Девочки, не знаю как "успеют" и "что", но сам процесс упевания намечается...   Никогда не думала, что так тяжело писать проды без диалогов, вроде три часа вояла, а получилось всего-ничего... Но писала с душой...

Ехали молча, казалось, даже почти не дышали, толи боялись нарушить установившуюся идиллию, или просто прекрасно понимали, что совершают непоправимую ошибку.
- Эй, молодёжь, приехали! – как бы вывел из оцепенения водитель,- Или вы передумали? – сам не знал, зачем лезет с вопросами, видимо просто хотелось поболтать, а эти как назло попались молчаливые. Лена, только слегка помахав головой, протянула таксисту деньги и выскочила из машины. Как оказалось, Степнов всё это время продолжал держать девушку за руку, поэтому по инерции проследовал за ней. Машина, слегка поскрипывая тормозами, тут же скрылась за поворотом. Так же молча подошли к двери подъезда, Лена чуть дрожащей свободной рукой нащупала в кармане ключи, легкий писк и система поддалась. В подъезде было гораздо уютнее, теплее. Лифт, казалось, ехал целую вечность. В кабине лифта стали по разным стенкам, но руки не размыкали, они, казалось, даже не смотрели друг на друга, только ощущали. На сердце девушки стало в мгновение так тяжело, как будто именно ему поручили удерживать Земной шар, не хватало воздуха. Снова ни одного взгляда, но его рука потянула на себя, безвольное тело девушки уткнулось личиком где-то в район его груди. Он обнял, так нежно, но в итоге так ощутимо, что всё прошло, теперь было только его дыхание на волосах, далёкое учащённое сердцебиение где-то под щекой и сильные, такие родные руки, обнимающие за плечи. Лёгкий толчок, лифт остановился, с небольшим шумом открылись двери. Возле двери пришлось слегка повозиться, замки были не из простых, дверь распахнулась и Виктор ощутил комок в горле, от того лёгкого, чуть уловимого аромата, которым была пропитана вся квартира девушки, именно этот запах он хранил в своей памяти, как её запах, именно его он ассоциировал со счастьем. Вошли в прихожую, было темно и очень тепло, Лена попыталась нащупать в темноте выключатель, но он остановил её поиски, притянул к себе и поцеловал. Кулёмина решила, что умерла, потом воскресла. Чувства так долго сдерживаемые хлынули сплошным потоком, сбивали с ног, кружили голову, просто растворяли в его крепких объятиях. Степнов совершенно перестал понимать, что реально, а что фантазия, уж очень долго он представлял их близость, всегда последние годы только представлял, эмоционально питаясь только от одних фантазий. Его губы терзали её, такие родные, любимые и податливые, они пытались не просто ощущать, а раствориться в девушке. Насладившись губами, Виктор скользнул по чуть прохладной после мороза щёчке, достиг миниатюрного ушка и впился в него жадным поцелуем, то слегка покусывая, то лаская языком. Его руки неудержимо, но очень бережно расстёгивали пуговки на её пальто. Лена, казалось, уже больше ничего не ощущала, кроме всепоглащающего желания. Весь её организм, до самой последней клеточки, требовал утолить всю тоску, которой она изводила себя последние годы. Девушка попыталась хоть как-то уровнять шансы и расстегнуть и его пальто, но он удержал её ладошки, притянул к губам и покрыл каждый сантиметр поцелуями, затем на мгновение отстранился и сбросил с себя верхнюю одежду. Снова оказался рядом с ней, секунда и уже её пальто лежит на полу. Шарф улетел через мгновение. В это время он умудрился разуться, девушке было сложнее, противные сапожки никак без расстегивания сниматься не желали. Он заметил её неудачные попытки, и присел на одно колено у её ног. Секунда и один сапог соскользнул с ноги, на второй, казалось, потребовалось ещё меньше времени. У девушки, пока Виктор поднимался на ноги, созрел план, она хотела увлечь мужчину в более удобное место – в спальню. Но у мужчины были свои планы на этот счёт, Виктор одним лёгким движение подхватил Лену и понёс в зал. Одному Богу известно, как в темноте он ничего не уронил и не снёс. Мгновение и девушка почувствовала под спиной слегка упругую поверхность дивана, но это ощущение тут же сменилось другим, более желанным и приятным, он снова её поцеловал. Как он умудрялся обнимать и целовать, при этом практически парить над Леной, девушка понять не могла. Ей даже на мгновение захотелось ощутить тяжесть его тела на своём, ведь только тогда она смогла бы позволить организму поверить, что это не сон. Лена поймала его за ворот рубахи и потянула на себя, как бы намекая, что не надо быть таким осторожным, но мужчина не поддался, у него были совсем другие планы. Вместо того чтобы упасть на девушку, позволить ей ощутить всю тяжесть своего тела, мужчина отстранился и быстрыми движениями сбросил пиджак и расстегнул рубаху. Глаза девушки уже слегка привыкли к темноте, и теперь она насладилась картиной его шикарного обнажённого торса, девушка даже погасила в себе глубокий вдох восхищения. Но он всё же вырвался на волю, от простого, но такого сводящего с ума движения мужчины: его тёплая ладонь проскользила  от кончиков пальцев на ноге до бедра и проникла под кружево чулок. Сердце забилось ещё быстрее, тело бросило в жар, окатило волной сладкой неги. От каждого его прикосновения, от каждого поцелуя кожа горела огнём, желая продолжения ласк. Но теперь и девушке было, где «порезвиться», она ласкала и целовала загорелую кожу на его спортивной груди и спине. Её прикосновения сводили мужчину с ума, обжигали кожу, от них кровь закипала и ударяла в голову. Его руки проскользили от ягодиц вверх, достигли молнии на платье и расстегнули её. Лена слегка приподняла над диваном, позволяя Виктору сбросить с неё теперь совершенно не нужную одежду. Лёгкая ткань была отброшена куда-то в темноту. Лена полулежала перед мужчиной в одном шёлковом белье и чулках, от такого зрелища у Степнова перехватило дух, он смотрел и смотрел, казалось, что он никогда не сможет насытиться этим зрелищем. Но Лена хотела продолжения, она не могла ждать ни минуты, поэтому, пользуясь остолбенением мужчины, прокралась ладошками к ремню на брюках и попыталась его расстегнуть. Это несмелое движение его любимой слегка вернуло Степнова на Землю. Мужчина перехватил Ленины ручки, и зафиксировал их над головой у девушки, крепко, но аккуратно сжимая в области запястий. Стоит отметить, для этого ему хватило всего одной  руки, второй же он провёл от округлого плечика девушки через ложбинку между грудью к плоскому животику, на котором лишь одним указательным пальцем принялся вырисовывать какие-то зигзаги и фигурки. Всё тело обдало новой волной жара, и побежали «подленькие» мурашки, заползая в самые потаённые уголки тела девушки. Захотелось притянуть мужчину к себе, отвлечь поцелуем от его таких сладких пыток, но он продолжал крепко держать руки девушки над головой, лишая любой возможности хоть как-то контролировать процесс. Его же руки продолжили своё сводящее с ума бесчинство. Теперь его указательный пальчик проник под шёлковую ткань лифчика и терзал набухший от удовольствия сосок, то слегка надавливая на него, то массируя круговыми движениями. От наслаждения девушка даже закрыла глаза, и тут же их накрыл губами Степнов, целуя то один, то другой нежным поцелуем. В это время его неугомонные пальцы проскользив по разгорячённой коже плоского животика, нырнули под лёгкую ткань трусиков, и достигли самой чувствительной зоны тела. Теперь волна удовольствия не просто накрыла, а, казалось, оглушила Лену. Каждое его такое уверенное движение, заставляло девушку слегка вздрагивать от сладких судорог, накатывающих на тело. А он всё ласкал и ласкал её внизу живота, то кружил, то скользил, то слегка надавливал подушечкой пальца. Уже казалось, что тело плавится, сердечко стучит почти в висках, а от жарких волн удовольствия накатывающих на тело, пробивающих, как разрядом от кончиков пальцев на ногах до макушки, уже просто сходишь с ума. Лёгкие поцелуи в самых невероятных местах, ещё движение, а затем ещё одна невероятная ласка, глубокий и страстный поцелуй в губы и самая сильная волна удовольствия, казалось, просто подняла над землёй и заставила сердце замереть. Лена изогнулась всем телом, сильно сжала коленки и даже через целующие губы Степнова издала сладострастный стон. Этот стон привёл к тому, что теперь даже осторожность Виктора, оставшегося на половину одетым, не помогала. Сдерживать желание, в стремлении доставить ей максимум удовольствия, теперь было нереально. Лена поняла это в мгновение, воспользовавшись некоторым замешательством мужчины, она освободила руки и всё же расстегнула ремень брюк, как и хотела ранее. Затем лёгким движением справилась с пуговицей и молнией. Не ожидавший такой прыти, Виктор попытался  удержать Лену от продолжения, но девушка  оказалась хитрее и чуть привстала на диване, мужчина, последовавший за ней, тут же потерял часть туалета, соскользнувшую к ногам. Ничего не оставалось, как просто перешагнуть через упавшие брюки, открывая взору Кулёминой всю силу его желания. Мужское начало было на столько возбуждено, что, казалось, в секунду порвёт х\бэшную ткань «боксёров», Лена сама не заметила, как её руки потянулись туда, где было сосредоточено всё желание мужчины. Но  в самый последний момент, инстинктивно почувствовав, что прикосновения здесь излишни, она просто потянула за резинку, и «боксёры», так же как ранее брюки, упали на пол. Теперь сила желания была неприкрыта и через чур очевидна, не теряя времени, девушка расстегнула свой лифчик и отбросила его в сторону, Виктор же в свою очередь проделал тоже с трусиками, полностью обнажая девушку. На мгновение мужчина замер, любуясь той, которую любил, больше жизни, обидел сильнее всех на свете, и как оказалось, ещё и хотел до умопомрачения. Но теперь Лена не хотела ждать, она волевым движением потянула Виктора на себя, чтобы, наконец, ощутить всю тяжесть «своего счастья» физически. Её маленькие ноготки впились в спину любимого, а стройные длинные ноги сомкнулись на талии, давая понять, что прелюдии пришёл конец, требуется  такая же прекрасная развязка и финал. Степнов на секунду замер, давая себе и ей возможность осознать, что они делают, и очень мягко вошёл в девушку. Он помнил о том, что должен ей эту нежность, должен ещё с их такого неадекватного первого раза. Виктор начал очень медленно двигаться в девушке, как бы танцуя в ней, сдерживая своё неистовое желание, не давая зверскому желанию овладеть собой. Лена стремилась к нему на встречу, так, как будто её тянуло магнитом. Их движения были синхронны, сердца стучали в унисон, отбивая сотни ударов в минуту. Лена понимала, что Виктор, стремясь защитить её, сдерживает себя, поэтому взяла инициативу в свои руки. Она одними движениями намекнула, что желает смены позиции, и в секунду оказалась сверху, Виктор тут же начал ласкать грудь девушки, играя с сосками, заставляя низ живота снова заполняться порханием бабочек. Лена же ускорила ритм, слегка подкручивая мужчину в себе, Виктор чуть не задохнулся от нового ощущения, теперь его тело стало всё чаще обдавать жаром. Он перевёл ладони на ягодицы девушки и теперь слегка придерживал, облегчая движение. Лена ощутила, как низ живота начинает тяжелеть, казалось все нервные окончания, то теряют чувствительность, то наоборот ощущают даже движение воздуха от разгорячённых тел. Виктор понял, что Лена хотела сказать своим убыстрением ритма, поэтому теперь не сдерживал себя, а отдался на милость желанию. Он ловким движение развернул девушку лицом к своим ногам, слегка присел, покрывая плечи, лопатки и спину девушки горячими поцелуями, его руки скользнули к бугорку внизу живота девушки и снова начали свою волнующую игру. Так лаская Лену, Степнов опустился на  правый бок и продолжил свои движения уже в этой позе, так как его  мужское естество теперь каждый раз встречало сопротивление передней стенки, то девушку охватили  новые, ранее совершенно неизвестные ощущения. Теперь волны накатывали и снаружи, и изнутри, встречаясь где-то в середине, разбиваясь друг о друга, обдавая тело холодом и жаром одновременно. Лена явственно ощутила, как внутри неё своей жизнью стали жить какие-то ранее не известные мышцы, которые почему-то то сокращались, то расслаблялись, не поддаваясь её воле. Виктор видимо тоже ощутил этот факт, поэтому уже совсем позволил себе расслабиться, и теперь его ритм просто зашкаливал. Движение, ещё и ещё… попытка поцелуя в плечо, но волна судорог одного и через секунду второго, взрыв удовольствия и вспышки света где-то глубоко в голове, позволили лишь слегка коснуться губами  кожи любимой. Минуты чистой эйфории, отсутствия любых ощущений, кроме чувства вселенского восторга.
- Я люблю тебя, Кулёмина, слышишь, люблю,- она лишь с блаженной улыбкой повернулась и впилась в его губы страстным поцелуем. «А как я тебя люблю… Люблю так, что становится страшно…» - промелькнули «трезвый мысли», но их загнали в угол и спрятали в тёмный сырой подвал, хотя бы до утра, когда с первыми лучами солнца они выползут и продолжат своё гнусное дело.

