LI, всегда рада новым читателям! 
Честно говоря, очень удивилась, увидев твой комментарий. Уже как-то и не ожидала тут увидеть отзывы от кого-то еще кроме двух Кристинок. Но мне очень приятно, что, несмотря на твое "неумение комментить" (которое, по-моему, если не придумано, то сильно преувеличено), ты все же решила порадовать меня своим комментарием

Приятно На "ты" можно и нужно!
Спасибо за комментарий И все же мне кажется, что ты прибедняешься насчет комментирования   Я, конечно, не знаю, насколько тяжело тебе дался этот первый (лелею надежду, что все же не последний) комментарий, но вышел он у тебя получше, чем у многих

Позволю себе не согласиться. Все-таки люди с аутоагрессией чаще всего посещают психолога. И если уж у Ленки случился такой срыв с такими последствиями, то, возможно, ей и нужен действительно врач, но уж точно не психиатр. У психиатров все же чаще всего лечатся невменяемые люди. А вот психотерапевт, наверное, нашей Ленке не помешал бы...
По поводу Виктора...

Кристин, у него же были основания не верить. Не было бы этой ссоры с одногруппницами - может и поверил бы, а так... слишком подозрительным ему показалось такое стечение обстоятельств. Тем более, как правило, родным в подобной ситуации тяжелее всего поверить в правду, которая так напоминает ложь...

Ника, что ж ты такая категоричная? Ну подумай сама, а если бы Ленка реально себя порезала бы, а Витька ничего не стал бы предпринимать... Тоже фигня бы получилась. То есть Витя вроде как пригрозил, а на деле ничего не сделал. Ну и смысл Ленке тогда от привычки избавляться? Поймет, что Витька блефует, и все. Так что зря вы, девчонки, Степнова тоже можно понять. Да, возможно, он погорячился, но не со зла же... Хотел-то как лучше...

Привет всем! Девчонки, простите засранку! Сессия   Зарываюсь просто Ловите продочку... Большое спасибо за комментарии и плюсики! Еще раз простите за то, что выкладываюсь редко...

Высокая светловолосая девочка робко зашла в класс за учительницей. Школьники, вразвалку сидящие за партами, приняли нормальное положение и мгновенно умолкли при виде грозной математички, за глаза называемой Терминатором, а потом обратили свое внимание на неизвестную блондинку.
- Так, 7«Б», у вас пополнение. С этого момента в вашем классе будет учиться Кулемина Лена. Надеюсь, вы примете ее так, как будто она учится у нас в школе уже давно, и подружитесь с ней. Итак, Лена…
- Людмила Федоровна! – не дал математичке закончить взволнованный голос. – Вас Николай Павлович к себе вызывает!
- Хорошо, Елена Петровна, - ответила Борзова взмыленной завхозихе с торчащими во все стороны рыжими кудряшками. – Я сейчас подойду.
- Николай Павлович сказал, что это очень срочно! – продолжала суетиться женщина. – Это касается…
Елена Петровна подошла к завучу поближе и прошептала ей что-то на ухо. Глаза Людмилы Федоровны округлились, после чего Борзова извинилась, велела Лене присаживаться на любое свободное место, и обе женщины вышли из класса. Кулемина оглядела своих новых одноклассников и нерешительно подошла ко второй парте среднего ряда, за которой сидела кучерявая блондинка.
- Можно я с тобой сяду? – довольно робко спросила Лена у школьницы.
- Не можно, - резко ответила та и нагловато улыбнулась, но все же разъяснила причину своего ответа: - я с подругой сижу, но она сейчас болеет.
- Понятно, - пробормотала девочка и обратилась к взъерошенному мальчику слева, сидящему прямо на парте с тех пор, как ушла завуч. – А с тобой можно сесть? Ты вроде бы один сидишь…
- Нельзя! – весело ответил тот, даже не став оправдываться.
- Лерка, Игорь, чего вы такие злые? – неожиданно спросила другая блондинка, сидящая за первой девочкой, к которой подходила Кулемина. Вид у нее был настолько расфуфыренный и высокомерный, что спрашивать разрешения занять место рядом с ней новенькая просто побоялась. – Лен, садись со мной!
Кулемина улыбнулась и направилась к третьей парте, но, стоило ей подойти, улыбка мгновенно покинула ее губы. По стулу рядом с напыщенной блондинкой была размазана жвачка. Класс громко заржал, а Полина, позвавшая Лену к себе, дала кому-то пять и насмешливо посмотрела на новенькую. Решив не испытывать больше судьбу, девочка ушла на заднюю парту и обосновалась там…

