Лена радостно взбежала на свой этаж, открыла дверь и тут же наткнулась на строгий взгляд матери. Улыбка вмиг сбежала с лица, стало тревожно. Что-то случилось… Мурашки разбежались по спине.
– И где ты была всю ночь? – металлический голос.
– То есть? – запинаясь, проговорила девушка. – Я же… у Леры… Я же звонила…
– Не лги! – уже крикнула мать.
– Я не…
– Лжешь! Я не могла дозвониться к тебе – ты же отключила телефон! – позвонила к Новиковым. Андрей Васильевич никуда не уезжал, Лера была дома. А ты там не ночевала и не собиралась. Где ты была?
– Мама, я… – Лена опустила глаза. Господи! Как ей сказать? Что ей сказать?
– Ты можешь толком сказать, где гуляла? Ты что… Я даже думать не хочу! Ты еще тогда летом где-то ночью была. Нужно было еще тогда поговорить об этом. Где ты ходишь ночами?
– Мама…
– Лена, – женщина взяла дочь за руку и тут же опустила взгляд на ее палец. – Что это? Лена… это же стоит немалые деньги. Откуда оно у тебя?
– Мне… подарили… – тихо ответила.
Мать округлила глаза.
– Подарили? Кто и за что делает такие подарки? Это же камень настоящий, кажется… Леночка… Что с тобой происходит? Почему ты что-то скрываешь, лжешь? Пропадаешь… Лена, я же волнуюсь…
– Не надо волноваться… Я больше не буду. Прости меня.
Мать только покачала головой. Ее дочь обманывает и где-то проводит ночи, неизвестно где, на пальце у нее недешевое золоте украшение… В голову напрашивался только один вывод, самый плохой и неприемлемый. Но она гнала от себя эти мысли. Лена же просто маленькая девочка еще. Но всё же…
– Лена…
– Мамочка, я пойду в комнату.
Лена быстро проскользнула к себе, чтобы еще и с отцом не встретиться. Забралась с ногами на кровать и, подтянув их к подбородку, обхватила руками. Как неприятно. Неприятно обманывать маму, отца, но они же не поймут, они просто не поймут ее любви. Она в этом уверена. Скажут, что Виктор слишком старый для нее, скажут, что он ее использует, что он… А она не хочет этого слышать, она же знает, как он ее любит.
Слышала, как родители о чем-то очень серьезно разговаривали. Потом ушли. Ей начало казаться, что должно произойти что-то важное, очень важное. Вот только хорошее или плохое, не могла сказать. Было как-то не по себе. Холодно… Хотелось оказаться снова рядом с ним, в его объятиях, ощущать его теплое дыхание на своей коже, знать, что с ним ей ничто и никто не страшен.
В дверь тихо постучали. Через минуту дверь приоткрылась, и в проеме показалось доброе лицо деда. Лена грустно улыбнулась. Сколько себя помнила, дед всегда был ее самым лучшим другом, он ее понимал, прикрывал все ее шалости, защищал перед родителями. Когда она разбила мамину любимую люстру, когда приносила двойки, когда записалась в спортивную секцию, а потом выбила коленку, через две недели же снова поскакала на соревнования… Дед всегда был на ее стороне. Только не сейчас. Сейчас даже он ее не поймет.
– Леночка, – старик присел на краешек кровати. – Родители очень волнуются за тебя.
– Я знаю, но я ни в чем не виновата.
– Я уверен в этом. Но всё же, ты не объяснила, что с тобой происходит. Ты еще с лета стала какая-то грустная и необщительная, а потом снова расцвела. Ты влюбилась, да?
Лена прислонилась лбом к плечу деда. А, возможно, и поймет…
– Да…
– И те две ночи, тогда на даче и вчера, это был один и тот же человек?
– Да…
– Мама переживает. Ты же маленькая еще слишком… Многого не понимаешь.
– Возможно, но одно я понимаю точно – я люблю, и это важнее всего.
– Лена, Лена, нет, мы не правы, ты уже повзрослела, а мы даже не заметили этого. Что ж, я надеюсь, что ты точно знаешь, что делаешь.
– Да, дедуля, я знаю.
Старик поцеловал внучку в лоб и ушел. Лена медленно опустилась на подушку. Да, она знает, что делает. Потому что она любит, любит больше всего на свете только его, своего мужчину, своего учителя, своего Виктора.