Юль  Так нельзя, я смущаюсь. Я когда писала, то думала, что у меня в голове взрыв будет - я почему-то всё время буквы местами переставляла и вместо слова девушка у меня получалось в примеру "евдушка". Толи там в башке кто-то завёлся , толи мои руки не успевают за мыслями... А вообще мне приятно, что тебе нрава, я думала ты на меня в обидках, а вот теперь вижу, что ты обижалась на Сетпнова ( во опять "Степнова")... Спасибун...

Всем привет. Я тут затерялась на время, но не по своей вине... Но об этом потом, кому будет интересно - в личку...  Я кое-чего написала, маленький кусочек для разминки, завтра будет ещё... Всех очень люблю и скучала...

В эту ночь, первый раз за долгое время, девушка спала, как убитая. Почти каждую ночь до этого, Лена просыпалась где-то ближе к 3 часам утра от чувства вселенской тоски и необъяснимого горя. Сердце всегда щемило, в висках пульсировала кровь, отбивая до 150 ударов в минуту, а тело, казалось, немело и переставало слушаться хозяйку. Первый раз это началось в тот ужасный для Лены день, когда Виктор женился, навсегда похоронив и любовь, и надежды девушки. После нескольких таких приступов Лена даже хотела обратиться к психологу, но передумала, со временем она даже начала получать удовольствие от них, так как только благодаря этим маленьким выбрыкам своего измученного организма, в остальное время она могла жить относительно нормально. Но в эту ночь она спала совершенно спокойно, и даже без сновидений. Когда мозг девушки начал работать на просыпание, то Лена почувствовала, практически кожей ощутила, что на неё кто-то пристально смотрит. Девушка быстро распахнула зелёные, слегка затуманенные от недавнего сна глаза, и утонула в нежности его голубого взгляда. Он чуть присел на кровати, обнажив великолепную накачанную грудь и чёткие кубики пресса, и вглядывался в её личико, в обрамлении белокурых шелковистых волос. Создавалось впечатление, что мужчина не смотрит, а впитывает каждую чёрточку, каждый изгиб, каждый миллиметр нежной кожи. От его взгляда в сердце девушки зашевелился кровожадный зверь, съедавший всё это время её изнутри, он, казалось, зашептал, раздирая своими словами хрупкую душу девушки на мелкие кусочки: «Наслаждайся, наслаждайся, он всё равно уйдёт». Чтобы отогнать эти страшные мысли, Лена даже слегка зажмурилась, в этот момент почувствовала легкое прикосновение его горячих, обжигающих губ, запечатавших нежнейший поцелуй на её носике. Она так явно ощутила такой родной запах, который всегда помнила и ассоциировала с Виктором, что не смогла сдержать пусть и одну, но предательскую слезинку. Оторвавшись, надо сказать, с огромным трудом, от любимого лица, Степнов тут же увидел этот «брильянт», скатившийся по бархатистой щёчке любимой. Ничего не говоря, он сгрёб Лену в охапку, усадил на колени и крепко прижал к обнажённой груди. Лена до этого времени так и не открыла глаза, так как безумно боялась, что мираж рассеется, или она не сможет без слёз смотреть в его голубые омуты и понимать, что через час другой он снова оставит её одну. Теперь она просто осязала его обжигающую кожу, практически всей поверхностью своей обнажённой, слышала его учащённое сердцебиение под своей щекой, и вдыхала его такой родной и любимый запах. Виктор же впервые за столько лет ощутил, что такое счастье и восторг в чистом виде. Он зарылся лицом в её белокурые шелковистые волосы и прижался губами к макушке, не желая никаким лишним движением спугнуть этот момент. Так они сидели где-то минут десять, просто ощущая, осязая и прислушиваясь, не давая ни сердцу, ни мозгу  испортить момент безоблачного счастья. Но ведь человек не может остановить время, не может заставить себя не думать, не может, запретить душе болеть. Девушка слегка зашевелилась в объятиях любимого, распахнула уже совершенно потухшие глазки, подняла их на мужчину и сказала:
- Тебе пора. Тебя ждёт сын,- каждое слово, казалось,  калёным железом обжигает глотку, немного помедлила,- Спасибо, - и отвела взгляд. От этого её «Спасибо», у Виктора перехватило дыхание, тело пронзила резкая боль, сердце сжалось от любви и нежности. Виктор некоторое время не мог даже сказать ни слова, в горле пересохло, стало безумно горько от того, что, когда-то, пойдя на поводу у каких-то паршивых принципов, он разрушил и своё, а главное счастье этой прекрасной, как ангел девушки.
- Больше никогда не говори вот это твоё «спасибо». Нет у меня на него ни права, ни моральных  сил. Я виноват, во всём сам виноват, это я должен умолять о прощении и благодарить за то, что  даёшь мне шанс, хотя бы попытаться всё исправить и начать всё с чистого листа. Умоляю тебя, Леночка, просто умоляю, не гони меня сейчас, мне некуда идти, я просто не смогу всё это пережить без любви к тебе, без твоей нежности. Моему сыну нужен сейчас отец и человек, но если ты не дашь мне шанс, пусть не исправить, но хотя бы доказать, что всё это время я любил и думал только о тебе, то я не смогу помочь сыну. Я не могу без тебя, не могу без него. И без кого-то  из вас мне теперь не будет нужен никто, так как и меня не будет,- он говорил, говорил, как в спасательный круг, вцепившись в её хрупкие плечики, казалось, он даже слегка встряхивал девушку, заставляя поднять глаза, посмотреть на него. Но Лена не могла, просто не могла сейчас видеть его такой родной и затравленный взгляд, не могла видеть, как он мучается чувством вины и просит о прощении. Когда же мужчина, наконец, замолчал, уже практически отчаявшись в том, что она слышит его и понимает, мужественная юная женщина подняла глаза, и, вложив во взгляд всю любовь и нежность, на которую была способна,  прошептала охрипшим голосом только одно слово:
- Возвращайся, - и чмокнула Виктора  прямо в губы поверхностным, но таким ощутимым в итоге поцелуем. Поняла, что обрекает себя на нескончаемые и нестерпимые страдания, что совершает самую огромную ошибку в жизни, что больше не сможет найти в себе силы сказать «нет», но позволила сердцу сделать желаемое, затолкав разум на задворки вселенной. Мужчине безумно захотелось продолжить и углубить этот поцелуй, разрешить своему телу поверить в то, что счастье возможно, что ему есть теперь ради чего жить, что есть тот человек, который даст ему те силы, которые ему сейчас необходимы. Но он понимал, просто кожей ощущал, каких усилий девушке стоило это решение, решение добровольно заставить себя заново пройти все те круги ада, в которых она находилась все эти годы, позволить памяти съедать душу горькими воспоминаниями. Он не хотел, безумно не хотел, чтобы она снова страдала, но  как умный человек понимал, что это неизбежно, что только так он сможет сделать её счастливой, только  рядом с ним она сможет вернуться к жизни. После этой ночи, её таких односложных, но переполненных смысла «Спасибо» и «Возвращайся», он понял, что они не могут друг без друга, что только в его силах сделать её счастливой, и он готов сделать всё, даже  умереть и вновь воскреснуть, что бы она смогла забыть, смогла любить и верить, что любима, что сможет быть счастлива. 
- Спасибо,- только и сказал Виктор в ответ, хотя хотелось обнять, целовать и целовать, но прекрасно понимал, что сейчас должен ей эмоциональный покой, понимал, что теперь её счастье в его руках, она как обычно доверила мужчине самое дорогое.

Юль, спасибо большое... Это не талант, это просто стремление пропускать через себя... Я очень рада, что ты всё ещё читаешь мой фик, хотя я постоянно пропадаю... Как и обещала, ещё кусочек...