- Я… я не понимаю, за что? – всхлипывая, рассуждала Лена, все еще сидя на полу. – С самого первого дня, с самого первого мгновения они невзлюбили меня и стали издеваться! А ведь я ничего плохого им не сделала.
- Новичков всегда принимают довольно холодно. В этом, к сожалению, ничего необычного нет, - заметила психолог, анализируя рассказ девушки и параллельно продолжая обрабатывать ее порезы. – Почему ты не перевелась в другой класс или другую школу, если видела, что отношения с этими людьми у тебя никак не строятся?
- Ха-ха, - немного истерично усмехнулась блондинка и поморщилась от прикосновения ваты к порезу. – А сколько мне было лет?! Я была всего лишь подростком, который ничего не решает. Если бы все зависело от меня, я, не раздумывая ни секунды, свалила бы оттуда, но, к сожалению, в тот момент от меня ничего не зависело…

- Мам, ну, пожалуйста, переведи меня в другую школу! – уже в который раз канючила девочка, сидя за обеденным столом. – Я там не могу учиться!
- Елена, не выдумывай! – строго произнесла родительница, не отрываясь от бумаг. – Это хорошая школа, я проверяла. Поэтому учиться ты будешь именно в ней.
- Но, мам! – попыталась возразить школьница. – Меня там…
- Уроками грузят, да? – усмехнулась женщина и посмотрела на дочь поверх очков. – Что, в предыдущей школе халява была, а здесь такое не прокатывает?
- Да нет! Просто одноклассники здесь дебильные, - все еще старалась объяснить Вере свое желание сменить школу.
- Списывать не дают? – наигранно понимающе посмотрела на нее родительница. – Все, вопрос закрыт! Ты будешь учиться в этом учебном заведении и точка! А сейчас извини, у меня дела!
- Со мной никто не хочет дружить! Я хожу одна, сижу одна, кушаю одна! – прорвало Лену. – Мне даже на физкультуре пары не находится! Со мной никто не хочет делать доклады и сообщения! Меня никто не воспринимает! – на глазах у девчушки навернулись слезы, и она закусила губу, чтобы не расплакаться.
- Тебе не кажется, что в твоей речи слишком много слов «я», «меня» и «мной»? – снова отвлеклась от бумаг женщина. – Наверное, стоит обратить на это внимание и сделать вывод, что проблема в тебе! Пересмотри свое поведение и будет тебе счастье. А теперь ешь.
- Спасибо, наелась, - буркнула юная блондинка и выбежала с кухни, вытирая капельки со щек.
- Лена, а ну-ка вернись и доешь обед! Слышишь, кому говорю? – крикнула ей вслед Вера. – Распустилась совсем! Ничего, вот отцу расскажу, будешь знать, - беззлобно пробормотала Кулемина-старшая, составляя в раковину грязную посуду…

- Она никогда меня не понимала! – сквозь зубы произнесла Лена, сжимая руку в кулак. – Никогда не слышала моих слов! Ей Богу, я люблю свою мать, но эта их с папой трудоголичность меня всегда убивала. Я никогда не делилась с ней секретами, мы ни разу, насколько я помню, не разговаривали по душам… На такую чушь у нее никогда не было времени! – выговаривалась блондинка, даже не реагируя на боль от обработки ран. – Она всегда была занята своей работой… собственно, как и отец, - приподняла девушка голову, стараясь скрыть слезы обиды. – А у меня больше никого не было! Вообще никого…
- Значит, вы с ней не ладили? – не давала Малахова девушке снова замкнуться.
- Как к матери у меня к ней претензий никаких нет… Она, видимо, просто не считала нужным обращать внимание на мой внутренний мир, на мои мысли и чувства, на мое настроение… Если ребенок более или менее хорошо учится, не курит, не пьет и слушается – значит все нормально, выдохнула Кулёмина и стерла со щек слезы, которые, несмотря на старания, сдержать всё же не удалось.
- А одноклассники так и не стали лучше относиться к тебе через год или пару лет? – спросила Яна, вновь переключая внимание девушки на более важную тему.
- Через пару лет стало только хуже, - ещё больше помрачнела юная блондинка, уставившись взглядом в тёмное окно…