– Ленка, а что это у тебя? – Лера с интересом провела пальцем по яркому зеленому камню на пальце подруги.
– А не видно? Кольцо, –  недовольно буркнула Лена. Надо было снять и спрятать, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Но ей так хотелось носить и радоваться, смотреть на кольцо и вспоминать прошедшую ночь.
– А откуда? Кто подарил? В честь чего?
– Отец. Просто так.
– Ясно. А что ты такая злая? Я же просто спросила.
– Извини. Просто настроения нет. Мне нужно в спортзал, узнать о тренировке.
Лена оставила одноклассницу и ушла, размышляя о том, говорить или нет Виктору о расспросах матери. Нужно ли ему это знать?
– Привет, русалка моя, – послышалось у нее над ухом. – Куда шагаешь?
Лена встрепенулась и не смогла удержать улыбку.
– Угадай. Мне нужно спросить моего учителя физкультуры о тренировке.
– Это очень важно. Тогда пошли, спросишь.
Виктор открыл перед девушкой дверь спортзала. Лена ступила внутрь бодро, будто в самое лучшее место на свете. Да, ведь этот спортзал был ее раем. Она повернулась к мужчине и крепко прижалась к его груди. Нет, она ничего ему не скажет о разговоре с родителями. Зачем ему это знать? Только переживать больше будет. Она сама… Она всё сама…

Едва открыв дверь квартиры, Лена поняла, что со вчерашнего дня напряжение не исчезло, а стало еще более сильным. Оно витало в воздухе, нависло зловещей тишиной, отражалось в стеклянном взгляде матери и нахмуренных бровях отца.
– Лена, присядь, пожалуйста, – мама указала на кресло.
Девушка громко сглотнула и не села, а практически упала. Потому что ноги мгновенно подкосились. Напротив сидел нахмуренный отец. Мама стояла, сложив руки на груди.
– Лена, скажи нам, где мы ошиблись? – тихо сказала женщина.
– Что? – прошептала.
– В какой именно момент мы упустили то, чем ты занимаешься? Где мы сделали ошибку в твоем воспитании? Почему сейчас происходят такие жуткие, непонятные вещи?
Лена почувствовала, как холодок пронимает все тело, поднимаясь снизу вверх.
– Мама, о чем ты говоришь?
– О чем говорю… Я была сегодня в школе. Мы беспокоились о тебе, хотели узнать о твоих успехах, понять, что происходит. Сначала я хотела найти тебя, но в классе тебя не было. Лера сказала, что ты пошла к спортзалу, поэтому я направилась туда…
Лена широко раскрыла глаза и побледнела. Нет… Нет, не так… Что же она там… После того, как они с Виктором прошли в спортзал, они сели на лавочку, просто разговаривали, только сидели слишком близко друг к другу. Нет, не только… Он еще играл ее волосами, перебирая их. Они же не целовались… Нет… Нет, целовались, один раз, всего лишь несколько секунд. Даже не целовались, а просто он коснулся ее губ и всё, потому что она попросила. Но в этот момент Лене показалось, что дверь спортзала приоткрылась… Потом же она решила, что это послышалось. Значит не послышалось… Нет…
– Мама… – прошептала Лена.
– Дочь, скажи нам, когда это началось? Как это началось? Сколько ему лет? Он же учитель… Ты же прошлую ночь с ним провела, да?
– Тридцать… лет…
Мать безвольно опустилась на стул и закрыла лицо ладонью.
– Боже мой! Лена, что ты творишь? Скажи нам правду. Он тебя соблазнил, развратил? Ты же не могла сама…
Лена покачала головой.
– Нет… Я сама хотела этого…
– Лена! Не лги. Он тебе угрожает? Он заставляет тебя?
– Нет…
– Что ты пытаешься из нее вытянуть, Вера? – наконец, вступил в разговор отец, который до этого молчал. – Она всё равно ничего не скажет, из-за страха или чего-то еще. Нужно идти в милицию, чтобы этот извращенец получил по заслугам. И отведи ее к врачу.
Лена распахнула глаза еще шире. Как…
– Какую милицию? К какому врачу? – прошелестела пересохшими губами.