Когда Виктор ушёл, Лена ещё очень долго продолжала лежать на диване и, не шевелясь, смотреть в потолок. Смотрела, но не видела, мысли были очень далеко, так далеко, что даже сама вряд ли бы смогла рассказать, о чём думала. В душе боролись два совершенно противоположных ощущения: всепоглощающего счастья и неизбежной печали. Хотелось вообще отключиться, чтобы ощутить сейчас лишь одно – покой, но не зря сказано: «Покой нам только снится». Не известно до чего додумалась бы Лена, если бы её размышления не прервал телефонный звонок. Девушка долго осматривалась по сторонам, не понимая, что это издаёт такие мешающие звуки, она, казалось, вообще забыла, что существует такое чудо техники и прогресса, как мобильный телефон. Но мозг потихоньку начал включаться, намекая, что есть жизнь и её надо проживать, а не прозябать, что есть реальность, какой бы нелицеприятной  она не была. Нашарила визгливого «монстрика», где-то в сумочке под  диваном, и, не взглянув на дисплей, ответила:
- Слушаю,- и сразу поняла, что жизнь продолжается. Нет, ничего особого не произошло, отношение к происходящему не изменилось, но поняла, что жить придётся хотя бы для того, чтобы не быть убитой любимой подругой, у которой произошло что-то чрезвычайное, что стало понятно уже по первым ноткам в голосе.
- Кулёмина, твою мать. Ты что в тундре? Я уже битый час звоню,- начала с нападения, как собственно обычно и начинала, Новикова. Девушка внимательно взглянула на экран мобилы, никаких пропущенных звонков не увидела, поэтому парировала:
- Звонишь первый раз, и ожидаешь ответ всего минуты две, - сама не знала, зачем повредничала девушка.
- Знаешь, в кутузке две минуты равны году,- выпалила Лерочка, и на удивление сама себе замолчала. Лена даже испугалась, такая немногословность для подруги была несвойственна.
- В какой ещё кутузке? – решила всё же, прежде чем паниковать, уточнить Кулёмина.
- В самой что ни наесть обыкновенной, знаешь такие, где нары и решётки, - буркнула Новикова. Лена уже совсем ничего не понимала.
- Лер, ты что пьяная? – решила уточнить девушка.
- Угу, вот эти дебилы тоже так сказали, а я всего лишь прикорнула на лавочке. Подумаешь,- и девушка даже слегка хмыкнула, как бы говоря, что дело яйца выеденного не стоит.
- Лер, тебя что ли забрали за ночёвку на улице? Как  бомжа? – начало доходить до подруги.
- Сама ты бомж, я просто до дома не дошла,- возмутилась Новикова, - Слушай, мне здесь не нравится, документов у меня нет, они требуют, чтобы кто-нибудь подтвердил мою личность, - вдруг запричитала Лерочка,- Ноги в руки и давай дуй сюда! - уже практически кричала в трубку девушка.
- Лер, но ты ведь была прилично одета, не очень пьяна, какого хрена тебя задержали? И с какой радости ты вообще в такое время на улице была? – попыталась всё же разрулить непонимание Кулёмина.
- Кулёмина, давай беседовать будем после того, как ты меня вытянешь, я приму душ и выпью кофе! Бегом сюда! Я тут между прочим в одной камере с проститутками и бомжами!- уже просто бесилась Новикова.
- Но Лер,.. - было начала Лена, но её перебил Леркин вопль:
- Немедленно сюда! – и девушка практически отключилось, хорошо, что за годы спортивных достижений Кулёмина приобрела хорошую реакцию и умела трезво соображать в любых ситуациях:
- Новикова, сюда, это куда? Я адреса не знаю,- вернула подругу на землю к реалиям Лена. Новикова, готовая уже просто взорваться от сложившейся ситуации, всё же взяла себя в руки и пробормотала Кулёминой адрес отделения милиции, в котором находилась. Теперь уже было не до размышлений о том, что она в очередной раз пустила себя ко дну, надо было в срочном порядке выручать непутёвую Лерку. А о Вите она подумает потом. Зрелище, которое ожидало Лену в отделении, её позабавило и удивило. Посреди камеры, на полу в вечернем платье сидела её подруга, растрёпанная, но, не смотря на это самоуверенная и властная, а по стеночкам, на лавочках примостились другие частые посетители данных мест: мелкие воришки, проститутки, бомжихи. У Лены сложилось впечатление, что эти несчастные даже слегка побаиваются разъярённую Новикову, хотя это Кулёмину ничуть не удивляло. В гневе подруга была страшна.
- Ну, вот, кого-нибудь узнаёте? – поинтересовался молоденький паренёк, который и привёл Лену к камере. Тут же на ноги вскочила Новикова и завопила:
- Где ты столько шлялась? Я же потом никогда от этого запаха не отмоюсь! – и девушка за секунду оказалась возле решёток. Ленка слегка улыбнулась молодому милиционеру, а затем, повернувшись к подруге, добавила:
- А если кто-то будет продолжать так орать, то я могу в аффекте забыть его фамилию, -пригрозила Кулёмина подруге, та чуть не захлебнулась от негодования, но предусмотрительно промолчала.
- Так то лучше, - прокомментировала девушка, а затем повернувшись к парню, добавила-, Да, мне знакома вот эта слегка ненормальная, - и указала кивком головы в сторону подруги, - Это Новикова Валерия, гражданка России, в последнее время прописанная и проживающая в Санкт- Петербурге,- зачем-то продекламировала Лена. Молодой человек опасливо посмотрел на Новикову, затем слегка улыбнулся Кулёминой, но для формы уточнил:
- А как на счёт документов? – Лена понимала, что тот делает всё по правилам, и она действительно для подтверждения Леркиной личности должна была привести её паспорт, но ведь у неё не было даже ключей от квартиры подруги, а по лицу Леры, Лена понимала, что за время её поездок за документами, та разнесёт всё отделение.
- А может, как-нибудь договоримся? Давайте я заплачу залог? Или как это у вас называется?! – попыталась девушка урегулировать ситуацию малой кровью.
- Ты что, с ума сошла?! – вдруг завопила Новикова, пытаясь через прутья решётки схватить молодого милиционера за форму,- Ты ещё им что-то платить собираешься? Эти недалёкие схватили приличную невинную девушку, заломили ей руки, как самой  матёрой рецидивистке, запихнули меня в эту убогую камеру с ужасным запахом, а ты залог? – вопила Лерочка, всё ещё пытаясь поймать форму парня, но тот опасливо отошёл к противоположной стене,- Это они мне ещё должны заплатить, возместить моральный ущёрб, так сказать! – уже совсем разошлась Новикова.
- Гражданка, вы укусили двоих наших ребят при исполнении, проявили сопротивление органам при задержании, оскорбили начальника отделения, и ведёте себя очень вызывающе. Мы имеем  полное право, задержать вас на 15 суток,- отрапортовал молодой служитель законности, хотя близко к камере так и не подошёл.
- А с какой стати, вы вообще ко мне полезли, оборотни в погонах! – выкрикнула девушка.
- Но вы же нарушали общественный порядок, ночуя на лавочке в парке. Мы обязаны проверять всех личностей, ведущих такой уличный образ жизни,- объяснил парень.
- Какой образ жизни?! – возмущённо завопила Лера,- Да, я вас под трибунал, я на вас в ООН по защите прав человека жаловаться буду. Мало того, что заставили здесь в грязной каталажке сидеть, так ещё и оскорбляют! – Лена понимала, что ещё немного и Лерочка точно загремит на 15 суток, поэтому схватила через решётку подругу за руку, сильно сжала запястье, как бы успокаивая, и обратилась к парню:
- Товарищ, капитан, она просто возбуждена, я вам даю честное слово журналиста, что эта девушка законопослушная гражданка, ей есть, где ночевать, а за то, что она вам хамила и кусалась, она приносит свои искренние извинения, это было на эмоциях, - и Лена, как можно более обворожительней, улыбнулась парню.
- Лейтенант, - поправил молодой милиционер, он слегка смущался, так как, наконец, вспомнил, откуда ему знакомо Ленино лицо, он с огромным удовольствием смотрел её шоу по телевизору.
- А вы же Елена Кулёмина, ведущая на телевидении? – всё же набрался смелости и уточнил парень.
- Да, - утвердительно кивнула девушка, она поняла, что благодаря своему шоу, сможет вытянуть подругу.
- Ладно, забирайте эту ненормальную, только чтобы мы её на территории, вверенной отделению, больше никогда не видели,- и парень открыл камеру, Лерка выскочила за секунду, и хотела броситься на парня, но была задержана сильной хваткой Лены за локоть. Лерочка, не имевшая возможности дотянуться до «обидчика» и с ним поквитаться, только яростно сверкала глазами.
-Большое спасибо, мы, пожалуй, пойдём,- приветливо кинула Лена парню на прощание и потащила всё ещё бушующую подругу на выход. Когда девушки уже оказались на крыльце отделения милиции, Лера не выдержала и, вырвавшись из цепких рук подруги, гневно прокричала:
- И ты ещё с этими упырями любезничала?! Да, они же произвол устроили! Я же никого не трогала, подумаешь, устал человек, так что его теперь в каталажку тащить! – и Лерочка было хотела вернуться обратно в отделение, что бы закончить свои разборки, но была снова удержана Кулёминой, которая уже успела поймать такси и запихать бушующую подругу в машину. Лена ехала молча, так как понимала, что Лерке просто надо выпустить пар, та же продолжала возмущаться целую дорогу. Лена привезла Новикову к себе домой и, практически впихнув в ванную комнату, наконец, за всю дорогу сказала:
- Вот твой душ, а я пойду делать кофе. Только воду сделай похолоднее, а когда мозги остынут, ты всё спокойно расскажешь,- и девушка захлопнула дверь прямо перед носом подруги, давая понять, что этот разговор окончен.
Надо отдать должное, после душа девушка действительно упокоилась, только слегка покрасневшие глаза выдавали, что утро и ночь были неудачными. Чтобы слегка взбодрить подругу, всё же камера не предел её мечтаний для досуга,  Кулёмина с широкой улыбкой вручила Новиковой большую чашку кофе и, каким-то чудом найденный в холодильнике огромный кусок торта. Лерочка, шмыгнув носиком, чтобы вызвать, как можно больше, сочувствия, принялась уплетать сладкое. Когда подруга подкрепилась и слегка повеселела, Лена решила, что пришло время для разговора:
- Ну и, Валерия Батьковна, как ты докатилась до жизни такой? - решила всё превратить в шутку  Кулёмина.
- Знаешь, я и сама не знаю, как это меня угораздило,- честно ответила Лерочка и тяжело вздохнула. Кулёмина не верила своим ушам, Лера и чего-то не знает, так ещё и не обвинила всех и вся в своих проблемах…
- Ну, ты хоть объясни, почему свалив раньше меня с вечеринки, ты вместо того, что бы оказаться в тёплой постельке, попёрлась спать в парк? – то, что Новикову забрали в милицию Лену не удивляло, этого и следовало ожидать, но вот почему она уснула в парке, вот это действительно не давало девушке покоя.
- Лен, я дура, - вдруг ляпнула Лерочка, Кулёмина обалдела ещё больше, такие заявки для Новиковой были просто несвойственны, она, по своему же мнению, была королевой, принцессой, на крайняк, Мисс Вселенная, но никак  не дура.
- Лерок, а ты чай не заболела? – и девушка даже предусмотрительно приложила ладонь ко лбу подруги, как бы уточняя, нет ли у Леры температуры.
- Лен, я влюбилась,- снова не в тему ляпнула Лера.
- И что? Это повод спать в парке? Ты что в дворника парковых дорожек влюбилась? – пошутила девушка, но, увидев выражение лица подруги, даже испугалась:
- Лер, ты чего серьёзно? –  испуганно уточнила Кулёмина.
- Нет, блин, это я так идиотничаю, мне в камере мозги отшибло, теперь такой дурочкой на всю жизнь останусь,- огрызнулась Лера и снова шмыгнула носом, Лена поняла, что дело серьёзное.
- Лер, а можно мне на время не Новикову-идиотку, а мою пусть и с приветом, но, в принципе,  адекватную подругу? А то я суть проблемы хочу уловить,- и девушка даже подсела ближе к Лере и уставилась ей в глаза.
- Я же сказала, что я влюбилась, о каком адеквате теперь может идти речь? – парировала Новикова и отвела глаза.
- Лер, ты меня пугаешь. А можно мне тогда хотя бы по порядку всё рассказать? Вдруг я вникну, в месте с неадекватом и разберёмся,- предложила Леночка выход.
- Когда  я увидела его, то сначала взбесилась, но ты же сама знаешь, как это бывает. Сама своего Степнова любя ненавидишь. А потом поняла, что не могу я без него. А этот кобелина явился к моему подъезду, я и не смогла… Ну, не к папе же мне было среди ночи переться. А тут парк, думала посижу, он устанет ждать, свалит, а я потом домой. Но не рассчитала: вечерина, выпивка, почти утро - меня сморило. Да и холодно было дико… - повествовала Лерочка не очень складную историю, но Лена знала эту девушку уже слишком давно, чтобы не понять главного.
- Лер, я так поняла герой твоего романа не  «душка» Юрий Аркадьевич? – решила всё же уточнить девушка.
- Куда уж ему, - честно призналась Лера.
- Ну, и дуры же мы с тобой Новикова. А  я ещё и мазохистка. Мало того, что переспала с ним, зная, что у него есть семья, которую он любит, так ещё и разрешила возвращаться,- выпалила девушка то, что накопилось на сердце и жаждало, чтобы им поделились.
- Лен, ты его что ли простила?! – практически заорала Новикова. Лена в ответ только  утвердительно кивнула головой.
- Да, уж… Горбатого могила исправит. Ты мазохистка, а я бомж. Вот до чего нас эта триклятая любовь довела,- и девушка притянула к себе Кулёмину и обняла подругу. Ленка только тяжело вздохнула, уткнувшись в плёчо Лерочки.

Маринка, пока не до болталок, не всё так как хотелось. Луче станцуй, я хотела бы посмотреть, как ты вся такая расплывшаяся будешь это делать... Спасибо, безумно приятно, когда тебя так комментируют

Эх, всем привет... Знаю-знаю, только не бейте... Всех с прошедшими праздниками!