- Лёня, дай списать геометрию! – подойдя к однокласснице, нагло попросил Игорь. Девушка никак не отреагировала, хотя и понимала, что обращаются к ней: в классе Леонидов у них не было, а кличка Лёня прочно закрепилась за Кулеминой со второго дня ее пребывания в этой школе. – Эй, какого фига тут выпендриваешься? Воды в рот набрала что ли? Я к тебе обращаюсь! – грубо дернул блондинку за плечо Гуцулов.
- Меня зовут Лена, - с достоинством ответила девятиклассница, не поворачиваясь к парню. – А к кому обращаешься ты, я не знаю!
- Типа гордая? – усмехнулся молодой человек и осмотрел класс. Многие даже не обращали на них внимания, привыкнув к подобным сценам, но некоторые все-таки с интересом ждали развития событий. – Так дашь геометрию списать или нет?
- Если попросишь по-хорошему, то дам, - невозмутимо ответила Лена.
- Так, значит? – бормотнул Игорь, обведя одноклассницу взглядом. Резко протянув руку, девятиклассник взъерошил волосы Кулеминой, портя так тщательно сделанную прическу. Девушка подскочила с места, намереваясь ударить паренька, но тот вовремя уклонился и умудрился, убегая, схватить сумочку девушки.
- Итак, проведем акцию «Магазин на бегу»! – воскликнул Гуцулов, удирая от разозленной блондинки. – Личный дневник Лёни! – объявил он, вытащив из сумочки ежедневник. – Сто рублей! – Тетрадка с записями полетела на пол, а девятиклассник вытащил новый предмет. – Ключи от квартиры Лёни! Делайте Ваши ставки, господа! Я затрудняюсь назвать первоначальную цену! – усмехнулся парень и откинул связку в сторону. Всем кроме Лены было весело. Школьники смеялись и поддерживали Игоря, а некоторые пытались даже мешать блондинке, выставляя ноги и ставя подножки. – Запасная прокладка! – хихикнул Гуцулов и брезгливо откинул предмет от себя. – Эх, Лёня, Лёня, я был о тебе лучшего мнения…
В течение следующих трех минут молодой человек продолжал разбрасывать содержимое сумки одноклассницы по полу, отпуская при этом грубые, порой пошловатые шуточки и реплики и не забывая комментировать всё, что он делал. Лене же оставалось лишь скрипеть зубами от злости и покрываться пятнами от стыда, когда Гуцулов доставал особо личное. Попытки догнать наглого парня она через некоторое время оставила, потому что несколько раз чуть было не пропахала носом пол класса благодаря стараниям Зеленовой, Лужиной, Комарова и Новиковой, всячески мешающих девушке догнать обидчика.
- Что, Лёня? Никак? – усмехнулся он, стоя рядом с раковиной. Кулемина же села на свое место, стараясь не обращать внимания на глумление одноклассника. – Опять ты со мной не разговариваешь! Эх, учишь тебя, учишь, как надо себя с людьми вести, а все об стенку горох. Но, может это поможет тебе выработать уважение к другим людям…
С этими словами парень выдвинул из-под раковины урну и, перевернув сумку, вытряхнул остатки вещей в мусорку под гогот всего класса. Мобильник, тетради, ручки, кошелек – все теперь лежало в корзине, наряду с мусором. Вернув сумку хозяйке, Игорь улыбнулся и с чувством выполненного долга сел на свое место. Кулемина унижена – день прошел не зря.

Всем доброе утро! Вот, решила порадовать вас продой сейчас, а то все по ночам выкладываю, да по ночам. Девчонки, большое спасибо за ваши отзывы! Очень приятно, что фанфик вызывает у вас такие эмоции   За плюсики тоже большое спасибо!
Благодарю всех за пожелания удачной сдачи сессии! Спасибо за поддержку, девчонки!

