты звонишь?! – грубо прервал я её. - Если я не беру трубку, значит, мне некогда! НЕКОГДА, понимаешь!? Я ЗАНЯТ! У меня тренировки!!! Понимаешь ты это!? Больше не звони мне! Никогда не звони, понятно?? – я давно перешел на крик, не совсем отдавая себе отчет, что делаю. Что срываюсь на любимую девушку. Быстро пришел в себя и добавил. – Я сам тебе позвоню, Ален! Прости меня!
Но ответом мне были только короткие гудки.
Я принялся набирать её номер, но мне отвечали, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
- Черт! – вот этого ещё не хватало! Я все набирал её номер, но ответа так и не услышал.
Тогда я ещё не знал, что случится. Не думал, что мой необдуманный поступок приведет к таким последствиям.
Через день я позвонил домой. Хотел поговорить с отцом, но трубку взяла мама и сообщила, что он уехал в командировку. Мне ничего не оставалось делать, как попросить её объяснить все Алене. Что я не хотел говорить ей таких слов. И я прошу прощения. Она заверила меня, что все сделает.
Положив трубку, я ощущал какое-то странное предчувствие, словно что-то случится. Что-то не хорошее… Но откинул эти мысли в сторону и вновь сосредоточился на работе.
Недели через две мне позвонил отец. Он сообщил, что Алена исчезла. И что она была… была беременна.
Я рвался в Волгоград, но меня не отпустили. Заявили, что если уеду – обратно могу не приезжать.
А я уверил себя, что Аленка вернулась в Детский дом.
Через несколько месяцев мне дали несколько выходных. Я тут же примчался в Волгоград. Пришел в этот Детский дом, а там… Там мне и сообщили, что Кулемина Алена Никитична погибла два месяца назад при пожаре в каком-то доме. Почему она там оказалась? Никто не знал.
Я не представлял, что мне делать!
Мне показали её могилу. И я прорыдал у неё всю ночь. Смотрел на её черно-белую маленькую фотографию, на которой ей было лет четырнадцать, и не мог поверить, что её нет! И что нашего ребенка больше нет! НИЧЕГО НЕТ!!!
Я молил Господа Бога забрать меня, не оставлять без них! Я просил прощения у Алены. Ведь я бы во всем виноват! Если бы я не уехал! Черт!
Меня забрал с кладбища отец. Он рассказал обо всем, что случилось и о поступке матери. У меня не было сил даже кричать на неё. Я просто тихо прошептал:
- Я ненавижу тебя. Проклинаю! У меня больше нет матери!
И ушел. Она не просила прощения. Больше ни разу ко мне не подошла. Знала, что бесполезно! Она своими интригами убила девушку и её ребенка. Она почти убила своего собственного сына! И знала, что прощения ей не видать!
Папа отдал мне колечко Алены.
Я держал его в руках и плакал навзрыд!
Я не верил, что ещё несколько месяцев назад мы были счастливы, а теперь я остался один. Совершенно один.
И смысла в жизни больше не было.
Я больше не хотел играть. Хотел все забросить, к чертовой матери! Пробыл дома неделю, когда должен был вернуться через три дня. Не отвечал на звонки.
Но однажды забрел на стадион «Ротора». Сел на трибуну и бездумно смотрел за тем, как маленькие мальчишки играют на половине поля. Задорный смех ребят заставил меня улыбнуться. Я досмотрел игру до конца и уже встал, что бы уйти, но они подбежали ко мне с криками:
- Виктор Степнов! Это же вы!?
- Игрок «Интера»!!!
- Круто!
- А сыграйте с нами! – вдруг попросил самый смелый паренек. Я остановил свой пустой взгляд на парнишке, лет десяти, в синей роторовской шапке. Он улыбался мне так искренне, что я не посмел отказать.
Я улыбнулся в ответ и кивнул:
- Пойдемте!
Малышня радостно завизжала и побежала на поле.
И вот, едва я коснулся мяча, как почувствовал, что единственное, что не даст мне упасть и пережить смерть Алены – это мое любимое дело! И ради её памяти я должен осуществить мечту! Раз уж мой отъезд разлучил нас навеки, то это должно быть не просто так. Я не мог подвести Аленку. Я буду жить, и буду бороться ради неё.
И с тех пор, каждая минута, каждый гол, каждый пас, я посвящал ей!
Знаете, говорят, что время лечит… Да, боль притупляется, но не излечивается! Может быть, моя любовь была настолько сильной, что годы её не убили! Она навсегда в моем сердце. Вместе с обручальным колечком… Оно навсегда принадлежит ей…
Меня зовут Валерия Новикова. Не люблю вспоминать былое, но это… этот случай изменил мою жизнь. Я обрела подругу, сестру и маму в одном лице.
Если честно, уже не помню, как я оказалась в больнице, кажется, вылила кипяток себе на ногу. Болело очень сильно, папа был в Англии, а я осталась дома наедине со слугами. Короче, не досмотрели они за мной. Дядя Петя, наш водитель, отвез меня в больницу, самую обычную, городскую.