С того момента, как Степнов снова вернулся в жизнь Лены, прошло несколько недель. Казалось, самых чудесных и счастливых недель в жизни девушки, особенно в свете таких пустых и безжизненных последних лет. Единственное, что омрачало праздник жизни в душе Кулёминой, было то,  что до сих пор не было обнадёживающих новостей из больницы. Степнов каждый день продолжал проводить у постели ослабленного болезнью и химиотерапией Мишки, но врачи даже не могли дать прогнозов, так как случай был очень сложным и плохо поддавался лечению. Казалось, за это время  Степнов мог бы уже сам написать диссертацию про лейкозы, столько он прочитал и узнал от врачей, но единственным ответом на его умоляющий взгляд и вопросы было: «Надейтесь и молитесь». И он молился, да, он кто никогда  и в церковь то не ходил, молился так, что даже прислужники в местной часовне глотали слёзы, наблюдая за ним. Виктору казалось, что если бы не было у него сейчас Лены, то он бы вообще свихнулся или покончил с собой. Ну не мог он смотреть в глаза своего обожаемого малыша и не знать, сможет ли увидеть его завтра, будет ли его сын жив, или это их последние минуты вместе. Мужчина несколько раз порывался увезти сына в Европу, ему казалось, что там найдётся тот гений, который сможет дать им хоть каплю надежды, но профессор, который занимался его сыном, категорически запретил любые переезды, Мишка этого не переживёт, слишком слаб организм. Вот и оставалось через боль и неизвестность улыбаться в глаза сыну, врать, что ему обещали, что всё будет хорошо и тот скоро поправится, и поедет домой, а приходя вечером домой ( он уже несколько недель жил у Лены ) «биться головой о стену», понимая, что ничем, совершенно ничем не может помочь сыну. Виктор перестал спать и начал курить. Он и сам не понимал, как это произошло. Он, который всегда ругал Лену за её пагубную привычку, как-то ночью встал, не в силах больше бесцельно лежать в постели, всё думая и думая о том, как помочь Мишке, пришёл на кухню и высунулся в открытое окно, хотелось, чтобы холодный свежий воздух  выветрил из сердца этот гнетущий страх. Но этого не произошло, стало ещё гаже на душе от мысли, что его ранее здоровый и озорной сынок уже несколько недель не был на свежем воздухе, не радовался солнышку. Мужчина отвернулся от окна, его взгляд упал на сигареты, которые Лена вчера бросила на кухне. Рука сама собой потянулась к этим маленьким никотиновым монстрам, обещающим освобождение и чувство тепла внутри. Виктор, как будто в полу бреду, схватил сигарету и щёлкнул зажигалкой, едкий сладостным дым проник  в лёгкие, в первую секунду показалось, что всё изнутри свернулось, желая выплеснуть чужеродный дым обратно. Но это были лишь секунды, ещё парочка и внутри появилось ощущение тепла, мозг слегка затуманило и на мгновение, совсем короткое, но всё же такое обнадёживающее, Виктор ощутил, что всё будет хорошо.
- И кто-то меня ругает за вредные привычки,- Ленин голос неожиданно прозвучал над самым ухом, мужчина так увлёкся своими ощущениями, что даже не заметил, как она появилась на кухне и подошла вплотную. Девушка обняла мужчину за талию и взглянула в глаза:
- Ничего? – Виктор сразу поняла, о чём она, именно так они в последнее время говорили об «успехах» в лечении его сына. На большее не было сил, да они и так уже обсудили все возможности и фантазии на тему, как помочь Мише. Виктор ещё раз глубоко затянулся сигаретой и только отрицательно покачал головой.
- А как с пересадкой? – снова девушка вернулась к единственному имеющемуся шансу. Глаза Виктора наполнились ещё большей болью, превращаясь из небесно голубых  в тёмно-серые, напоминающие штормовое море.
- Пока нельзя, не наступает какая-то там алазия,- и мужчина снова затянулся.
- А донора нашли? – снова вопрос из обычного разговора на эту тему. Снова отрицательный ответ.
- Нет, нету пока подходящего донора, но они ищут, - и снова затяжка, уже нет того эффекта, но появилась необходимость.
- А вас проверили? – вот этот уже вопрос для Виктора оказался новым, ранее сей факт у них с Леной не обсуждался.
- Нет, они говорят, что раз мы родители, у нас возможность совпадения не более 50%, а в его случаи этого мало, - и снова затяжка. Лена больше не могла смотреть на это, поэтому взяла из рук мужчины сигарету, затушила её в пепельнице, стоявшей неподалёку и силой усадила Виктора на стул, сама устроилась на его коленях. Как обычно от её близости Вите стало пусть и слегка, но полегче.
- Я читала, что если там у папы с мамой есть общие гены, что если они хромосомно близки, и всё такое, то существует вероятность, что они могут быть совместимы с сыном более, чем на 50%, хотя пишут, что в некоторых ситуациях и 50% достаточно,- проговорила девушка, целуя своего мужчину, казалось, что своей нежностью и ласками, она пытается разгладить всё новые и новые морщинки, появляющиеся от переживаний на его таком любимом лице.
- Наверно, а где ты это читала? – всё ещё не позволял мужчина своему сердцу получить хоть маленькую толику надежды.
- Не помню, но я сохранила эту статью в закладках, если хочешь, можешь сам почитать,- даже не глядя на Виктора, Лена кожей ощутила, что его лицо разгладилось, это означало, что надежда всё же проскользнула, не глядя на  непробиваемые барьеры разума. Виктор встал, подхватив девушку на руки, и направился в зал, где стоял ноут. Лена быстро отыскала нужную закладку и устроилась рядом со своим любимым прямо на полу, положив голову ему на плечо. Виктор пристально вглядывался в прыгающие от волнения  строчки, так он несколько минут читал статью, Лена согретая теплом его тела, сладко зевнула. Виктор тут же нежно и немного виновато посмотрел на любимое Солнышко.
- Зай, иди ложись. Я своими бдениями тебя скоро до болезни доведу. Я же знаю, что ты тоже не спишь. А тебе завтра работать. Иди, я скоро приду,- и Виктор чмокнул Ленку в лобик. Та лишь отрицательно помахала головой.
- Нет, уж, знаю я твоё приду. Ещё ни разу не пришёл, когда обещал. А я, между прочим, помладше тебя буду, так что мой организм покрепче. И если кто из нас и заболеет, если будет продолжать в том же духе, то это ты. А зачем мне и Мишке старый, так ещё и больной, надо заметить ещё и с вредными привычками с некоторых пор, бывший физрук. Нет, мы с Михаилом из нового поколения, нам или всё или ничего,- от упоминания самых любимых людей в его жизни, особенно в таком общем тандеме, на измученном лице мужчины появилась улыбка.
- Я люблю тебя, - только и смог сказать благодарный «старый, больной физрук».
- И я тебя, очень-очень. И если ты сейчас со мной пойдёшь в постельку, то я докажу, что твои бессонные ночи мы можем проводить с пользой, - и девушка щёлкнула комп и потянула мужчину за собой в спальню, всеми жестами и ласками давая понять, что он не пожалеет. И он не пожалел, ни на секунду не пожалел, даже на время забыл, что теряет надежду, но вспомнил о том, как же ему повезло, что она простила его и всё так же любит.

Да. уж, "весёлая"   получилась у меня первоапрельская прода!

    Виктор шёл по улице.  Накрапывал дождь, но мужчине было всё равно. Ему было бы всё равно, даже если бы сейчас на Питер обрушился тайфун. Он бы этого точно не заметил. Он не знал, сколько он уже так идёт. Где он? Куда идёт? А главное зачем? В одно мгновение любые вопросы стали глупыми и неуместными. Ведь он всё решил, снова решил за них обоих.  Его даже сейчас не волновало, а был ли у него выбор? Единственная мысль, которая занимала сейчас его мозг, крутилась и крутилась в голове, застилая все звуки, образы и ощущения, которые давал окружающий мир. Он хотел к ней. Она стала единственной, но навязчивой мыслью.  Он хотел  видеть только её лучистый взгляд, хотел уловить запах её волос, чувствовать её шелковистую кожу под рукой, слышать её хрипловатый и такой родной смех где-то в районе своей ключицы. Она всегда так делала, когда её душил смех, утыкалась носиком ему в область шеи и от души смеялась, а он сидел и не мог пошевелиться, потому что ему казалось, что вот оно счастье в чистом виде. Но больше всего ему хотелось, пусть и в последний, самый последний раз в жизни, иметь возможность обнять свою такую сильную девочку и целовать-целовать-целовать. Чтобы  через всю оставшуюся часть существования его никчемной, с этой минуты, оболочки на этой Земле, он мог  пронести это ощущение счастья. Теперь не разум, а душа кричала, что он не может, что не имеет права прикасаться к ней, целовать её, он не имеет никакого права, даже находится рядом. Ведь он снова всё испортил, снова всё решил за них, снова убивает своего ангела. Что он должен, он был обязан придумать что-то другое, чтобы помочь сыну. Он не имел права снова бросать её. Но он не мог. Не мог не думать о ней, не мог не мечтать о ней. Он снова был слаб. Она была его единственной слабостью. И она была его силой. Он знал, прекрасно знал, как будут развиваться события. Он придёт, всё расскажет, она улыбнётся и отпустит. Да, именно улыбнётся, он не сможет, не сможет больше никогда улыбаться, после того как уйдёт, но она прощаясь с ним подарит ему этот последний отблеск счастья в его жизни. Она всегда дарит ему жизнь, счастье и любовь. А он?!. Он ненавидел себя за то, что ему предстоит сделать. Продолжать тихо любить её и ненавидеть себя за то, что снова не смог сделать её счастливой – вот то, что ему оставалось. Виктор остановился и поднял в небо глаза:
- Эй, ты! Я к тебе обращаюсь! Ведь ты же Бог! Ты всё можешь!  Зачем ты так?!! Она же твой ангел! Почему ты её не защищаешь?! – но ответа не последовало. Мужчина опустил потухший взгляд, перед ним стояла какая-то девушка и с интересом разглядывала его:
- Мужчина вам плохо? Может врача? – он стоял и не понимал, что ему говорят. Взгляд был безумным, по серому от душевной боли лицу стекали капли дождя, всё тело колотил озноб, и погода тут была совсем ни при чём. Он даже не смог, заставить себя сосредоточиться, на стоявшей и явно что-то спрашивающей у него, девушке. Он просто прошёл мимо. Случайная прохожая только пожала плечами. И тут он увидел его, то место, к которому стремилась его душа. Да, так уж вышло, что он не знал куда идёт, он вообще не отдавал себе отчёт, что идёт, но ноги привели к её дому. Его даже подсознательно тянуло к ней. Он зашёл в подъезд, здесь почему-то было темно, но мужчине было всё равно, он видел только её глаза перед собой. Затем квартира. Как он открыл дверь и вошёл он не помнил. Но легче не стало, он сразу понял почему, её дома не было. Он и забыл, как поздно она в последнее время возвращалась. Говорила, что очень много работы, что снимают сразу несколько историй. И какого чёрта, они  так мало проводили времени вместе. Думали, что теперь его много. Что они смогут насладиться друг другом, что теперь вся жизнь у них впереди. Всплыли заезженные строчки из стихотворения: « С любимыми не расставайтесь»… По лицу мужчины пробежала судорога. «Поздно!» Он зашёл в зал, как был в мокром пальто и ботинках. Наверно надо было включить свет, раздеться и хотя бы дойти до дивана. Но силы оставили бывшего физрука. Он смог только откинуться в темноте на стену, и обессиленное борьбой с самим собой тело заскользило вниз.
    Лена не знала, совершенно не понимала, что с ней сегодня происходит. Её сердце сковал страх. Вроде всё было, как всегда. На работе всё шло великолепно. Они заканчивали очередной цикл историй, новые выпуски программы обещали стать бомбой, развеять все мыслимые и не мыслимые мифы. Её команда работала, как часы. Но что-то было не так. Её охватила такая беспросветная тоска, что хотелось кричать, чтоб только не слышать эту пустоту внутри себя. Девушка металась целый день, не находя себе место. Она даже позвонила деду и родителям, чтобы узнать всё ли в порядке, те весело заверили, что они цветут и пахнут. Набрала Новикову, та только одним своим непрерывным трещанием в трубку развеяла опасения, что с ней что-то не так. Единственный, чей номер она не могла себя заставить набрать, был Витя. Она раз 40 находила его в телефонной книге, даже пару раз всё же нажала заветную трубку вызова, но тут же сбросила на первых же гудках. Мозг наперебой с сердцем кричали, что не надо. Что всё хорошо! Не звони ему! У вас теперь всегда всё будет только хорошо! В таком состояния раздрайва она и приехала домой. Вошла в квартиру и сразу поняла, что он дома. Она не знала как, каким таким шестым чувством она ощущает его присутствие, но она всегда практически кожей ощущала, когда он дома. Даже если он, придя домой, обессиленный работой и переживаниями за сына, засыпал в темноте где-нибудь в спальне или на диване. Даже если везде был погашен свет. Она, даже не включая его, не видя его вещей в прихожей, только повернув ключ в двери, уже знала, он дома. Так было и в этот раз. Она всеми фибрами своей души ощутила, что он где-то в квартире. Но что-то в этом ощущении было не так, как раньше. Чего-то не хватало. Лена даже на мгновение остановилась посреди прихожей и задумалась. Осознание пришло сразу. Он был дома, но это почему-то не убирало ощущение пустоты, которое она всегда ощущала, когда его не было рядом. Сердце предательски заныло. Девушка, практически не дыша, сбросила пальто, обувь и вошла в зал. Щёлкнула выключатель. Рука безвольно заскользила от выключателя по стене вниз. Она увидела его. Но поняла, что с этой минуты, он уже не тот, кого она знала раньше. Перед ней сидела тень, тень человека, которого она любила всем сердцем и боялась потерять больше жизни. Мужчина сидел возле стены, как и пришёл в верхней одежде, руки безвольно валялись где-то на полу, вдоль тела, а голова покоилась на коленях. Девушка не могла понять, как этот почти двухметровый мужчина, мог казаться таким маленьким. Создалось впечатление, что что-то высосало его изнутри. Виктор поднял на Лену безжизненный взгляд, нет, он не услышал её приход, он ощутил его сердцем. От его взгляда Лене захотелось закричать, вот она та тоска, которая терзала её целый день, её тоска в чистом виде. Девушка закрыла глаза, нет, она с силой зажмурила их, чтобы больше не видеть его боль. Но коварное подсознание кровью записало этот образ на подкорке, девушке показалось, что она теперь всю жизнь будет видеть именно этот образ своего мужчины в минуты отчаянья и боли. Девушка осела на пол, всё ещё не открывая глаз. Она практически полком и на ощупь двинулась в его сторону. Она не хотела, Бог знает, как она не хотела ничего спрашивать. Да, и зачем? Она уже всё поняла! Её не интересовали подробности, она поняла главное. Что она больше никогда не будет счастлива… Что в её жизни его больше нет… Что её больше нет… Она просто обняла его колени руками и уткнулась в них лицом, Виктор же опустил своё лицо и вдохнул такой желанный запах её волос, запах своего счастья, которого у него больше нет. Он начал говорить… Она не хотела слушать, ей хотелось, крикнуть, чтобы он замолчал. А он всё говорил, говорил и говорил… Он полностью, почти слово в слово передал всё то, что происходило сегодня в больнице. Девушке казалось, что каждое его слово оставляет очередной шрам на её и так истерзанном сердце. Когда в рассказе дошла речь до  принятого им решения, мужчина замолчал. Казалось, что если он скажет это, то эти слова горящей лавой обожгут его горло. Лена вся сжалась, она уже знала, что он решил, у неё не было сомнений, слишком хорошо она изучила своего мужчину. Но она не была готова услышать словесную форму своего приговора. Она как на эшафоте ждала, что вот сейчас опуститься топор палача. Но он не сказал. На мгновение девушке показалось, что он засветился изнутри. Она практически  ощутила это тепло всем телом. Виктор одним нежным, но резким движением обхватил её лицо руками и поднял на себя. Их взгляды встретились. Её измученный убитый горем изумрудный и его полный решительности и какого-то болезненного огня небесно-голубой.
- Я не позволю! Слышишь, я не позволю себе быть слабым. Ты не можешь всегда быть сильной за нас двоих. Я должен тебе это. Я должен тебе свою жизнь, и я её отдам,- от этих слов Лене показалось, что по её сосудам растёкся обжигающий холод.
- Должен быть другой выход! Он всегда должен быть! – его глаза горели безумием, девушка испугалась.
- Я смогу её убедить, что вернулся! Если нет, то  я  просто заставлю её спасти сына! Нет! Она же мать, она не может убить нашего сына, только ради прихоти жить со мной! Если она сошла с ума и готова на это, то я заставлю её вернуть свой никчемный разум! В конце концов, если она не хочет рожать, то мы найдём суррогатную мать! – мысли мужчины метались из крайности в крайность. Девушка с ужасом наблюдала за этими метаниями. Она уже не могла отличить, где он говорит серьёзно, а где просто бредит. Он перевёл дыхание и хотел выдать очередной бредовый план, но Лена остановила его громким окриком:
- Вить, В-И-Т-Я! Прекрати! Ты уже всё решил! Другого выхода НЕТ! – последнее слово она уже практически прорычала ему прямо в лицо, изнывая от душевной боли.  Ледяные ручонки поймали его лицо и удерживали прямо перед собой, как бы пытаясь впечатать сказанные ею слова прямо в мозг мужчины.
- Нет! Я сказал, нет! Я найду выход! Слышишь! Я не сошёл с ума! Впервые в жизни, я на все 100% действую согласно здравому смыслу! Я найду выход! Слышишь, я его найду! – так сказал и прильнул к её губам. Как древние богатыри припадали к матушке Земле и черпали в ней силу для сражений и побед, так и он понял, что он всё сможет, вот сейчас припадёт к её губам, и тогда ему будет по плечу всё. Лена понимала, что всё глупо, что выхода нет, что им всё равно не быть вместе, всё равно не быть счастливыми, но она не могла. Не могла без его губ. Без него не могла. Она знала, что если перед смертью или казнью у неё спросят о последнем желании, то единственное, чего она сможет пожелать, это в последний, самый последний раз ощутить его губы на своих. А потом можно и умереть. И время её казни пришло… В эту ночь они любили друг друга, как никогда ранее. Это уже была не нежность, не страсть, не любовь. Это были Рай и Ад, свет и тьма и одна на двоих душа.
Когда они измождённые ночью любви уже просто лежали рядом, девушка чуть приподнялась и посмотрела в лицо спящему мужчине. Она дала себя несколько минут, чтобы запомнить, запомнить его именно таким: красивым, любящим и спокойным. Подкорка послушно отпечатала его образ. Она опустила голову и поцеловала его прямо в губы, запомнила его вкус. Провела пальчиком по мелким кудряшкам его волос, сохранила осязательный образ.
- Прости! Если сможешь! – больше она ничего не смогла сказать. Жаль, что он так крепко спал, он бы всё понял, но жизнь длинная и сложная.