- И так каждый день! – буквально вываливала Лена свои воспоминания на женщину. – Вы не представляете себе, как сложно выжить в таком классе, - вытирала она вновь и вновь набегающие слезы. – Я каждый день просыпалась и каждый день понимала, что меня ждет очередная порция всего этого! Мне в школу идти не хотелось, а если бы прогуливала, то с меня бы дома три шкуры спустили! – хлюпала Ленка носом. – Я прогуляла пару раз, так предки как узнали, такое мне закатили, что провалиться сквозь землю хотелось.
- Почему ты не рассказала учителям? – спросила Яна, проводя ваткой уже по груди девушки и радуясь, что она за своим рассказом не так остро реагирует на боль от прикосновения к порезам. – Почему не подошла ко мне? Ведь я пришла в вашу школу как раз, когда ты училась в девятом классе!
- Ага, чтобы они меня еще и ненормальной называть стали? – криво усмехнулась юная блондинка. – Думаете, что те, кто ходят к психологу, в школе в почете? Нет, спасибо! Я им лишний повод для издевательств над собой подкидывать не собиралась. А учителя… Не было такого, кому бы я могла довериться. В одиннадцатом только Витя появился, но его мне грузить не хотелось. Да и стыдно было сказать, что я ничтожество… что меня за человека-то не считают… - выдохнула студентка. - Я понимаю, что не красивая, не умная, но…
- Лен, это не так… Просто тебе попался очень неудачный коллектив, - разъясняла Малахова, опуская руку с ваткой чуть ниже. – Сборище подростков, решивших самоутвердиться за счет унижения одного человека, – потянулась она за новой ваткой. - Тебе просто надо было не реагировать на их выходки, не обращать на них внимания, потому что когда ты на грубость отвечаешь грубостью…
- Как можно на такое не обращать внимания?! – чуть повысила Лена голос, в котором явно слышались нотки отчаянья. – Как можно не реагировать, когда на тебя… воздействуют физически? – уже с дрожью спросила Лена и посмотрела на психолога полным боли взглядом. – Как?
- Как это «физически»? – не на шутку испугалась Яна такого выражения глаз девушки. – Что они тебе сделали?
На этот раз Кулемина заговорила не сразу. Глубоко задышала, борясь с эмоциями, часто заморгала, отгоняя слезы, и все пыталась решить, стоит ли об этом знать Малаховой. Ведь до сего момента девушка никому не рассказывала о том, что произошло в десятом классе. И надо ли освещать эти подробности сейчас? Ведь это только её переживания и они никому не нужны, никто не сможет понять, никто не вступится… Впрочем, она уже наговорила столько, что этот последний эпизод ничего не изменит…