Несколько дней я ходила с повязкой, врачи обещали выписать через пару дней. Погода была нелетная, и папа уже несколько дней не мог вылететь ко мне в Москву.
К нам в отделение поступила девушка с тяжелыми ожогами лица. Её переправили из какого-то города, Как потом выяснилось – из Волгограда.
Наверное, я бы так и не обратила на неё внимания, если бы не один случай. Я проходила мимо её палаты и вдруг она повернула голову и наши взгляды встретились – у девушки были поразительно красивые зеленые глаза, но наполненные такой душевной болью, что я, сама не понимая, для чего, шагнула к ней в палату и спросила:
- Привет, как тебя зовут?
Я не могла с точностью определить, какого она была возраста из-за перебинтованного лица.
Она долго молчала, словно не хотела отвечать и когда я уже отчаялась и хотела выйти, услышала её голос:
- Алена. Меня зовут Алена.
- А я – Валерия. Можно просто Лерка!
И мы разговаривали с ней до тех пор, пока меня не выгнали медсестры. Ночью я опять тайком пробралась к Алене, и мы проговорили до утра. Она рассказала, что жила в Волгограде, родители погибли, когда она была совсем маленькой, и последние годы жила в Детском доме.
Наполовину я могла её понять – моя мама умерла при родах, я её не знала, но папа много о ней рассказывал, и я прониклась любовью к женщине, давшей мне жизнь.
Болтала без умолку, заставляя Алену улыбаться. И была очень рада, что она улыбается. Правда улыбка у неё получалась блеклая, а глаза грустны. Мне это не давало покоя. Что же могло случиться у человека, что бы он потерял самого себя?
На следующий день я решилась и спросила:
- Ален, я знаю, что это не мое дело, но… что с тобой произошло?
- Мой мир рухнул в одно мгновенье. Я лишилась всего. По вине одного человека…
И она рассказала мне обо всем, за исключением имени этого негодяя. Я долго отходила от этой истории. Всю ночь не спала, сон никак не шел. Мне было больно за Аленку. В шестнадцать лет подвергнуться такому испытанию… Как же того гада земля носит!?
На следующий день приехал папа и собрался забрать меня домой, но я хотела попрощаться с Аленой. Когда я выходила из её палаты, отец поинтересовался:
- Что с этой девочкой?
В паре слов я объяснила ему, что она нуждается в дорогостоящей пластической операции, но сама она из детдома.
Папа так пристально посмотрел на Алену и шепнул мне:
- Подожди меня, солнышко. А затем скрылся за дверьми её палаты. О чем они говорили, я до сих пор не знаю, но через час папа вышел и заявил, что поможет Алене.
Мы перевезли её в дорогую клинику. Потребовалось несколько операций, прежде чем последствия пожара полностью исчезли с её лица.
С прошлым было покончено. Кулемина Алена Никитична официально умерла. Папа сделал ей новые документы, по которым она стала Литвиновой Еленой Никитичной, а в последствие - Новиковой. Для того, что бы выехать за границу.
Я знала, что папа и Лена были женаты только формально, даже спали в разных комнатах, но все же очень радовалась, что она теперь с нами!
Папа спас её, а Лена платила заботой. Взяла на себя управление домом, была прекрасной хозяйкой. Мы поступили с ней в один колледж.
И были счастливы. Глаза моей подруги постепенно загорались новым огоньком, и почти исчезла та грусть и опустошение.
Только по ночам Лена продолжала плакать в подушку.
Десять лет – долгий срок. Мне казалось, что время её излечит. Я ошибалась.
Сплетение прошлой и настоящей жизней
Страсть, ненависть и бесконечность мыслей.
Он футболист, её душа наполнена мечтами,
А между ними солнце с грозовыми облаками.
Она ждала его, а он прокричал: «Никогда не звони!
У меня тренировки, глупая, пойми!»
Слёзы, отчаяние и пустота…
«Ты будешь жить» - твердили другого уста.
Судьбоносная встреча, спустя десять лет…
Не женат, чемпион, всё такой же атлет!
Но другая она: красива, успешна, в ней зарождается месть,
Но однажды поймет - чувства никуда не делись, любовь все ещё есть!
Многое им придется пережить,
Но сердцу своему, увы, не приказать… не изменить…
(Екатерина Мигонько)
Отредактировано Avlerka (04.10.2010 03:03:38)
а ведет она себя правда очень странно, меня даже это бесит немного..
блин даже не могу подобрать слово как описать ее, просто божественная) так понравилась что невозможно описать как сильно она понравилась! ну дак еще бы - у такого автора по другому быть не может! 
Пара строк и разрушил и себе и ей жизнь!
оль может растолкуешь?
Возможно, даже успеют помириться и опять поссорится!=))))))) Мы ещё пока не придумали!=)))) 
. Наконец, раскрылась правда, они помирились и счастливы 
.