Юльчик, спасибо за комент! Я понимаю, что раскачиваю твою нервную систему и всё такое , но ты же у нас девушка ещё вполне молодая, крепенькая, так что я думаю, тебя ещё на долго хватит...   А по другому я не могу, ты же меня знаешь... Степнов он, конечно, молодец, что решил бороться до конца, но иногда некоторая борьба - это борьба с ветряными мельницами...  Помнишь о таких... На счёт по 2 проды, то ты не сглазь смотри, я пока пишется- пишу, ты же помнишь ещё мой уход больше чем на год, так что лучше так, чем опять в загул свалю...   вот, именно поэтому, лично для тебя ... Особенно учитывая, что у меня есть крамольная мыслишка, что кроме тебя мои эмоционально окрашенные бредни никто не читает... Я тебе продку принесла, ну и может ещё кому, кто пока не вышел из сумрака (вот вишь, какая я оптимистка, ещё надеюсь...
)

Степнов проснулся рано. Голова была тяжёлая. Тело отказывалось повиноваться мозгу, создавалось впечатление, что ему с некоторых пор всё стало всё равно. Хотелось закрыть глаза и уснуть, лет так на 200. Проснулся, а проблем уже и нет. Но так бывает только в фантастических  фильмах, а жизнь это даже не плохая мелодрама, порой это реальный фильм ужасов с элементами психологического триллера. Работа мозга набирала обороты, снова и снова возвращая к насущным проблемам. А подумать было над чем. Почему-то в эти утренние часы Виктор ощутил себя безумно одиноким и слабым. Рука непроизвольно попыталась нащупать её, ту, что всегда была его силой, давала энергию и смысл жить. Постель была пуста. Чувство одиночества усилилось. Степнов сел на кровати, осмотрелся. По всему было видно, что Лены нет не только в постели, её вообще нет дома. Взглянул на часы, 7:00 утра. В сердце попыталась закрасться змея тревоги. Отогнал от себя плохие мысли. Решил вообще пока мыслить категориями разума. Слишком много проблем, и только он может придумать, как их решить и воплотить решения в жизнь. Заставил, почему-то объявившее бойкот тело, встать. Сходил в душ, сделал похолоднее, как всегда, когда предстоял тяжёлый день. Как же не хватало сейчас рядом её, его маленькой девочки, любимой спортсменки, очаровательной и нежной зеленоглазки. Больше всего на свете ему сейчас хотелось поймать её, как обычно утром, пытающуюся проскользнуть вперед него в душ, прижать в ванне к кафелю и зацеловать, пока она не начнёт просить пощады, обещая больше никогда не пытаться его объегорить. Но её не было. Куда же она в такую рань ускакала? Душ помог мало. Тело было каким-то деревянным. Видимо оно мстило за то отчаяние, которое он позволил себе вчера. Зашёл на кухню и щелкнул на кофеварке свой любимый режим американо. Руки сами собой потянулись к сигаретам. И когда он уже стал таким заядлым курильщикам. Ведь столько раз пытался заставить Лену бросить, знал как это вредно, но увы, сам попал в цепкий никотиновый дурман. Глаза пошарили по кухне, что он хотел увидеть сам не отдавал себе  отчёт, скорее всего следы её присутствия. Его всегда радовали вот такие мелочи, напоминавшие о ней: аккуратно выложенные в пепельнице сигаретные окурки, она делала это непроизвольно, как бы успокаивая нервы; чашка с недопитым капучино, всегда оставляла её на подоконнике или в ванне, а главное стикер на холодильнике. Да, с тех пор, как они жили вместе, девушка взяла моду писать ему любовные послания на стикерах. Порой они, конечно, напоминали скорее странички порножурналов, с описанием того и этого, что она планирует сделать со своим мужчиной по возвращении с работы. Но именно эти послания от неё, не важно какого содержания, могли поднять ему настроение на целый день. Сегодня всё было как-то не так: окурков в пепельнице не было вовсе, все чашки вымыты и стояли на полках, единственное, что оказалось неизменным – это стикер. Виктор забрал свой свежее сваренный американо, оторвал стикер от дверцы холодильника и присел на подоконник, поближе к своим друзьям сигаретам. « В холодильнике есть сыр и копчёное мясо, сделай бутерброды, не пей своё пойло на голодный желудок. И Степнов, бросай курить. Должен же у нас быть хоть кто-то без вредных привычек. Я на монтажке, начали пораньше, но боюсь, что всё равно ни хрена не успеем, так что скорее всего буду поздно. Не жди меня, ложись спать. А лучше попробуй поговорить с женой и проведи этот вечер с ней. Мишане привет. Я люблю тебя. Чтобы я не говорила и не делала. P.S. я знаю, что ты сделаешь единственно правильный выбор». Что-то в этом послании заставило сердце заныть. Сам даже не понял что, но что-то здесь было не так. Да и, вообще, утро было какое-то не такое.
   Отправился в больницу, так и не выполнив Ленкин совет о завтраке, кусок в горло не лез. Хотелось побыстрее начать хоть что-то делать, хоть как-то решать накопившиеся проблемы. В палате Мишка был один. Натальи нигде не было. Немного поиграв с сыном, с какой-то надеждой отметил, что сегодня малыш выглядел чуть более весёлым и не таких измученным. Видимо вот он, тот эффект, наконец, подобранной химиотерапии, о котором говорила Венера Леонидовна. Дай, Бог! Когда к мальчику пришли ставить капельницы, пришлось покинуть палату. Лечение всегда проходило тяжело, с мальчиком на время лечения всегда оставалась медсестра, так как ему нельзя было ни разговаривать, ни тем более играть или смотреть телевизор. А родители не всегда могли соблюдать все правила. Да, и со слов доктора, Виктор знал, что теперь их общение будут максимально ограничивать, с целью соблюдения максимальной стерильности в боксе. Ведь вместе с опухолевыми клетками крови, мальчик теряет и естественный иммунитет. Мужчина уточнил у пробегавшей мимо медсестры, где здесь можно сдать кровь на анализы и был направлен ею в лабораторный корпус. Смотреть на маленьких напуганных и таких слабеньких пациентов онкогематологии было выше сил мужчины, поэтому он с облегчением отправился по обрисованному маршруту. В лаборатории, как показалось Виктору, ему взяли кровь на все мыслимые и не мыслимые анализы, судя по объёму, потом ещё повозили какой-то ватной палочкой во рту, утверждая, что это для генетического анализы и отпустили восвояси, предупредив, что первые результаты, и то самых простых анализов будут только завтра. Виктор, было хотел, ломануться снова к сыну, но его не пустили, сообщив, что уровень лейкоцитов крови достиг критической отметки, и теперь общение с сыном временно будет происходить только через стекло бокса и не более одного раза в день. Стало понятно отсутствие Натальи. Её о возможном карантине предупредили, и так как последнее время она практически жила в больнице, отправили домой. Выбора не было, надо было ехать к ним домой для разговора. Ведь проблема выбора всё ещё не решена. Виктор, как мог настраивал себя на конструктивную беседу, уговаривал ни при каких ситуациях не дать себе выйти из себя, но получалось плохо. С некоторых пор Ната стала для него символом всего негатива, который происходил в его жизни в последнее время. Мужчина пытался перенастроить сам себя, уговаривая, что Ната не так уж виновата в происходящем, она такая же жертва, но мозг всё равно закипал только от одной мысли, что теперь от её решения зависит его судьба, жизнь их сына и его, Степнова, счастье.  Ната была дома. Она открыла дверь и даже слегка улыбнулась. У Степнова слегка отлегло от сердца, жена в хорошем настроении, может разговор и получится. Для начала решил всё сделать честно.
- Наташа, нам надо поговорить. Мы вчера не смогли обсудить все те перспективы, которые нам обрисовала Венера Леонидовна. Но я думаю, что здесь очень много вопросов, которые требуют уточнения и решения,- он старался быть по голосу, как можно более дружелюбным, но при этом, ни единым словом не дать жене возможность обвинить его в каких-нибудь несоответствиях и не дать перекрутить ситуацию. Женщина слегка пожала плечами и села рядом с мужчиной на диван. Виктору показалось, что села даже как-то очень близко, он немного отстранился.
- А что тут обсуждать. Я предлагаю уже сегодня же вечером начать воплощать план по пополнению нашей семьи. Ведь не факт, что нам удастся так быстро завести малыша, а у нашего Мишки не известно сколько времени. Дай, Бог, чтобы этот план ему не понадобился, но мы вед не можем быть беспечны и не обдумывать все, пусть даже самые худшие варианты, - и женщина демонстративно подвинулась ещё ближе к мужу и взяла его руку в свою. Степнов, пусть и очень мягко, но убрал её ладонь со своей и сказал:
- Это хорошо, что ты готова так рьяно взяться за дело. Но нам надо обсудить кое-что, что имеет огромное значение, прежде чем мы начнём выполнять намеченный план,- всё звучало как-то дико и неправильно, он говорил про планы, и их воплощение, хотя речь то шла про занятия сексом и зачатии ещё одного ребёнка, и надо напомнить, второго ребёнка от нелюбимой женщины.
- Витюшь, давай не будем ничего обсуждать. Знаешь, как мне сейчас тяжело, я и так не представляю, как настроюсь на занятия любовью, когда с нашим мальчиком такая беда, а ты хочешь ещё и что-то там обсуждать. Просто обними меня, чтобы я могла расслабиться. Ты так давно не был просто рядом, что я отвыкла от тебя,- попыталась женщина сделать вид, что вообще и обсуждать нечего, что всё у них идеально, а просто выдались тяжёлые времена.
Женщина подсела ещё ближе и попыталась запустить пальчики  в мелкие кудри Вити, но когда тот отстранил голову, то не нашла ничего лучше, как обнять мужа и положить ему голову на плечо.
- Ната, да перестань ты делать вид, что ничего не происходит! Ведь ты прекрасно понимаешь, о чём я сейчас хочу с тобой поговорить! Ты же далеко не дура, не включай свои психологические образы, я знаю тебя, как облупленную!- почему-то всё же вспылил мужчина, он прекрасно понимал, что так на него действуют попытки близости этой дамы, но ничего не мог поделать с этим раздражением. Тут Ната подскочила на ноги, её лицо покрылось красными пятнами, а скулам заходили желваки:
- Ну, уж конечно, знаю. Ты хочешь поговорить о своей потаскухе! Хочешь предложить, чтобы я согласилась на второго ребёнка, а ты при этом бросишь меня уже с двумя детьми и будешь трахать эту пацанку! – завопила женщина. Услышав то, какие сравнения женщина приводит, говоря о его Ленке, его ангеле, Степнов за две секунды закипел, ему захотелось подскочить и так трясануть эту мелочную, ничтожную женщину, чтобы челюсть отлетела, и она больше никогда не смогла говорить о Лене гадости. Но он напомнил себе, что обещал быть сдержанным, проявить всю свою дипломатию, так предполагал такой поворот событий.
- Наташа, сядь,- потребовал мужчина, тихо, даже слишком, так сильно старался себя сдержать, но женщина продолжала стоять, тяжело дыша посреди комнаты.
- Сядь, я сказал,- уже гораздо громче попросил Виктор, на этот раз женщина послушалась, хотя было видно, что она будет продолжать гнуть свою линию.
- Я всё прекрасно понимаю. Но задумайся и ты, что ты сейчас говоришь. Ты прекрасно знала, что я тебя никогда не любил. Наши отношения уже давно сводились лишь к совместному проживанию ради сына, что, скажу я тебе, тоже было глупо. Но что было, то было. Более того, я просто уверен, что и ты меня никогда не любила. Тебе просто всегда было удобно со мной,- женщина хотела что-то возразить, но Степнов не дал:
- Так вот. А теперь подумай о том, чем ты собираешься пожертвовать ради того, что бы сохранить мою нелюбовь к тебе и свою нелюбовь ко мне. Вдумайся, Наташа, ради того, чего нет, и никогда не было, ты хочешь лишить нашего сына шанса на жизнь. Расскажи мне, как мать, вообще может такое предлагать, и как мать, может торговаться, когда на кону жизнь её ребёнка,- Виктор понимал, что всё что он говорил чистая правда, что не могло быть никаких реальных причин для того, чтобы мать не сделала всё, что бы спасти ребёнка, но так же она понимал и другое, что в этой ситуации тоже относиться и к нему. Это прекрасно понимала и Ната, так как кем-кем, а дурой, она никогда не была:
- Витюшь, но ведь у ребёнка кроме матери, есть ещё и отец. Ты не думаешь, что  и у него не может быть никаких причин, что бы не спасти сына,- как же Виктор боялся этого довода, это был единственный пункт в его защите, который был неопровержимо против предлагаемого им варианта.
- Наташа, но ты ведь меня не любишь, зачем тебе жизнь со мной. Если ты боишься, что я брошу вас, и не буду помогать, то зря. Я обещаю, что ты никогда и ни в чём не будешь нуждаться. Ты сможешь, вести такую же жизнь, как и раньше, ни в чём себе не отказывая,- всё же попытался мужчина привести хоть какой-то довод в свою пользу, вышло плохо.
- Нет, даже не думай, а не стану разведёнкой с двумя детьми, только ради того, что бы ты смог трахаться со своей малолеткой. И зря ты так всё время уверенно утверждаешь, что я тебя не люблю. Я люблю, и именно ради этой любви ставлю тебе все эти условия. Либо ты остаёшься со мной, мы заводим второго ребёнка, и живём долго и счастливо, либо ты берешь на свою душу грех и лишаешь своего сына потенциальной возможности полностью поправиться,- и женщина в упор посмотрела на Степнова.
- Хоть поняла, что сказала?!- мужчина снова начал закипать,- Или я живу с тобой или ты убьёшь Мишку, так что ли?! – от этих слов женщина слегка вздрогнула, но не соступила, так как была уже почти на 100%  уверена, что принципиальный и моральный Степнов всё равно согласиться на её условия.
- Я его не убиваю. Ведь сказали, что лекарства помогают, так что его выздоровление это теперь дело времени. А второй ребёнок и его пуповинная кровь, это скорее запасной и дополнительный шанс, который может и не пригодиться,- и женщина вновь уставилась на Виктора, ожидая его решения.
- Ну, ты и … - Виктор не нашёл что сказать. Но по его лицу женщина поняла, что она сломила Степновское упрямство, что его принципы и любовь к сыну, снова подарят ей мужа, и он будет вынужден остаться с ней. Виктор ушёл, громко хлопнув дверью, только этим своим поступком он сейчас смог проявить своё негодование.
   Кулёминой дома не было. Ночевать она тоже не пришла, позвонила, что-то там проворковала о том, что полная запарка на работе, начальство рвёт и мечет, что завтра сдавать цикл в эфир, а у них ещё куча недоработок. В общем, всё сводилось к тому, что ночевать она не придёт, чтобы Витя ложился без неё. Он хотелось поделиться информацией о разговоре с женой, но Лена не дала ему сказать ни слова, что-то там говорила о том, что всё решиться скоро само собой, что пусть он не переживает. Вите показалось, что девушка что-то скрывает, но не по телефону же всё это выяснять, в конце концов. Решил, что поговорит с ней о своих подозрениях завтра. Утро без Лены, хоть и с трудом, но он  пережил, но вот ночь без неё, ещё только предстояла…