Перемена перед уроком физкультуры в женской раздевалке как всегда была наполнена сплетнями и бабскими разговорами про косметику и мальчиков, ведь перед физрой не надо было ничего списывать и торопиться. Лена никогда в подобных беседах не участвовала, хотя и из раздевалки не выходила, потому что чувствовала себя здесь в большей безопасности. Все же девушки их класса издевались над ней гораздо реже пацанов, предпочитая просто бросать на Лену брезгливые взгляды и игнорить ее общество.
- Кулемина, а ты чего сидишь, уши греешь? – недовольно спросила Новикова у сидящей напротив одноклассницы. – Чего ты вообще с нами переодеваешься? Тебе же в соседнюю раздевалку надо, к парням!
Девушки заржали, а Лена пропустила фразу одноклассницы мимо ушей. Пусть говорят, что хотят, а она не будет трепать себе нервы выяснением отношений с ними. Дверь в помещение неожиданно широко распахнулась, и на пороге появилась группа парней под предводительством Игоря.
- Гуцул, ты офигел?! – прикрикнула на него Зеленова. – А если бы мы неодеты были?
- Я бы обрадовался, - улыбнулся парень. – Правда, если бы голая тут была Кулемина, то я бы, наверное, испугался, - засмеялся Гуцулов, по-хозяйски пройдя в женскую раздевалку и усевшись рядом с Новиковой. Его примеру последовали одноклассники, и уже почти весь класс собрался в маленьком помещении. – Лер, а ты бы стала ревновать меня к Лёне?
- Смеешься что ли? – фыркнула кудрявая блондинка. – К чему тут ревновать-то?
Разговор, как и сама компания, начинали напрягать Лену. Встав со своего места, она собралась выйти из раздевалки, но дверь ей по сигналу Игоря перегородил Кривощапов. Девушка недоуменно посмотрела на него, но парень не собирался отходить.
- Дай пройти! – буркнула блондинка, пытаясь выйти из помещения.
- Куда же ты собралась, Кулемина? – насмешливо спросил ее Гуцулов. – Покидаешь наше скромное общество, да? Как тебе не стыдно только? Отбиваешься от коллектива…
Не желая больше слушать издевательскую речь одноклассника, девушка еще раз намекнула Кривощапову на то, что хочет уйти, но парень упорно отказывался ее пропускать. Тогда Лена толкнула его плечом, отчего молодой человек врезался в косяк и больно ударился об него головой. Пожалуй, это и стало началом кошмара для блондинки…
- Ты что, охренела? – зарычал парень, схватив уже вышедшую девушку за руку и буквально одним движением вернув ее в раздевалку. – Сучка!
- А давайте удостоверимся в том, что она сучка! – неожиданно предложил Гуцулов. – Дам мы можем выпустить, ибо увиденное наверняка способно их шокировать! – устрашающим тоном проговорил парень, и снова в раздевалке раздался громкий смех. Лену все больше начинало трясти от складывающейся ситуации. Что они на этот раз хотят с нею сделать? И почему именно ее они выбрали в качестве объекта насмешек и издевательств?
- Я, пожалуй, действительно выйду, - пробормотала Новикова и, чмокнув Игоря в губы, пошла к двери. За ней одна за другой стали выходить девушки. Парни молча дождались, пока все одноклассницы покинут помещение, и закрыли дверь на ключ.
- Ну что, Лёнечка, - проговорил Гуцул с ехидной улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, - сама покажешь нам доказательства своей принадлежности к женскому полу или как?
- Да пошел ты! – огрызнулась блондинка, понимая, что обстановка принимает довольно опасный оборот. – Выпустите меня, придурки!
- Мы сегодня выпускаем только девушек, - снова ухмыльнулся Игорь и пробежался по фигурке одноклассницы глазами. – Так что сейчас пройдешь фейс-контроль и пропустим. А ну-ка, парни, держите-ка ее!
Одноклассники ринулись к девушке, и как бы она ни пыталась отбиться от них, силы все же были неравны. До определенного момента Лена была уверена, что все это очередная дебильная шутка, к которым она уже привыкла. Что сейчас ее попугают и отпустят, и лишь когда прохладные руки Гуцулова резко дернули ее футболку наверх, поняла, что на этот раз все всерьез. Поняла и впала в ступор: вроде мозгами осознавала, что надо орать, - тогда пацаны, скорее всего, испугаются разоблачения и оставят ее в покое, но не могла издать ни звука. Словно голосовые связки парализовало от шока.