– К гинекологу! – крикнул отец. – Я завтра же пойду напишу заявление на этого… Как его там? Виктора Михайловича Степнова?
– Папа… Он не… Он ничего мне не сделал. Я сама, я добровольно… Я…
– Ты хочешь, чтобы я считал свою дочь шлюхой? Потому что только шлюха так себя ведет, как ты. Я не хочу так считать. И мы с матерью уверены, что он тебя чем-то соблазнил или заставил.
Лена медленно сползла с кресла и сложила руки, как для молитвы.
– Нет, нет. Я вас прошу… Не трогайте его. Он ни в чем не виноват. Он не виноват, что настолько старше меня, он не виноват, что я… Я сделаю всё, чего вы хотите. Я пойду к врачу, я уйду из этой школы, я… Только не трогайте его… Не надо милицию…
– Леночка… – Вера провела рукой по ее волосам. – Ты просто еще маленькая и не понимаешь, что он просто играет с тобой, что рано или поздно бросит тебя, а ты останешься одна и с нехорошей славой по школе. Мы волнуемся за тебя и хотим защитить. Он только испортит тебе жизнь. Он же просто мужик, которому нравятся маленькие девочки…
– Это не правда…
– Лена, мы же больше жизни повидали. Мы завтра же заберем документы из этой школы.
Лена безжизненно смотрела перед собой.
– Да…  – едва слышно.
– И ты даже не будешь пробовать встречаться с этим человеком.
– Да… – еще тише.
– И завтра же мы с тобой пойдем к врачу.
– Да…
Родители ушли, а Лена еще долго сидела на полу, чувствуя, как мир ее любви и счастья рушится, распадается на части, потом превращается в прах и просто развевается по ветру. Она теряет его второй раз. Даже деда не было рядом, чтобы защитить ее. Ушел куда-то… А она теперь уже потеряла свою любовь навсегда. Теперь родители будут водить ее всюду за ручку. Они с Виктором больше не встретятся. Никогда…

Кулемина шла в спортзал, как на войну. Полна решимости победить в битве. В битве с самой собой. Главное не дрогнуть, не выдать себя, не отступить. Не смотреть… Не смотреть ему в глаза, иначе она не сможет. А она должна, через час придет мать за документами, чтобы забрать ее отсюда навсегда, навсегда от НЕГО.
Резко открыла дверь. В пустом спортзале возле кольца стоял Гуцулов и задумчиво забрасывал туда мяч. Даже не взглянув на него, Лена пронеслась мимо и вошла в подсобку. Ногой захлопнула за собой дверь. Виктор оторвался от журнала и тепло улыбнулся. Лена тут же отвела взгляд. Не может она смотреть на него, не может, когда он так на нее смотрит.
– Что-то случилось? – спросил Виктор, поднимаясь. – Ты какая-то встревоженная.
– Нет. Ничего не случилось, – ответила резко. – Просто… Я думала долго и поняла, что наши отношения бесперспективны. Мы должны расстаться.
Она это выпалила на одном дыхании, смотря мимо Виктора, лишь бы не сбиться, не податься соблазну расплакаться и всё ему рассказать.
Виктору сначала показалось, что он ослышался. Он непонимающе уставился на свою белокурую русалку. Что она говорит?
– Что ты такое говоришь? – спросил, наконец.
– Правду. Рано или поздно я тебе надоем, ведь я капризная и маленькая. Или же в силу своего возраста и ветрености я устану от тебя и начну искать новые отношения. Мы не сможем понять друг друга, слишком большая разница в возрасте. Ты всю жизнь будешь чувствовать себя учителем, а я начну злиться… Мы будем ссориться. Лучше расстаться прямо сейчас.
– Лена, что ты несешь? – голос мужчины стал напуганным, ему показалось, что девушка сошла с ума. – Ты сбрендила что ли?
– Нет. Это правда. Я больше не хочу никаких отношений с тобой.
Взгляд всё так же мимо, устремлен в стену.
Виктор взял ее за плечи и крепко сжал.
– Кто тебе вбил это в голову? Это же не твои мысли, не твои слова. Кто? Родители? Друзья?
– Нет, я сама так думаю. Я так решила.