Ой, если вы так реагируете на предыдущие проды, что будет после этой... Не бить, не ругаться, тяжёлыми предметами не кидаться... Я старая больная женщина, которая ваяла эту длинную продку 2 дня, даже второй фик, по совету Суслика забросила. получилось много, но дробить смысла нет... Сжальтесь...

     День у Степнова не задался с самого начала. Во-первых, спал он плохо, если  те урывочные поверхностные моменты забытья, в которые он впадал, вообще можно было назвать сном. Как результат проспал, а на сегодня у него была назначена очень важная встреча с владельцем его команды, собирались обсудить перспективы и шансы по покупке новых игроков. В результате все заинтересованные лица были вынуждены торчать на базе, а владелец развлекать их чуть ли не ладушками. Мелочи, типа кофеварка выдала вместо американо экспрессо, его никогда не выкаблучивающаяся любимая машина, которая проехала 2 метра и встала, как вкопанная. Хотя выбрыки его «ласточки», скорей в итоге помогли: как оказалось, путь на базу лежал через гигантскую пробку, в которой он бы обязательно повеселился, если бы не машина, и уже абсолютно безумное решение ехать на метро. Поэтому опоздал, но был прощён после предложения переместить обсуждение в ресторан, видимо, сегодня завтрак был неудачным для всех собравшихся. Но главное, и самое основное, что, пожалуй, и испортило сегодняшнее утро, было то, что Лена не появилась и к завтраку. Виктор не находил себе место, его её такое длительное отсутствие начинало уже волновать. Несмотря на то, что опаздывал дико, но первым делом, сев в машину, которая в итоге так и осталась во дворе, он набрал её номер. Но девушка была не доступна. Поматерив девушку, которая механическим голосом ему об этом сообщила, машину, которая проехала два метра и в итоге всю ситуацию в целом, Виктор решил набрать ещё раз позже. Набирал уже наверно раз 20, но результат был никакой. Сердце сжалось от какого-то нехорошего предчувствия. Когда уже, наконец, с переговорами было покончено, хорошо хоть результат оказался не таким никудышным, как начало встречи, прикупили парочку шикарных игроков, и Степнов отправился в больницу, то Кулёмина отозвалась сама:
- Вить, привет. Я видела, что ты звонил, что-то случилось? – голос у девушки был безжизненным,- У меня батарея села, а пока вспомнила, где зарядка, то уже уйма времени прошла,- немного объяснила девушка причину молчания своего абонента.
- Привет, солнце! Ну, где ты там пропала? Вы там «Санту-Барбару» монтируете или передачу? Ты хоть поспала немного? Хотя, что за дурацкий вопрос, понятное дело нет, у вас вроде монтажка без спальных мест,- и мужчина почему-то ощутил резкую тоску по своей девочке, вроде вот он, общается с ней по телефону, слышит её голос, а  душа всё равно рвётся на части.
- Вить, да всё нормально, просто надо всё успеть, сам же понимаешь, что у нас на телевидении, что у вас в спорте, начальству не важны простые человеческие потребности, вроде поесть и поспать. Ты как? Вы вроде бы сегодня должны были прикупить перспективных игроков для вашей команды,- она всегда помнила о его делах, особенно о том, что для него имело значение, он всегда делился с Ленкой своими планами.
- Да, всё нормально. Всех купили, все довольны. Ты там хоть поела что-нибудь, или сидишь, как обычно на кофе и сигаретах? – он знал её эту привычку глушить кофе вёдрами и выкуривать одну сигарету за другой, когда она чем-то увлечена и надо сосредоточиться.
- Степнов, не включай физрука, я тебе что ли дитё малое, что ты меня опекаешь: это поешь, туда не ходи, с теми не водись,- пошутила девушка, но в голосе чётко сквозила грусть, хоть она даже рассмеялась.
- Так, Кулёмина, я совершенно серьёзно, если немедленно не пойдёшь и не поешь, то я тебя вечером заставлю съесть всё то, что было положено съесть за два дня, - и Витя попытался сделать своё внушение максимально грозным голосом, что бы у девушки не возникло сомнений. Лена снова слегка рассмеялась, у мужчины сжалось сердце от этого такого родного и самого любимого смеха.
- Ладно, поем. А то знаю тебя, ещё гречкой небось будешь кормить. Лучше уж в кафехе какой, тортиками побалуюсь, - и затем немного помолчав, девушка всё же задала вопрос, который мучил её ещё со вчерашнего дня,- Вить, а как разговор с Наташей, состоялся? – в трубке на секунду повисла тишина, мужчина тяжело вздохнул, и уже по этому вздоху девушка поняла, что результаты не утешительные.
- Ничего не вышло. Она даже слушать не стала. Люблю, говорит, матерью одиночкой для двух детей не буду, не будет тебя, не будет и второго малыша. Хоть ты тресни, ни один довод даже слышать не хочет, - Степнов на секунду замолчал, как будто вспоминая тот неприятный разговор,- Но это ещё далеко не конец, не смей раскисать, я придумаю что-нибудь! Я ей не позволю. Я слишком много тебе задолжал, что идти на поводу у Наташи,- мужчина говорил, уверенно чеканя каждое слово, ему казалось, что если он это скажет вслух, поделится с той, ради которой готов горы свернуть, то всё так и будет, и выход будет найден. В  трубке снова повисла тишина, и снова эта вселенская тоска пронзила сердце мужчины. Что же с ним сегодня происходит? Может это всё результат бессонной ночи.
- Ладно, обсудим дома,- на этом слове девушка слегка помедлила,- Хотя по-моему, решение очевидно,- вторую часть фразы Лена сказала очень тихо, но Виктор услышал.
- Лен, отставить пессимизм, я верю, что всё решиться, - не очень уверенно, но с безумным желание, чтобы так и было, подбодрил Витя.
- Может быть,- практически безжизненно ответила Кулёмина.
- Ладно, я уже подъехал к больнице, давай поговорим дома. Надеюсь ты не перебралась на ПМЖ на телестудию и приедешь домой,- сказал мужчина, бросая деньги таксисту и выходя из машины.
- Пока. Мише привет! – тихонечко попрощалась Лена.
- Целую тебя, малыш! Я скучаю,- и Виктор хотел положить трубку, но девушка остановила его почему-то очень резким окриком:
- Вить! – и замолчала.
- Что, Солнце? – девушка медлила, тишина резала слух.
- Ничего. Просто помни, что я тебя люблю,- и девушка отключилась, от этого,  по сути, позитивного признания, Степнову почему-то захотелось выть, он сглотнул комок и вошёл в больницу.
Виктор шёл по,  до зубного скрежета знакомым, коридорам, и пытался понять, что же его так гложет сегодня. Мысли путались и прыгали, не давая сложиться мозаике. Он хотел сразу же отправиться к сыну, ну если в сложившихся обстоятельствах ему разрешат войти в палату, но на входе в отделение столкнулся с Венерой Леонидовной, лечащим врачом своего сына.
- Здравствуйте, Виктор Михайлович. Знаете, а от вас я такого не ожидала, - сказала женщина, на лице читалось реальное недоверие толи к Степнову, толи к чему-то, что ей было известно про него.
- Добрый день, Венера Леонидовна. Простите, но я чем-то вас расстроил?- на всякий случай уточнил Степнов, мало ли.
- Расстроили, это мягко сказать, вы меня огорчили. Не думала, что вы так можете тратить время врачей, которые борются за жизнь ребёнка,- и женщина хотела двинуться дальше, всем видом демонстрируя своё негативное отношение к мужчине.
- Извините. Но видимо я не в курсе каких-то событий. Если вам не сложно, то не могли бы вы, хотя бы в общих чертах сообщить мне, в чём я виноват?- и мужчина стал перед врачом, как бы намекая, что он её без объяснений не отпустит.
- Если вам будет так угодно. Надеюсь, я смогу узнать хоть какие-то причины, которые сподвигли вас, так глупо и не уместно с нами шутить,- и женщина жестом попросила следовать за ней.
   В это время на другом конце города, в аэропорту Пулкова-2, посреди зала ожидания, стояли две блондинки. Одна, чуть ниже ростом, с длинными вьющимися кудрями, не скрывая слёз плакала, идеально накрашенный глаза оставляли тёмные следы, дорожками скатываясь вместе с печалью. Вторая, более высокая, стройная, была белее мела, с трудом сдерживая эмоции, теребила ручку своей дорожной сумки.
- Лен, это глупо. Ну почему ты всегда должна уступать этой жабе свою любовь? – Лерка всхлипнула и попыталась заглянуть подруге в глаза, чтобы прочесть в них сомнение, но увидела только её коронное ослиной упрямство и решительность.
- Лер, мы это уже обсуждали. Я всю дорогу в аэропорт пыталась донести до тебя, что от этой, как ты выразилась, жабы зависит жизнь ребёнка. А я не могу, мне более того, хочется самой умереть от одной мысли, что борясь за своё счастье, я могу лишить жизни малыша,- и девушка тяжело вздохнула, но почему её подруга никак не хочет понять, что иного выхода нет.
- Лен, ну может можно хоть что-нибудь сделать? Ну, ведь должен быть другой вариант?- в сотый раз за сегодня спросила девушка.
- Лера, ну пожалуйста, не рви мне душу. Ну, я тебя прошу,- и Ленка тяжело вздохнула, проглатывая в очередной раз подступившие слёзы. Кудрявая блондинка не могла на это смотреть, продолжая сама рыдать, она прижала голову подруги к своему плечу и крепко-крепко обняла её.
- Ох, и дуры, мы с тобой Ленок. Не то слово, круглые идиотки. И надо же было нам выбрать самых неподходящих мужиков, которые способны только мучить нас, влюбиться в них самым неподходящим образом. А потом ещё и решить, что наш долг, решать с этих пор все их проблемы, при чём ценой собственного счастья, - и Лерка тяжело вздохнула.
- Лер, ну не утрируй, пожалуйста. Всё не так. Просто так получается. Жизнь сложная штука, и это наша её не самая светлая часть, это просто надо пережить. Правда, хотелось бы узнать как?- Лена сама не верила в то, что говорила. Слишком тяжело ей далось это решение. Сейчас она больше не могла думать, почему так, а не иначе, как с этим жить и сможет ли? Пока она могла только тупо следовать тому, что решила. Спокойно, чётко и планомерно, без эмоций. Хорошо, что всё так удачно сложилось с работой, ну хоть что-то в её жизни сложилось. Когда она пришла к директору с заявление об уходе, готовая выдержать любую бурю, но уйти, то тот, взглянув на девушку, даже не стал ничего спрашивать. Видимо, её безжизненный подавленный совершенно безэмоциональный внешний вид, сказал всё лучше любых объяснений.
- Куда вы собираетесь? – поинтересовался мужчина,- Вернётесь в Москву? – решил всё же уточнить мужчина. Ленка пожала плечами, она и сама пока ещё точно не знала куда, знала только, что она должна уехать, и уехать так, что бы Виктор её никогда не нашёл.
- Скорее всего нет. Если честно, то я ещё точно не знаю. Куда-нибудь, где можно потеряться. Где никто и никогда не найдёт,- и девушка уже собралась выйти из кабинета,- До свидания. Спасибо вам за всё.
- Елена, постойте. Если вам всё равно куда ехать, то у меня похоже есть маршрут, там точно никто не найдёт, там с древних времён находили приют все те, кому требовалось исчезнуть,- девушка помедлила в дверях. Повернулась и с надеждой, пусть и очень маленькой, посмотрела на своего бывшего начальника.
- В Америке у меня есть друг, он там владеет небольшой, но весьма перспективной телекомпанией. Он на ней делает что-то типа передач для эмигрантов. Пользуются успехом, надо сказать. Наших там выше крыши. Так вот он уже который год жалуется, что ему не хватает свежих молодых и энергичных  тележурналистов с русскими корнями, ну чтобы понимали концепцию телеканала. Так может мне позвонить ему. Помниться, когда мы виделись с ним в последний раз, он был в восторге от вашей работы, видел кусочек по телеку. Сказала, что где я только беру таких, как вы? Ещё погрозился вас переманить,- и мужчина с улыбкой посмотрел на девушку, сам не знал, почему захотелось ей помочь, слишком уж она выглядела загнанной в угол.
- Америка?- попробовала Лена на вкус предложенный вариант.
- Ну, да. Вы когда хотите «сбежать»? – зачем-то уточнил мужчина.
- Вчера, - честно ответила Лена.
- Ну, знаете, самолёты то летают ежедневно, а вот виза. Хотя есть у меня один друг, в посольстве, может всё решить. Помню, он мне сделал визу за 2 часа,- и мужчина немного задумался.
- Я не могу вас так затруднять, это уже слишком,- почему-то покраснела Кулёмина.
- Глупости, Елена, затруднять от слова трудно, а мне не трудно. Этот человек мне кое-что должен, он всё устроит, тем более, что вы же туда едите честно трудиться, а не бомбы взрывать, что тут такого. У каждого в жизни бывают моменты, когда нужна рука помощи. Может, и вы мне когда-нибудь протяните эту самую руку помощи,- и мужчина записал что-то себе в ежедневник.
- Боюсь, что я на всю жизнь останусь перед вами в неоплатном долгу,- усомнилась девушка.
- Ерунда, я вам ваш долг прощаю, не берите в голову. Только обещайте, что если когда-нибудь ваши обстоятельства изменяться и вы вернётесь, то сразу же вернётесь к нам работать. Не дадите нашим конкурентам ни единого шанса,- и мужчина снова улыбнулся.
- О, это сколько угодно. Я сама никуда бы и не пошла. Такого руководителя, как вы ещё поискать надо,- и девушка с благодарностью посмотрела на бывшего шефа.
- Вот и ладненько. Вам, видимо, надо приступить к делу. Ведь вчера уже закончилось, а вы ещё в России. Так что давайте, я сейчас сделаю два звоночка, и вы сможете заняться сборами и документами,- и мужчина уже набирал на мобильном номер своего друга в Америке.
-  Я не знаю, как вас благодарить,- начала девушка, она просто была в шоке от того, что всё так удачно, если в данной ситуации данное слово уместно, складывается.
- Просто скажите спасибо, и этого вполне достаточно,- и мужчина, так как в трубке раздался голос, переключил своё внимание на собеседника. Не прошло и получаса, а два самых важных вопроса были решены: куда сбежать и как там жить? Что происходило потом, Лена помнила смутно. Единственная мысль, которая не давала ей покоя, как сделать так, чтобы Виктор, пока она не улетит, так ни о чём и не догадался. Он не отпустит, она это знала наверняка. Решение пришло само собой. Она решила до отъезда больше не встречаться с ним. Так будет легче и ей самой, если ей теперь вообще когда-нибудь будет легче, и Степнов ни о чём не догадается.