А одноклассники времени даром не теряли. На спортивных штанах ни пуговиц, ни молний не было, что значительно облегчило им задачу раздевания девушки. Нижняя часть спортивного костюма была ловко стянута с блондинки и отброшена куда подальше.
- Пацаны, по-моему, ей нравится, - заржал Гуцулов, глядя на девушку, которая все еще находилась в невменяемом состоянии. – Ну, Лёнечка, осталась последняя деталь одежды, - похотливо посмотрел парень на удерживаемую одноклассницу и медленно, со смаком, спустил с Кулеминой трусики.
Именно это отрезвило ум Лены. Она стала вырываться и кричать, плакать и угрожать, но никто не спешил отпускать ее. Кривощапов ловко зажал девушке рот, а ее выпады и попытки вырваться пресекались другими одноклассниками.
- Ну что ж, вроде и правда девка, - отойдя на небольшое расстояние, оценил «картину» Игорь. – Хотя… - уставился он на обнаженную девичью грудь, – нет, все же непонятно, - приблизился он к Кулеминой и грубо ущипнул её за сосок, не обращая внимания на мольбу в зеленых глазах одноклассницы. – Прыщи какие-то… Может все же мужик? А вы как думаете, парни? – снова отходя от девушки, спросил друзей Гуцул.
- Ну… - Комаров последовал примеру Игоря и, положив ладонь на грудь блондинки, сильно сдавил небольшую округлость, от чего Кулемина неистово задергалась и буквально взвыла, несмотря на то, что рот ее так и был зажат рукой Кривощапова. – Хрен ее знает! – загоготал он, поддерживаемый одобрительными возгласами одноклассников.
Лена пыталась отпихнуть пацанов от себя, но ее агония только добавляла им стимула для дальнейших действий.
- Не, я все-таки хочу до конца убедиться. Я надеюсь, ты не против, Лёнь? Впрочем, если ты против, это ничего не изменит.
Подойдя к однокласснице, Гуцулов присел и провел пальцами по лону девушки. Та задергалась в руках парней еще сильнее, а сам зачинщик всего этого глумления почувствовал нереальное возбуждение, волнами разливающееся по всему его телу. Хотелось удовлетворения своих естественных потребностей, но парень само собой понимал, что здесь добиться этого будет невозможно. Лучше будет насесть вечером на Новикову и развести ее, наконец-то, на секс. Однако и Кулемину оставлять просто так было жалко. Вот же она стоит перед ним обнаженная, как говорится, как на ладони. Еще раз погладив одноклассницу между ног, Игорь коварно улыбнулся и грубо вошел в Лену пальцем. Блондинка, казалось, совсем обезумела, и теперь парни ее еле удерживали. Крупные слезы скатывались по щекам Лены, тело дрожало от ужаса и понимания того, что с ней делают.
- Ну и как там? – усмехнувшись, спросил удерживающий блондинку Белута.
- Там… - Гуцулов слегка пошевелил пальцем в девушке. – Там тепло и влажно. В общем, как обычно, - пожал плечами молодой человек и, наконец, оставил тело одноклассницы в покое. – Хотя, обычно бывает, конечно, лучше, - махнул он рукой. - Поздравляю, Кулемина, ты все же баба,- напоследок сильно хлопнул ее Гуцул по ягодицам.
Только вот блондинка уже ничего не воспринимала. Как только одноклассники перестали ее удерживать, Лена облокотилась на стену и съехала по ней на пол. Истерика охватила все ее существо, и девушка сейчас мало осознавала реальность. Ей что-то говорили, смеялись, потом ключ в двери повернулся, и парни стали выходить. Только Гуцулов перед тем, как уйти, склонился над ней и в самое ухо прошептал:
- Расскажешь кому-нибудь – ты труп, поняла?
Вышедшим из раздевалки пацанам девушки сообщили, что физкультура отменяется, и можно идти домой. Те мгновенно побежали собираться, а одноклассницы вошли в свою раздевалку и невольно замерли на месте, глядя на лежащую на полу и бьющуюся в истерике голую Кулемину. Разговоры и смех мигом стихли, и переодевались девушки уже в неловком молчании, бросая косые взгляды на не перестающую реветь Лену. Постепенно все расходились, а блондинка, по-видимому, так и не собиралась вставать.
- Ну ладно, Лерка, пока! – сказала Лужина, выходя из помещения.
- Пока, - ответила Валерия и снова бросила задумчивый взгляд на одноклассницу. Собрала шмотки в пакет, подхватила сумочку и уже собиралась уходить, но… что-то мешало. Вздохнув, взяла со скамейки Ленину олимпийку и, подойдя к Кулеминой, накинула вещь на нее, а рядом с лицом плачущей блондинки положила ключ. – Закроешь, как будешь уходить.