– Лжешь! Смотри мне в глаза и повтори, что все, что между нами было, не имеет для тебя значения, что ты ничего не чувствуешь, что тебе легко сейчас уйти и не возвращаться.
Лена, сделав над собой усилие, подняла рассеянный взгляд на Степнова. Только бы не сломаться сейчас…
– Всё, что было, не имеет значения. Я хочу расстаться с тобой. Я уйду и больше никогда не вернусь, – проговорила твердо.
Голос не дрогнул, только ком подкатился к горлу. Вот-вот не выдержит.
Виктор убрал руки с ее плеч и опустил голову.
– Вон отсюда, – сказал тихо.
Она медленно развернулась, но тут же остановилась. Сняла с пальца кольцо и положила на краешек стола. Лучше так. Пусть ничто не напоминает о нем. Вообще…
Вышла в зал и решила всё разрушить окончательно. Ведь всё равно ничего не исправить уже, невозможно.
– Гуцул! – крикнула громко. – Ты мне тут предлагал сходить куда-то. Еще в силе предложение? Я согласна.
Парень повернулся и по-кошачьи улыбнулся.
– Да, в силе.
– Тогда пошли.
– Пошли.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как голос Степнова заставил их остановиться.
– Кулёмина, стой!
Лена остановилась, но не повернулась. Ждала, как приговора, когда Виктор обойдет их и остановится напротив. Уперто смотрела в пол, чувствуя, что еще одного взгляда в эти глубокие глаза она не выдержит.
– Кулёмина, на вот, – взял ее руку, вложил туда кольцо и крепко сжал маленькую ладонь в кулак. – Оставь себе. Продашь или выбросишь. Возможно, оно деньгами для тебя ценно будет, если ты больше ничего не ценишь… Прощай.
Он так же быстро ушел, как и пришел. Лена до боли закусила губу и сжала руку с кольцом. Только не плакать… Не плакать… Он не понимает, почему она это делает, он не понимает, а она иначе не может… Поспешно покинула спортзал и саму школу, остановившись только на улице. Ничего не понимающий Гуцулов едва за ней поспевал.
– Лена, что это было? – попытался спросить.
– Ничего, – буркнула.
– Ну, ничего так ничего. Куда пойдем?
Лена посмотрела на парня, словно не понимала, что он тут делает.
– Пойдем?
– Ты же сказала, что хочешь куда-то пойти.
– Гуцул, иди ты лучше домой, – сказала резко. – Я никуда не пойду и не хочу никого видеть…
Гуцулов только пожал плечами, выругался и направился прочь от школы, окончательно перестав понимать происходящее.
Лена подняла лицо к небу. Серое, затянутое тучами. Поздняя осень. Такая же погода, как у нее на душе. Начал моросить мелкий дождь, переходя в густой и холодный. Она не вытащила зонт, у нее не было зонта, она даже капюшон не одела на голову. Знала, что холодные капли падают на ее волосы, стекают по лицу и капают за шиворот, но не ощущала холода, не чувствовала колючего ветра. Стояла, будто не могла двинуться с места. Холодно… В душе холодно… Пусто… Осень…
Учитель физкультуры стоял возле окна в коридоре и неотрывно смотрел на мокнущую под дождем фигурку. Хотелось выскочить, забрать ее оттуда, согреть, обнять, вытереть холодные капли с лица. Но ей это не нужно. Она сама сказала, что не нужен ей ни он, ни все его чувства. А он, как пацан, втрескался по уши в девчонку. Теперь только осень и дождь. Холодный дождь, который снова скрыл за собой его русалку, только теперь навсегда. И она уже не его русалка…

Солнышко светило очень ярко. Лена шла по полевой дороге, не понимая, куда. Слишком много воспоминаний было связано с этими местами, слишком много ярких эмоций, слишком много счастья, поэтому боль в сердце возвращалась с новой силой. Этим летом она на дачу приехала с дедом. Родителей давно нет в России, они после нового года получили выгодное предложение работы за рубежом и уехали. Даже перестали постоянно за ней присматривать до отъезда, наверное, убедились в ее благоразумии. Она же сдержала свое обещание. Больше даже не пыталась увидеться с Виктором, да и вряд ли он бы захотел этой встречи после их разговора. После того стояния под дождем она подхватила воспаление легких и три недели пролежала в больнице. Родители тогда ходили очень взволнованными, но всё же считали, что поступили правильно. Только дед приходил и утешал ее, ничего не спрашивал, не укорял, не угрожал. Просто старался понять. После выздоровления она пошла доучиваться уже в другую школу. Не знала, что Степнов сразу же после того дня уволился из школы, думая, что не сможет спокойно видеть Кулёмину на уроках, не знал, что больше не увидит ни на уроках, ни вообще.