- Венера Леонидовна, ну всё же, что я такое сделал, что заслужил ваше негодование?- мужчина больше не мог сидеть и смотреть в эти строгие глаза, полные разочарования и недоверия. Ему казалось, что до сегодняшнего дня он не плохо находил общий язык с лечащим врачом своего сына.
- Виктор, я не понимаю, зачем вы заставили наши лаборатории брать у вас анализы, делать исследование на совместимость, если прекрасно знали, что всё это зря. Что ответ будет однозначным. Я очень рада, что у вас с приёмным сыном такое взаимопонимание, что вы его явно любите, как родного. Но вы ведь прекрасно понимаете, что вашему сыну смог бы подойти костный мозг только родного отца, хотя это, конечно, не умоляет вашего отцовства. Понятное дело, что отец не тот, кто зачал, а кто вырастил. Но ведь это медицина, тут совсем другие законы,- и женщина снова посмотрела на Виктора. Пока она говорила свою тираду, то мужчина раз десять поменялся в цвете: от смертельно белого до пунцово-красного.
- Я совершенно не понимаю, что вы сейчас несёте! – почему-то прикрикнул Виктор, он был в шоке и ужасе от сказанных врачом слов,- Какие родные, не родные отцы. Кто вам сказал такую чушь, что Миша мне не родной? – и мужчина уставился на Венеру Леонидовну в надежде, что она сейчас скажет, что это всё недоразумение.
- А почему вы повышаете на меня тон? И будь те корректны в своих высказываниях. Я  своими глазами видела анализы. Хорошо хоть лаборатория решила позвонить мне, так как их смутили первые результаты, хорошо они хоть не приступили к более сложным и дорогостоящим исследованиям, - и врач даже привстала, так она была полна негодования.
- Я не понимаю, о чём речь. Но видимо в лаборатории произошла страшная ошибка, Миша мой сын!- Степнов прикрикнул, женщина хотела его осадить, но вдруг в её мозгу что-то щелкнуло, она увидела, что взбешённый мужчина уже подскочил на ноги и собирался выскочить из кабинета:
- Сядьте, Виктор Михайлович,- она сказала это очень тихо, но так как при этом сама успокоено села на своё место и посмотрела прямо в глаза мужчине, то он инстинктивно поддался её спокойствию и сел.
- Видимо, не только для меня сегодня было откровение. Придётся им поделиться и с вами. Я не знаю, как это получилось, какова причина, того что я сейчас скажу и почему вы не в курсе. Но факты штука суровая. Миша никак не может быть вашим сыном. Поэтому вы не можете быть ему донором костного мозга,- Виктору показалось, что на голову рухнуло небо.
- Это бред и чушь,- проговорил он, но так тихо, что сам не поверил в то, что сказал.
- Это проверенная, научно обоснованная информация. Тут даже не нужны ДНК тесты. У мужчины с I группой крови и женщины  со II группой не может быть ребёнка  с IV, извините, но это знает любой школьник,- и женщина даже развела руками, как бы говоря, что это действительно элементарно. Витя не мог сказать ни слова. Он даже не мог описать то, что почувствовал в этот момент. Он так сидел, с совершенно отрешённым видом, уже минут пять.
- Может воды? – поинтересовалась женщина, которая осознала, что мужчина тоже был не в курсе, что не он отец Миши, и ей стало безумно жалко мужчину, потому как она видела, как он убивался, так как ничем не мог ему помочь.
- А ошибки быть не может?- последняя попытка вернуть всё на круги своя.
- Нет, всё предельно точно и ясно!- заверила женщина.
- Венера Леонидовна, можно? Мне медсестра передала, что вы хотели поговорить со мной и мужем о чём-то срочном? – в двери появилась Наташа, увидев в кабинете Виктора, она попыталась ему улыбнуться, но то, что она увидела на его лице в ответ на эту робкую попытку, заставило её судорожно сглотнуть. Такой ненависти она никогда не видела в глазах ни одного человека, а ей приходилось сталкиваться с человеческими чувствами, ведь она была психолог.
- Зайдите. Видимо вам с мужем есть, что обсудить. А я, пожалуй, схожу к Мише,- и женщина вышла за дверь. Может быть ей и стоило остаться, так как она не была уверена, что Виктор сейчас достаточно адекватен, чтобы не наделать глупостей. Но с другой стороны, быть свидетелем семейных разборок ей абсолютно не хотелось.