- Я… Я никому… никогда не рассказывала об этом, - пытаясь сдержать всхлипы, прерывисто сказала Лена, а потом, не выдержав, снова сильно расплакалась, закрыв лицо руками и вздрагивая всем телом.
- Ты могла написать заявление на них, - все еще находясь в шоке от рассказа девушки, пробормотала Яна. Она не знала, что сейчас можно сказать, поэтому говорила первое, что приходило на ум, дабы Кулемина, вспомнив такие травмирующие подробности, снова не ушла в себя.
- Ага… чтобы опозориться… перед всеми? – спросила сквозь ладошки юная блондинка, не переставая судорожно всхлипывать. – Никто бы… не подтвердил… моих слов, никто бы не… встал на защиту! Сказали бы, что… я все выдумала, чтоб отомстить, что на… большее ума не хватило просто, - рыдая во весь голос, ответила Кулемина. - Нет уж! Позора мне… хватило на всю… оставшуюся жизнь!
- Ты после этого случая стала себя резать? – несмотря на состояние блондинки, все же задала волнующий ее вопрос психолог.
- Нет, - Лена, всхлипнув, помотала головой из стороны в сторону. – Раньше еще, но… после этого… чаще все стало и сильнее.
- Злишься на кого-то и причиняешь вред себе? – предположила Яна.
- Наверное… Я не знаю… Не знаю! – забилась Кулемина в новом приступе истерических рыданий.
- Ну все, Леночка, все, - стала гладить по голове ревущую навзрыд девушку психолог. – Это было в прошлом, давно. А теперь у тебя новая жизнь. Теперь у тебя есть Витя…
- Нет у меня больше Вити! – еще громче заплакала Кулемина. – Он от… меня ушел! Понимаете? Ушел! - буквально взвыла Кулемина. – Нет у… меня никого! Я… просто ничтожество и никого… у меня нет! 
- Тише, тише, - Малахова подсела поближе и аккуратно, стараясь не причинить боли, приобняла студентку, понимая, что с первой задачей она справилась хорошо – на эмоциях Лена выдала ей все причины, под влиянием которых у девушки выработалось такое отношение к себе. Теперь женщине предстоял более сложный этап – хоть как-то успокоить студентку, а еще лучше – после того, как Лена немного придет в себя, уложить ее спать. Но до этого необходимо было разобраться в ситуации, чтобы иметь представление, что же вызвало такой срыв у Кулеминой. – Как ушел? Куда ушел?
- Он… он сказал мне, что… - девушка еле-еле выдавливала из себя слова. Говорить очень мешал непрекращающийся плач и всхлипы, к тому же дрожь во всем теле, явившаяся следствием нервного напряжения и нескончаемых рыданий, хотя в руках Яны Ивановны стало чуть полегче: - что если я… еще раз порежу себя… то он уйдет. А я об гвоздь в коридоре оцарапалась! – на одном дыхании произнесла юная блондинка и снова впала в истеричное состояние. – А он не поверил! Понимаете, я… я… я не врала! – с отчаяньем крикнула блондинка, давясь слезами. – Я не… врала ему! Не врала! А он ушел! Бросил меня! – запрокинула девушка голову назад и буквально завыла.
- Ясно все с вами, - со вздохом произнесла психолог и покрепче обняла рыдающую Лену, пытаясь тем самым дать ей понять, что сейчас она не одна. Так они просидели еще долго, пока плач девушки не стал стихать, а истерика проходить. Уловив момент, Малахова предложила: - Лен, а пойдем, выпьем чаю, тебе согреться надо, да и успокоимся…
- Мне все равно, - бесцветным голосом заявила студентка.
- Ну, раз так, то пойдем, - встала с пола женщина. Кулемина тоже попробовала подняться, но тут же застонала и села обратно на пол. – Что случилось? – забеспокоилась Яна.
- Больно ужасно, - провела по потревоженным порезам на ногах юная спортсменка. – И голова кружится…
Кое-как, не без помощи Малаховой, обе блондинки все же дошли до кухни, где Яна сразу усадила девушку на кухонный уголок и прикрыла пледом. Покопавшись в аптечке, психолог дала Лене таблетку обезболивающего, которую девушка тут же выпила. Снова обратив внимание на содержимое коробки с медикаментами, женщина заметила знакомый препарат. Взглянув на подавленную студентку, Малахова быстро, на всякий случай, пробежалась взглядом по инструкции Донормила, и, отломив половинку таблетки снотворного, также протянула лекарство Лене, которая, не сопротивляясь, запила чаем и его. Сама женщина выпила кофе, понимая, что у нее еще найдутся дела и мысли, которыми следует занять голову, не откладывая их на завтра. А кофе всегда помогал ей слегка взбодриться.
За чаем снова не разговаривали. Малахова видела, что Лена уже не в том состоянии, в котором она нашла ее, придя в квартиру, а просто у студентки не осталось сил на беседу, поэтому женщина не стала настаивать. Прекрасно понимала, что Лена подавлена, что ей нужен отдых, а позже, и ее профессиональная помощь, но сейчас было лучше дать девушке выспаться. После того, как чашки опустели, Яна проводила Лену в спальню и помогла той лечь в кровать. Покрытое ранами тело Кулеминой, болело везде, где только было можно, и любые соприкосновения с чем-либо усиливали эти неприятные ощущения, но блондинке, казалось, было все равно. Девушка продолжала шмыгать носом, но слез уже не осталось, на смену истерике, как это часто бывает, пришла полная апатия ко всему происходящему.
- Спи, - гладя притихшую Ленку по голове, шептала Малахова. – А завтра проснешься, и все будет хорошо.
- Обещаете? – наивно спросила девушка, взглянув на психолога уставшим и каким-то потухшим взглядом.
- Обещаю, - ответила та и тепло улыбнулась. Кулемина вздохнула и прикрыла глаза, а женщина еще долго водила рукой по светлым волосам студентки, пока не поняла, что та спит. Взгляд Яны из мягкого стал напряженным. Она посмотрела на часы и с грустью осознала, что проще уже не ложиться. Теперь за короткое время женщине предстояло решить, что из их разговора с Леной она может сказать неразумному Степнову, который довел ситуацию до таких последствий, а что девушка сама должна поведать своему возлюбленному.