Лене иногда казалось, что она почти забыла, что всё в прошлом, но колечко не снимала, носила, как напоминание обо всем. А приехав с дедом на дачу, поняла, что не забыла и не забудет ничего. Не сможет. Слишком острые эти чувства, слишком болезненные, слишком…
Мысли девушки прервались, когда она остановилась и окинула взглядом местно, к которому ноги будто сами пришли. Поляна… Так усыпана земляникой, что кажется красной издали. И запах… Этот дурманящий, сводящий с ума запах. Запах ее первой любви, сладостной и причиняющей боль.
Несколько слезинок скатилось по щекам. Лена опустилась на колени и сорвала немного ягодок, вдохнула аромат. Воспоминания нахлынули с новой силой, красочные картинки сменялись одна за другой. Не стоило сюда приезжать…
Скорее почувствовала, чем услышала, что кто-то стоит сзади. Неспешно повернула голову и замерла. Глубокие синие глаза неотрывно глядели на нее, будто прожигали. Напряглась, не в силах оторваться от этих глаз, сжала руку. Почувствовала, как сквозь пальцы струится ароматный сок. Как тогда… В груди будто сжало, стало тяжело дышать.
Слезы всё так же сбегали по щекам. Он смотрел на нее и не мог поверить. Он почти смирился с тем, что больше не увидит ее. Он старался забыть ее, но белокурая русалка, как наваждение, стояла перед глазами. Он не понимал, почему так больно. Ведь раньше он бы просто перешагнул и стал жить дальше, не вспоминая, забыв имя и образ той женщины, что пренебрегла им. Раньше, но не в этот раз. Он приехал сюда с надеждой, что всё же встретит ту, кем грезит. И вот она перед ним, а он не знает, что сказать. И нужно ли что-то говорить?
Первой молчание прервала Лена.
– Прости… – прошептала самими губами.
– Что?
– Прости меня… Я солгала тогда. Я так лгала, что сама испугалась той лжи. Я никогда ничего так не хотела, как остаться с тобой. Но я не могла… Я боялась, что они действительно пойдут в милицию и что ты… что тебя…
– О чем ты говоришь?
Он все еще не понимал ее слов.
– Я люблю тебя… Мне было так больно от твоих последних слов… Я всё ценю, я больше всего тебя ценю, поэтому и ушла. Больше, чем полгода прошло, а я ничего не забыла… Я физически ощущаю всё, что пережила здесь тогда, год назад.
Он сделал несколько шагов и опустился на землю рядом с ней. Осторожно взял ее лицо в ладони.
– Я не понимаю… Но мне всё равно, что было. Ты – наркотик, ты – мой наркотик. Я страдаю без тебя. Я умер в тот день, когда ты ушла, когда ты стояла возле школы и не пряталась от дождя… Я молил небеса, чтобы еще хоть раз тебя встретить. Они сжалились, и больше ты не исчезнешь, не уйдешь в дождь, не бросишь меня. Слышишь?
Она кивала головой и цеплялась руками за его шею, еще не веря, что снова находится рядом с ним, что это он, его теплые ладони, его запах, его голос.
Он обхватил ее за талию и так тесно прижал, что она чуть не задохнулась. Зарылся лицом в светлые волосы, вдыхая родной запах. Он ее больше никогда не потеряет, иначе в этот день он потеряет всё. Нашел земляничные губы, целовал нетерпеливо и с жаждой, которую никак не мог утолить. Она только сильнее впивалась пальцами в крепкие плечи, боясь, что это всё закончится.
– Я… люблю… тебя… – выдыхала между поцелуями.
– Люблю… Моя русалка…
Сладкий сок… Запах земляники…. Вкус на губах… Где-то высоко прогремел гром. Первые теплые капли упали на разгоряченные тела двоих, нашедших друг друга, чтобы больше не разлучаться…