- Лен, ну может, всё же передумаешь? – Лера уже практически рыдала на плече у подруги, - Ну, как же я без тебя буду? А ты без меня? Мы же не можем друг без друга. Кому я буду звонить и кого  терроризировать, в минуты когда плохо или хорошо? – Ленка даже слегка улыбнулась, не смотря на то, что сердце разрывалось на кусочки от тоски и боли.
- Вот именно, подружка, я потому так далеко и сбегаю, что бы ты перестала меня втягивать во всякие глупости в твоём исполнении, - попыталась пошутить девушка.
- А я обещаю, что теперь никогда-никогда не буду делать глупости, останешься? – подхватила тему Лера, хотя прекрасно понимала, что подруга шутит.
- Лер, это, в принципе, не возможно. Это же твоё любимое занятие, хобби, так сказать, - и Лена подбадривающее посмотрела на рыдающую блондинку,- Лер, и хватит плакать, вон уже вся тушь до декольте добежала,- и Лена попыталась вытереть мокрые щёки подруги.
- Леночка, Кулёмина, ну я же здесь совсем одна остаюсь. Ну, вот как мне жить здесь в этом городе, без любви и без тебя? – и девушка заплакала с новой силой.
- Лер, вот я, кстати, хотела с тобой об этом перед отъездом поговорить, - и девушка внимательно посмотрела на подругу, пытаясь понять, способна ли она адекватно воспринять то, о чём Кулёмина хочет сказать.
- Я хотела попросить тебя подумать о том, что возможность любить и быть с любимым даётся очень редко, как видишь у нас с Витей это так и не вышло. Вот, а судя по тому, что ты мне рассказываешь про Стаса, то он тебя любит, и чтобы ты сейчас мне не говорила, ты тоже жить без него не можешь. Так может, стоит попробовать? Может не стоит убегать от единственного шанса быть счастливой? Подумай об этом, хорошо подумай. Если ты простишь его, то я смогу уехать с чистой совестью, зная, что тебя есть, кому любить и кому о тебе заботиться,- и девушка с надеждой, что подруга прислушается к словам, посмотрела той в глаза. Лерка хлюпнула носом,  вытерла тыльной стороной ладошки очередную слезинку, прокладывавшую дорожку от глазок к подбородку  и сказала то, что Лена запомнила на всю жизнь:
- Лен, да я люблю его, не скрою. Я могу допустить и то, что он любит меня, но во всём этом есть одно но… Любовь – это доверие. А он меня обманул, понимаешь, он меня бросил ради другой. Я не могу жить без него, но я и не смогу жить с чувством недоверия, оно убивает любовь. Понимаешь, просто не смогу. Я может и простить бы смогла, точнее уже простила, но доверие не вернулось. И оно не вернётся, у меня так со всеми, если кто-то предал, то могу общаться, простить, но прежние чувства к человеку испаряются, больше не могу доверять,- и Лера даже перестала плакать.
- Лерочка, солнце, я тоже думала, что никогда не смогу простить Витю, но как видишь. Всё возможно, когда любишь, а я же вижу, что любишь. Попробуй. Дай ему шанс,- и Лена снова внимательно посмотрела в глаза подруге.
- Лен, это всё хорошо, любовь, прощение. Но у нас с тобой разные ситуации. Тебе бросили ради ребёнка и принципов, а меня ради денег. Чувствуешь разницу? – и Лерочка тяжело вздохнула.
- Лер, ну может, там тоже всё было не так просто? Ты же даже не поговорила с ним. Ты всё время бегаешь от него,- последняя попытка сделать счастливой хотя бы подругу, если уж своё счастье в очередной раз оказалось призрачным и нереальным.
- Ленок, нет, здесь всё предельно понятно. Так он меня любил, что деньги для него оказались важнее, так что говорить здесь не о чем. Ленка, ну как ты будешь там одна? Ну, ведь даже я не смогу к тебе приехать, так как ты почему-то не хочешь даже мне сказать, где ты теперь будешь жить,- и Лера была готова снова заплакать.
- Лер, ну мы же обсуждали это. Пока я тебе ничего не могу сказать. Ведь ты же понимаешь, что можешь не устоять перед натиском Степнова. А я же с ним не в прятки играю, в надежде, что он приедет и заберёт меня, я пытаюсь, дать его ребёнку шанс на жизнь. У тебя будет мой E-mail, это пока всё. А там будет видно,- Лера хотела что-то возразить, но девушка не дала:
- Пассажиры рейса Санкт-Петербург – Франкфурт просим пройти на регистрацию,- раздалось в громкоговорителе. Обе девушки вздрогнули, понимая, что вот они последние минутки рядом.
- Лен, я не понимаю, ты же сказала, что летишь в Америку, ведь есть же прямой рейс, на фига ты в Франкфурт собралась? – зачем-то решила уточнить Новикова.
- Лер, так надо. Так проще будет замести следы. Он сможет узнать только то, что у меня билет до Франкфурта, а далее у меня билеты куплены оттуда. Но ему эту информацию уже никто не предоставит. Понимаешь, так надёжнее,- и девушка тяжело вздохнула, от мысли, что сама же сжигает все мосты и ниточки к себе.
- А на счёт одиночества, то знаешь, видимо я уже никогда не буду одинока. Пусть у меня теперь никогда не будет Вити, но со мной всегда будет его частичка,- и девушка слегка нежно улыбнулась, как будто погружаясь в свои мысли.
- Лен, ты о чём?- не сразу поняла подруга.
- Лер, я жду ребёнка. Так уж получилось, что бы дать шанс на жизнь его первому ребёнку, я вынуждена навсегда лишить его возможности даже узнать, что он снова станет отцом. Но теперь я никогда не буду одна, понимаешь, теперь мне есть ради кого жить, и я буду, я заставлю себя жить и радоваться его жизни, жизни нашего с ним малыша,- по щеке девушка потекла предательская, первая за этот день слезинка, видит Бог, она держалась, держалась, как могла.
- Лен, ты дура! Какая же ты дура! Ты опять взвалила на себя всю ответственность. Опять пожертвовала собой ради любви. А срок, хоть, какой? – решила Лерка всё же прекратить травить душу подруге и поговорить хоть о чём-нибудь, что в этой печальной ситуации имело смысл и могло вызвать немного положительных эмоций.
- Лер, маленький, недель 8. Я хотела ему сказать, представляла, как он обрадуется, но как видишь, не судьба. Так что хорошо, что я помедлила, теперь ему будет немного проще,- и снова предательская слезинка прокатилась по бледной щеке.
- А тебе, дурёха моя, когда же будет проще тебе? – и Лера привлекла подругу к себе и крепко-крепко обняла.
- Мне пора,- грустно пробубнила Кулёмина, пряча лицо на Лерином плече.
- Я знаю, но как же я не хочу тебя отпускать,- честно проговорила Новикова,- На сердце так погано, что кажется, что душа наизнанку выворачивается, -  описала свои ощущения девушка.
- У меня тоже. Но так надо! – и Лена оторвалась от плеча подруги, выпрямила плечи, слёз уже не было.
- Лер, помни, даже если я далеко, и мы не сможем общаться, ты мой человек. Я люблю и буду тебя всегда любить,- и Лена поцеловала подругу в щёку.
- Я тоже тебя люблю, упрямая и сильная Кулёмина! А точнее, я люблю вас,- и девушка приложила свою ладошку к низу живота подруги. Лена улыбнулась, грустно и печально, но улыбнулась. Девушки обнялись в последний раз, и Лена пошла на регистрацию. Новикова отошла к огромным окнам и попыталась угадать, который из стоявших на аэродроме огромных самолётов унесёт от неё единственного человека, кому она всецело доверяла и могла бы доварить даже свою жизнь.

- Ну, и? И когда я должен был узнать, что ребёнок не мой? – Степнов повторял про себя, как мантру: «Главное не выйти из себя! Главное не убить эту тварь!»
- Витюша, какой ребёнок? О чём речь? – но по забегавшим глазам и трясущимся рукам мужчина понял, что всё, что рассказала ему врач до этого, чистая правда.
- Хватит ломать  комедию! Не строй из себя святую простоту! Я всё знаю! – всё же вышел из себя мужчина, но потом снова взял себя в руки, сделал несколько глубоких вдохов и продолжил, совершенно спокойным ледяным тоном:
- Ну, допустим, ты соврала тогда, ты заставила меня поверить, что Миша мой ребёнок, заставила меня бросить единственную девушку, которую я когда-либо любил и жениться на тебе. Это говорит лишь о том, что ты беспринципная сука. Но, Наташа, твой сын мог умереть, и ему требовался донор, которым теоретически мог стать его настоящий отец, а ты продолжала врать. Как можно назвать женщину, которая ради фиктивного брака, была готова убить ребёнка?! – к концу своей тирады, мужчина всё же вышел из себя,- Да, и какая ты женщина, после этого? Женщины так не могут даже в мыслях поступить со своими детьми! – Виктор  встал, так как не мог сдерживать эмоции и расхаживал по кабинету взад и вперёд. Ната вжалась в диван, на который успела присесть до начала разговора, она не могла вымолвить не слова, да и что тут можно было сказать.
- Кто хоть отец, биологический? – решил уточнить мужчина, для себя он сразу решил, что как бы ни было, Миша его сын и таковым останется, пусть  не по крови, но по сердцу он его сын. Но сейчас нужно было решать другую проблему, его ребёнку нужен донор, возможно, что его биологический отец сможет дать ему шанс на выздоровление. Но для этого надо знать, кто он и найти его.
- Я тебя спросил, ты хоть знаешь, кто отец ребёнка?! – снова почти проорал Степнов свой вопрос.
- Вить, это было всего лишь раз,- пролепетала Ната, вжимаясь в диван.
- Ты не поняла меня! Мне плевать, сколько это было раз, как это было, и почему. Мне вообще плевать на тебя, такое ничтожество как ты и  мотивации твоих действий меня не интересуют. Если бы я вообще сейчас смог бы без тебя найти биологического отца Миши, то я бы никогда больше с тобой бы не стал разговаривать, мне мерзко и противно! Так кто отец? – и мужчина навис над женщиной, так уже больше не мог сдерживать свои эмоции, а она всё продолжала играть в молчанку. Тут Наташа просто изменилась в лице, по лицу заходили желваки, глаза наполнились злостью, она поднялась, оттолкнув стоявшего над ней мужчину, и откуда взялись силы, ведь Виктор был раза в два больше её?
- А вот нет уж! Ты послушаешь меня! Я расскажу тебе, что значит любить! Твоей малолетней потаскухе и не снилось то, что может сделать настоящая женщина ради того, чтобы быть с любимым мужчиной! - Виктор хотел сказать что-то резкое в ответ на очередной её грязный выпад в сторону Лены, но Наташа не дала, продолжая орать:
- Так вот, да, Мишка не твой сын. У меня в универе был ухажёр. Любил меня до безумия, готов был сделать всё что угодно для меня. Вот так Витенька нужно любить таких женщин, как я. Ну случилось у нас с ним как-то раз. Я уже тогда тебя знала. А потом я поняла, что беременна. Но любила то я тебя, мне этот придурок, который за мной таскался даром был не нужен, а ты выкаблучивался, всё таскался за своей шалавой малолетней, не замечая, какое счастье рядом. Пришлось брать всё в свои руки. Ты оказался такой легкой добычей, что мне даже делать практически ничего не пришлось. Пригласить, подпоить, кое-чего добавить в алкоголь, чтобы наверняка и ты уже в моей постельке. А там уже надо было выждать только время. Правда ты и тут хотел убежать от своего счастья. Уволился, я уже думала, что придётся этого блаженного папашу искать, не самой же мне ребёнка растить, в конце концов. Ан, нет, ты явился на выпускной, и тут я поняла, что пора действовать. И мой расчёт оправдался, твои принципы не дали тебе бросить «своего» будущего малыша. А там пришлось конечно пойти на маленькую ложь, сказать, что ребёнок родился раньше срока, ну чтобы никто ничего не заподозрил. Вот тебе и история с географией. Ну, что способна твоя шваль пацанистая на такую любовь? – и женщина уставилась на мужчину, уперев руки в бока, её глаза горели недобрым огнём. В первые минуты её рассказа Виктор только сжимал и разжимал кулаки, сам не знал, как не сорвался и не навалял этой беспринципной и бессердечной особе. Но потом у него в мозгу, как что-то щелкнуло, он понял, что теперь свободен, совершенно свободен от неё и её дьявольского характера, поэтому очень спокойно сказал:
- Мою будущую жену, зовут Лена, попрошу запомнить! Для тебя Елена Никитична. А что касается того, что настоящие женщины готовы сделать ради любви, то вот она как раз была готова отказаться от этой самой любви, чтобы спасти от смерти сына своего любимого человека. Но боюсь, для существа без души и сердца это понять очень сложно,  - и мужчина хотел выйти.
- Будущая жена?! Фиг тебе, я развод не дам! – завопила женщина, уже практически побагровев.
- Я бы на твоём месте заткнулся. И подумал о том, что после того, что ты тут наговорила, я могу вообще лишить тебя родительских прав. Так что подумай. Я бы так и сделал. Но Миша любит тебя. Пусть у него лучше будет такая мать как ты, чем никакой. Больше мне тебе сказать нечего. Всю информацию про биологического отца Миши скинь в виде СМС. И только попробуй этого не сделать, будет хуже,- и Степнов вышел, хлопнув дверью.

Самолёт поднялся в воздух уже минут пять назад. Его уже не было видно из окна аэропорта, а Новикова всё стояла и стояла, прощаясь со «своим человеком». Слёз уже не было. Ничего не было, только пустота. Постояв так ещё минут десять, Лера нашарила в кармане мобильный, набрала кнопку быстрого вызова. В трубке раздалось бодрое: «Алло».
- Привет, Никит! Ты всё ещё ждёшь меня в гости? – видимо на том конце провода ответили утвердительно.
- Тогда я выезжаю. Когда?..  Сегодня можно? На сколько?.. А можно навсегда?.. Ну, тогда встречай вечером. Только знаешь, я сама тебя наберу. Этот номер уже не мой, не звони на него. Ну всё, пока,- девушка отключилась, зашла в записную книгу, записала номер на ладошке, вырубила телефон, достала симку и выбросила в первый попавшийся мусорный бак. Высоко подняла подбородок, выпрямила спину и походкой от бедра двинулась в новую жизнь. « Ты, чертовски, права, Ленка, только так можно начать жить заново! Киев встречай!»

Отредактировано Яник (04.04.2013 19:09:14)